Владимир Колин - Сказки
— Пропуск! Скажи пропуск!
Зажглись в темноте два огненных глаза. Взметнула Слава факел вверх, а перед ней сыч огромный. Бросился сыч на нее, острым клювом в голову ударил. Счастье, что на ней шлем стальной был. Пробил сыч шлем, как яичную скорлупку, но и сам под Славиным мечем сгинул.
— Неприветливое здесь место, — говорит скакун, а сам все дальше и дальше в пещеру пробирается.
И только он это сказал, как рухнула сверху к его ногам огромная скала, а за ней и весь свод обвалился. Еле-еле успел конь в сторону отскочить. Катятся один за другим камни тяжелые. А потом вдруг поток кипящий хлынул, вся пещера клубами пара наполнилась. Стек поток неизвестно куда. И снова все кругом успокоилось, будто ничего и не было. Спрыгнула Слава с коня, взяла его под уздцы, и двинулись они опять вперед, вглубь пещеры.
Но недолго пришлось ей пешей идти. Раздались, расступились стены пещеры.
Подняла девушка факел. Теперь даже с коня сводов пещеры не разглядеть, так высоко они поднялись. И чем дальше в пещеру, тем светлее становится.
Натянула Слава поводья, замер конь, как вкопанный. Глядит она, а перед ней роскошный дворец. Узнала тут девушка царев дворец, что по ее велению в землю ушел. Светятся ярко окна. Видно, во дворце гости. Подъехала Слава к окну да и заглянула во дворец: ее-то в темноте не видать, а ей все как на ладони видно. Смотрит, — стоит стол, от яств и от всяких вин ломится. И сидят за столом колдун да царь, пьют, едят, веселятся, чарками чокаются. Поняла Слава, что случилось. Видно, колдун ненароком на этот дворец набрел, да оба злодея — колдун да царь — и подружились, друг другу полюбились.
Вспыхнули гневом глаза Славы, и ударила она мечом в окно. Разлетелось окно на сотни кусков. А Слава злодеям опомниться не дала: на коне в покой вскочила.
Узнал тут царь богатыря, по слову которого его дворец в землю ушел.
— Ты?! — кричит, а сам так и трясется.
А колдун — не гляди, что от страху позеленел, — свистнул, крикнул громким голосом, и явился тотчас его страшный змей.
— Возьми! — говорит колдун, а сам пальцем на Славу показывает.
Бросился змей на нее, но и пасти зловонной открыть не успел, как она ему голову мечом снесла. Брякнулась голова змеиная на стол, среди блюд золотых покатилась.
Щелкнул тут колдун пальцами, окружил себя огненным кольцом.
— Поищи-ка у меня в правом ухе, — шепчет верный конь. Вытащила Слава оттуда аркан, да на колдуна и набросила. А колдун до него пальцем дотронулся, и тот аркан гадюкой обернулся. Бросилась гадюка на Славу, а девушка увернулась и пополам ее перерубила.
Между тем и царь в себя пришел, сзади заходит, Славу с коня стянуть норовит. Только себе на погибель! Как ударил конь задними ногами, так и убил царя.
Бросилась тут Слава на колдуна. Видит колдун, приходит ему конец, через голову три раза перекувырнулся, совой серой обернулся да в окно вылетел. Расправил конь крылья и помчался за совой вдогонку. Летает сова вокруг дворца. То вверх взлетит, то в сторону бросится, только никуда ей от коня не уйти. Вложила Слава в лук стрелу острую, натянула тетиву шелковую, запела стрела, пронзила сову. Капнула наземь совиная кровь. Вылетела из той капли крови красная мушка, зажужжала, закружилась и понеслась. Конь за ней. А мушка то в расщелину забьется, то во дворец влетит, под стульями прячется. Загнала ее Слава в угол, поймала, крепко-накрепко держит.
— Чего тебе от меня надобно? — жалобно пищит мушка.
— Перво-наперво стань человеком, как прежде был! — говорит Слава, а сама мушку за крылышко крепко держит. Перекувырнулась трижды мушка через голову и стала, как была, человеком. Стоит перед Славой злой колдун, руку вырвать пытается. Только Слава мушку надежно за крыло держала, а теперь как в клещах руку колдуна зажала.
— А теперь чего ты от меня хочешь? — проворчал колдун. Вынула тут Слава из кармана жабу.
— Верни ей человеческий облик, — говорит. — Пусть станет человеком, как прежде.
Не очень-то хотелось колдуну приказание девушки исполнять, но делать нечего! Сунул он руку за пазуху, достал оттуда маленький зеленый пузырек и капнул чем-то жабе на голову. Забилась жаба, свело ее всю судорогой, и вдруг перед Славой встал парень из проклятого города. Трет глаза, не понимает, что с ним такое творится.
— Тьфу! Ну и чудной же мне сон приснился! — говорит. — Снилось мне, будто я — жаба старая…
— И быть бы тебе навек жабой, если б не этот проклятый парень, которого и чары-то не берут! — прошипел колдун.
