Владимир Колин - Сказки
Бились они так день и ночь напролет.
— Эх! — говорит парень. — Опять это у нас нехорошо получается. Видно, мы с тобой и здесь одинаково сильны. Давай лучше наперегонки бежать. Кто первый придет, тот и победит.
Согласилась Слава с ним наперегонки бежать. А бежать решили с большой площади до того места, где Славин вороной стоял.
Помчались они оба во весь дух. Бежит Слава, ветер в ушах свистит. А только и ветру за ними не угнаться. Вот уже и бегу конец. Обогнал, было, парень Славу на целую пядь. Но рванулась вперед девушка, и пришли они к цели одновременно.
А парень сам не свой.
— Что ж теперь делать? — спрашивает. — Ты сюда за столько лет первый пришел, а силы у нас с тобой равные!
Глядит на него Слава, улыбается:
— Давай еще с тобой посоревнуемся!
Повеселел парень.
— Ладно! — говорит. — Посмотрим, который из нас умнее? Сперва я тебя стану спрашивать. Скажи мне, что дальше всего слышно?
А Слава ему:
— Гром и ложь! — А потом она его спрашивает:
— А теперь отгадай, кто я.
Парень отвечает, не задумываясь:
— Ты из удальцов удалец!
Рассмеялась тут Слава, шлем свой скинула. Рассыпались по плечам кудри девичьи.
Глядит парень и глазам своим не верит.
— Неужто девушка?
Зашумели тут улицы города, народом наполнились. Засуетились люди и в домах, и в лавках, и на площади.
Не успела Слава оглянуться, собралось народу видимо-невидимо. И все с цветами да со знаменами. Люди руки к ней протягивают, на колени перед ней падают. Дивится Слава: «Да что это? Откуда столько людей?»
Стал тут парень, противник ее недавний, про свой город рассказывать. Был тот город проклят одним колдуном. Превратил колдун город в грозовую тучу, высоко-высоко над землей поднял. А жителей ящерицами сделал. Попрятались ящерицы в трещины стен.
— Только меня одного за силу мою, — говорит, — колдун человеком оставил. И было мне колдуном положено много сот лет здесь одному жить и того поджидать, кто сюда придет со мною силами помериться. Победи я его, так городу под властью колдуна и оставаться. А если бы он меня одолел, потеряли бы чары колдуна свою силу. Ты, Слава, нас всех освободила. Как тебя благодарить? Чем тебе отслужить?
А пока он это рассказывал, стал туча-город на землю тихонько спускаться. Плывет по воздуху, покачивается. Спускался, спускался город, да и сел наземь, на то место, где прежде стоял.
И тотчас же люди городские ворота распахнули, толпою в поле высыпали.
— Травка! — радуется парень. — Деревья! Давно я зеленых полей не видел!
Тут ударил гром, задрожали, затряслись стены города, зашумел, закипел воздух, как в бурю. Нагрянул с неба колдун верхом на страшном змее.
— Несчастный! — кричит. — Это ты город освободил, на землю спустил. Ну, постой, теперь ответ держать будешь.
Не успела Слава и пальцем шевельнуть, как дохнул змей смрадом на парня, превратил его в жабу старую. Прогремел гром и затих. Исчез колдун. Но не растерялась Слава. Схватила она жабу, в карман сунула, а сама на коня вскочила.
Спрашивает Слава своего скакуна:
— Скажи, можешь ты так скакать, чтоб нам колдуна догнать?
— Не знаю, хозяйка. Попытаемся.
Раскинул тут вороной могучие крылья и поднялся до самых облаков.
Мчатся они, мчатся, и вот видит Слава далеко впереди крохотное пятнышко, будто черная муха летит.
— Догоняем, догоняем! — кричит девушка. Рванулся скакун вперед из последних сил и понеслись они еще быстрее. Увидела Слава впереди змея. Теперь уже змей с червяка казался.
— Вперед! Вперед! Немного осталось! — подбодряет Слава скакуна. Только верный конь вперед не летит. Наземь опускается.
— Не сердись, хозяйка, — говорит. — Еще бы немного и лопнуло бы у меня сердце.
Спрыгнула Слава с коня, из-под ладони в небо глядит, своего врага ищет.
А вороной ей и говорит:
— Вот что, хозяйка! Ты меня, простого жука, конем сделала, и я тебе верой и правдой служил. Что, если бы ты теперь вот того орла, что в небе парит, скакуном оборотила? На таком коне за кем хочешь угонишься.
Огорчилась Слава. Не хотелось ей с верным товарищем расставаться.
— Не горюй, хозяйка! — утешает ее конь. — Послушайся моего совета.
Позвала Слава орла: — Не кружи ты, орел, над моею головой, — кричит, — лети, орел, ко мне стрелой.
Спустился к ней орел. Дунула она на него, и стал он таким скакуном, каких и свет не видел. Разве можно жука с орлом равнять?
