Борис Привалов - Веселый мудрец. Юмористические повести
Обзор книги Борис Привалов - Веселый мудрец. Юмористические повести
Веселый мудрец
Несколько поучительных и занимательных
историй из жизни знаменитого
Ходжи Насреддина
По мотивам народных сказок и анекдотов
«…И повесьте серьги внимания на уши свои, и приготовьтесь вкусить сладчайшее из блюд, когда-либо существовавшее на земле, — занимательную, историю, свидетелем которой я был, — сказал Насреддин-ходжа, и наступила такая тишина, что слышны стали мягкие шаги верблюда на далекой караванной тропе».
АВЭЗ САДЫКПредисловие автора, повествующее о героях народных сказок, о том, как была задумана эта книга, об историях “дворцовых” и настоящих, а также отвечающая на вопрос, жил ли на свете человек, по имени Насреддин
„Кто не любит сказок, тот не любит себя".
Тюркская пословицаУ каждого народа есть свои сказки — серьезные и смешные, бытовые и волшебные. В сказках живут могучие богатыри, отважные храбрецы и веселые, смекалистые люди.
Кто, например, в России не знает Иванушки-дурачка? Конечно, каждый слышал множество занятных а занимательных историй о нем. Хоть и прозвали Иванушку «дурачком», да не так-то он прост. На поверху всегда выходит, что Иванушка не только толковее своих «умников»-братьев, но и любых хитромудрых бар да бояр вокруг пальца так обведет, что слушать любо-дорого.
В Казахстане есть свой веселый, герой — Алдар-Косе. Это весельчак, ловкий джигит-наездник, всегда заступающийся за слабых, помогающий бедным.
В Таджикистане можно услышать сотни смешных историй о проделках Мушфики, острослова и шутника, который ненавидит несправедливость, борется за правду.
А в Азербайджане, Узбекистане, Татарии и многих других республиках нашей родины, а также на всем Востоке — от Сирии до Афганистана — нет более знаменитого героя веселых сказок, чем Насреддин ходжа.
В небольшом узбекском кишлаке один старик озадачил меня: оказывается, его дед, известный в народе сказитель, никогда не веселил слушателей анекдотами о Насреддине!
«Как же так? — изумился я. — Ведь о ходже Насреддине знает любой малыш в Узбекистане!»
«Ты неправильно понял меня, — усмехнулся старик. — Дед мой никогда не рассказывал коротких шуток о великом ходже. Он знал длинные истории о Насреддине. Он слышал их от своего деда, а тот — от своего. Но тогда мы были неграмотны, и никто не записывал наших сказок. Вот и получилось так, что от больших историй уцелели только маленькие шутки».
После этого разговора у меня и родилась мысль написать эту книгу. Ведь до сих пор анекдоты и сказочки о Насреддине публиковались лишь как сборники юмористической мелочи. А почему бы, действительно, не соединить некоторые из лучших рассказов вместе? Правда, известен целый ряд романов и повестей о Насреддине. Не это художественные литературные произведения, то есть созданные не народом, а писателями. В большинстве своем эти книги — а среди них есть очень интересные — мало имеют общего со сказочным Насреддином-ходжой.
И вот начал я собирать истории, сказки о Насреддине, приписываемые ему острые словечки, пословицы, поговорки.
Много трудностей вставало на пути. Вот, к примеру, одна из тех сложных задач, которые пришлось решать: о ходже иногда рассказывают такие анекдоты, в которых он выглядит трусом, скрягой, обжорой, глупцом. Вот тебе и веселый мудрец, защитник бедняков! В чем тут дело?
Загадку эту мне помогли решить в Азербайджане. В городе Баку познакомился с жизнерадостным человеком — писателем-юмористом Авэзом Садыком. Авэз Садык каждый день значительно увеличивал мою коллекцию сказочек о Насреддине — столько различных шуток он знал. Как-то раз Авэз сказал:
«Сегодня я расскажу тебе несколько «дворцовых» историй про нашего друга ходжу. Надо их тебе записать тоже, на всякий случай…»
Так я впервые узнал, что в народе анекдоты о Насреддине делятся на «дворцовые» и народные — настоящие Те, в которых ходжа наделен всяческими пороками и недостатками, и есть «дворцовые». Владетельные беки, эмиры, ханы, шахи и прочие султаны ненавидели и боялись ходжу. Ненавидели за то, что в сказках Насреддин всегда говорит правду в глаза могущественным владыкам, защищает бедняков, разоблачает лицемерие властителей. Боялись же сказочного героя за острый язык, за его умение высмеивать богачей, выставлять напоказ их лень, глупость, жадность.