Очнулся парень от сна. Схватил он колдуна да как сжал его в богатырских объятьях, так из того и дух вон! Только косточки хрустнули, и упал злодей наземь, как мешок муки.
Прогремели-пророкотали тут один за другим семь грозных раскатов грома, заколебался пол под ногами, и очутилась Слава с верным конем и парнем из проклятого города снова на земле. Сияет над ними бирюзовое небо, стелется безбрежная равнина, вся цветущими алыми розами покрытая. А от Кровавого моря ни следа! Будто его и не было.
— Как мне тебя, Слава, благодарить? — спрашивает парень, а сам перед ней на колени опускается.
Шепнул тут ему вещий конь:
— Возьми-ка ты ее на руки да садись ко мне на спину!
Схватил парень Славу на руки, усадил на коня и сам сел. Раскинул конь крылья и умчал их за облака. Мчатся они не год, не два, не девяносто два. Хорошо им! Забыло о них время, и они о нем забыли. И кто скажет, может, так и по сейчас и летают они в поднебесье. Люди говорят, что если где в какой стране беззакония творятся, там Слава и ее друг появляются — злодеев карают — и снова без следа исчезают.
Может быть и вправду так бывает. Не даром же люди говорят. Если бы не было ничего, не говорил бы народ.
Молодость без старости и жизнь без смерти
Жил-был когда-то богатый бей, но, знаешь, страшно богатый. Не было ничего на свете, чего бы он не имел, не было кушанья, которого бы он не отведал. А земли его расстилались так далеко вокруг, что их хватило бы на две страны. В конюшнях у него стояли, нетерпеливо постукивая копытами, целые табуны дорогих арабских скакунов с лоснящимися, как шелк, спинами и тонкими, точеными ногами. А если бы согнать куда-нибудь на равнину всех его волов, быков, коров, овец и домашнюю птицу, их было бы столько, сколько песка в море. Так богат был Муслим-бей. И был у него дворец, каких еще не видел свет, а в том дворце самое дорогое его сокровище — сын Аджим.
Ничего не жалел Муслим-бей для своего Аджима. Ничего не было для Аджима слишком дорогого. Отец одевал его в бархат, затканный золотом, подбитый дорогими мехами; он подарил ему коня, как воронье крыло, с седлом и сбруей, украшенными разными серебряными бляхами.
Самые известные учителя приходили, чтобы передать свою мудрость молодому уму Аджима; самые прекрасные рабыни увеселяли его пением и пляской и прислуживали ему.
Аджим проводил свои дни в полной праздности. Пробудясь от сна, он хлопал в ладоши, и тотчас же приходили рабыни, умывали и одевали его и подавали еду.
Когда ему хотелось гулять, он хлопал в ладоши, и слуги подводили ему оседланного коня. На охоте загонщики выгоняли дичь почти к самому дворцу, чтобы Аджим, не утруждая себя, мог пронзить ее стрелою.
Только и делал Аджим, что хлопал в ладоши!
Годы шли один за другим, но во дворце Муслим-бея ничего не изменялось. Разве что Аджим вырос и стал мужчиной, а сам бей постарел и сгорбился. Заметил Муслим-бей, что стареет, позвал как-то сына и говорит ему:
— Сын мой, Аджим! Я скопил для тебя все блага земли, все богатства, чтобы ты ничем не утруждал себя, чтобы дни твоей жизни текли спокойно, как воды реки Дрин… Одного только не сумел я приобрести для тебя. Но знай, сын, что без этого одного все, что достанется тебе после моей смерти, не стоит и ломаного гроша! Без этого одного тебе придется расстаться со всем так же, как скоро расстанусь и я. Сын мой, то, чего тебе не хватает, это молодость без старости и жизнь без смерти…
Как услышал Аджим слова бея, отца своего, охватила его великая тоска.
— Где же мне найти, отец, молодость без старости и жизнь без смерти? — вскричал он. — Я за ними на край света пойду!
— Ах, сын мой! — вздохнул Муслим-бей. — Если бы я знал, где это найти, разве я не подарил бы тебе и это!
Ничего не хотел больше слушать Аджим. Слова отца глубоко смутили его. Хлопнул он в ладоши и приказал оседлать себе коня и приготовить оружие. Но прежде чем отправиться в долгий путь, приказал он сделать каменный гроб и положить туда груду сверкающих червонцев и драгоценных камней. Потом рабы перенесли этот гроб в указанное Аджимом место и зарыли его. И, чтобы запомнить это место, поставили там каменный столб, высотой с дворец бея. А чтобы кто-нибудь не выдал тайны, Аджим приказал убить рабов, и кровь их пролилась у подножия того столба. Покончив с приготовлениями, распрощался Аджим со старым беем, сел на коня и уехал. Ехал Аджим и в каждой стране расспрашивал людей, не знают ли они, где находится молодость без старости и жизнь без смерти. Но ни один человек не мог ответить на этот вопрос. И Аджим ехал все дальше и дальше.