Попрощалась Слава со своим вороным. Приласкала она его, погладила, а он вдруг жуком обернулся, как прежде, крылья распустил, зажужжал, загудел и прочь улетел.
— А не приметил ли ты, орел, в небе летая, колдуна на змее верхом? — спрашивает Слава своего нового коня.
Мотнул конь головой, ударил копытом с досады, да и говорит:
— Мыслимое ли дело, чтобы орлиный глаз да чего-нибудь не приметил? Видел я, как этот колдун в свою пещеру под землю ушел. А пещера та подземная под Кровавым морем лежит…
Вскочила тут Слава на коня.
— Вперед! — кричит. И помчался добрый конь быстрее стрелы, ветра быстрее.
Летят они. Вот уже и Кровавое море под ними стелется. Куда ни глянешь, одни кровавые волны катятся. Ни одна птица над тем морем не пролетит, ни один зверь на берег не забежит, ни одна рыба в страшные его глубины не заплывет.
Спустился конь, стал на берегу как вкопанный.
— Ну, — говорит, — хозяйка, я тебя сюда донес, а как нам дальше быть — не знаю. Трудное нам с тобой дело предстоит! Надо на морское дно спуститься, в пещеру вход отыскать, да туда пробраться. Видишь, даже корабли по Кровавому морю не ходят. В его воде и дерево ко дну идет. Не лучше ли мне братьев орлов созвать? Ум ведь хорошо, а два лучше! Может быть, они нам что-то посоветуют!
Тут заржал конь раз, заржал другой. А как третий раз заржал, всколыхнулось Кровавое море, поднялись на нем волны до самого неба. И стало видно — летят в небе девять красавцев орлов, летят, грозно клекочут, между собой говорят:
— Кто это нас, орлов, тревожит без толку?
— Это я вас, братцы, на совет созвал! — отзывается им конь с берега.
Разгневались орлы еще пуще, клекочут, над ними кружат:
— Слыханое ли дело, чтобы клячи к орлам в братья навязывались?!
Тут поведал конь, что с ним случилось, как его Слава в коня оборотила.
А орлы ему:
— Так бы и говорил! Значит, ты нам и вправду брат? А то мы дивились, что это конь нас братьями зовет. Ну, теперь иное дело. Говори, брат, чего тебе от нас надо?
Рассказал им конь. А орлы переглядываются, над братом смеются:
— Эх, ты! Сам- то не сообразишь? Поглупел ты, брат, с тех пор, как конем стал!
Поднялись тут все девять орлов, над Кровавым морем полетели. Стали они над морем кружить. Все его вдоль и поперек облетали, на берег воротились да и говорят:
— Ничего от орлиного глаза не укроется! Вход в пещеру колдуна хорошо видать. Полетим, брат, коли ты еще летать не забыл, мы тебе эту пещеру покажем.
Раскинул тут конь свои могучие крылья, полетел вместе с братьями орлами. Показали они ему, где в волны погружаться, чтоб до пещеры добраться. Уж на что у коня глаз зоркий, а все не орлиный!
— Здесь? — спрашивает.
— Здесь!
— Ну, спасибо, братцы, выручили! Простите, что побеспокоил!
Сказал это конь, крылья сложил да камнем на самое дно Кровавого моря упал. Ударил копытом о железную плиту, что вход в пещеру колдуна прикрывала. Спрыгнула Слава с коня, мигом кольцо железное нащупала. Помог ей конь плиту поднять и вошли они в пещеру.
Темно в ней и холодно! Щупает верный конь копытом дорогу, спотыкается, то и дело на острые скалы натыкается. А Слава головой о своды задевает, летучих мышей пугает.
Вдруг слышит Слава, кто-то сиплым голосом пропуск требует.
— Стой, — сипит, — пропуск скажите!
А кругом тьма, ничего не видать. Схватилась Слава за меч.
— Ты у меня в правом ухе поищи, — шепчет ей верный конь.
Поискала Слава и нашла факел. Как взметнула его над головой, он ярким пламенем вспыхнул. Осветилось все кругом. Видит девушка, перед ней нетопырь с человека ростом. Крылья у него огромные, мягкой кожей обтянуты, лапы страшные, когтистые. Это он с нее пропуск требовал.
Ослепил факел нетопыря. Взвизгнул он, пасть зубастую разинул, на Славу кидается, вокруг нее прыгает, вот-вот когтями железными ухватит!
Тут его девушка мечом ударила. Вскрикнул нетопырь и сгинул во тьме.
А пещера все вперед идет, узкая да длинная, конца ей не видать. Прошли они еще несколько шагов, и опять кто-то кричит:
— Пропуск! Скажи пропуск!
Зажглись в темноте два огненных глаза. Взметнула Слава факел вверх, а перед ней сыч огромный. Бросился сыч на нее, острым клювом в голову ударил. Счастье, что на ней шлем стальной был. Пробил сыч шлем, как яичную скорлупку, но и сам под Славиным мечем сгинул.