Тогда-то придворные, чтобы развлечь повелителей своих, и начали придумывать всяческие небылицы о Насреддине. Понятно, что подхалимам и лизоблюдам в голову не приходило сказать о ходже хорошее слово. Он для них был врагом, и любая клевета о нем считалась вполне пристойной.
«Вот так, из дворцовых залов, сначала в богатые дома мулл и купцов, а затем по караван-сараям и чайханам расползлись «дворцовые» анекдоты о Насреддине. — сказал мне Авэз Садык. — Вот откуда среди настоящих, народных рассказов о ходже появились сказочки, искажающие облик любимца народа».
Мне хочется отметить и еще одну особенность образа Насреддина: в отличие от других сказочных героев, которые никогда не существовали и являются плодом народной фантазии, Насреддин-ходжа жил на самом деле. Конечно, почти все, что о нем рассказывается, с ним никогда не происходило в жизни. Большинство анекдотов о ходже сложено поколениями акынов, бахши, шахиров и других сказителей, — ведь подлинный Насреддин жил почти семьсот лет назад. Он был учителем, очень образованным и очень веселым человеком. Как утверждают ученые, умер он в 1284 году в возрасте 76 лет.
Но, даже указывая дату его смерти с такой точностью, ученые делают большую ошибку: Насреддин жив, он будет жить вечно, потому что его — мудрого весельчака, грозу богачей — создал народ. А народы всех стран и всех наречий во все времена любили и будут любить тех, кто борется за правду, кто встает на защиту угнетенных. И ведь именно так всегда поступает ходжа Насреддин, народный сказочный герой!
История первая, повествующая о встрече на караванной тропе двух судей — толстого и тощего, о нечестивце Насреддине, жалобах тощего судьи на свою судьбу, о шпионе Абдурахмане, по прозвищу „Длинный Нос", и о неожиданном недуге погонщика верблюдов Икрама
“Караваны слов тоже имеют свои тропы и пустыне”.
Таджикская пословицаТам, где среди раскаленных песков скрещивались незримые дороги, как-то раз повстречались два маленьких каравана. И тот и другой везли судей. Один судья — тощий и мрачный — покидал родной город, насиженное местечко. Другой — толстяк, с трудом сдерживающий самодовольную улыбку, — ехал на смену своему утомленному делами правосудия собрату.
Верблюды остановились возле колодца, окруженного чахлой растительностью. Караванщики быстро соорудили матерчатый навесик, расстелили ковер. Тощий и толстый судьи повели между собою очень важную и секретную беседу.
— Да продлит аллах дни твоей жизни и сохранит твой цветущий вид, — мрачно произнес тощий. — А ведь и я был таким же толстым, как ты!
— Да-а, — несколько испуганно протянул толстяк. — Ты второй тощий судья, которого я вижу за всю свою жизнь. Первый — мой друг Гасан из Хивы. У него было столько врагов, что не проходило дня, когда бы в еде своей он не находил яда! Чтобы избежать смерти, мой друг почти ничего не ел.
— У меня только, один враг, — прошипел тощий судья, и ненависть засветилась в его глазах, — но он, этот нечестивец, стоит всех врагов достопочтенного Гасана из Хивы! Из-за моего врага, этого неверного, в городе становится все меньше толстых людей. О аллах, дай правовернейшим из правоверных слуг твоих избавление от Насреддина — отродья шайтана!
— Я слышал это имя, — многозначительно кивнул головой толстый судья. — По пустыне гуляет ветер, и ветер рассказывает многое. Говорят, что ты — да будет благословен твой род! — из-за этого Насреддина и покидаешь свой кров. Никто этому, конечно, не верит, — ехидно добавил он, — потому что все мы выполняем волю аллаха. Захочет аллах, чтобы ты переехал в другой город, — переедешь. Не захочет — останешься на месте.
— Но он не захотел, чтобы я остался на месте, — вздохнул тощий.
— Кто «он»? — приставив ладонь к уху, усмехнулся толстяк. — Аллах или Насреддин?
— Тьфу! Луна не успеет дважды стать юной, — злобно ответил тощий, — как твои верблюды снова вступят в пески! Они будут идти по следам моего каравана. И не забудь, о счастливейший из смертных, что, с тех пор как Насреддин поселился в городе, там сменилось уже три судьи. Ты — четвертый.
— И знатные, уважаемые люди ничего не могут поделать с этим бродягой? — Возмущенный толстяк так размахивал своими короткими ручками, что чуть не сбил чалму со своего собеседника. — Безумие сошло на всех вас!
