Владимир Колин - Сказки
Наконец, приехал он на край света, туда, где тянутся бесплодные пустыни. Куда ни обращал Аджим взор, всюду видел лишь золотые сверкающие пески. Ехать дальше, или вернуться? И показалось Аджиму, будто вдали что-то виднеется. Ободренный этим, он решил продолжать путь.
Трудно ехать по горячим пескам! Путнику, вдыхающему раскаленный воздух пустыни, кажется, что он глотает пламя. Но Аджим забывал об этом, направляясь к цели, смутно маячившей вдали.
И когда он доехал, то увидел каменный столб, а на том столбе высеченную надпись:
«Поедешь налево, от жажды умрешь! Поедешь направо, со страху умрешь! Вернешься, дни свои проклянешь. Поедешь прямо, узнаешь великую премудрость».
Подумал Аджим и направил коня прямо. Но конь пронес его несколько шагов, зашатался и, вконец обессиленный, упал на горячий песок. Попытался Аджим его поднять, но напрасно: любимый конь был мертв.
Тогда Аджим продолжал свой путь пешком. Он шел дальше и дальше по безжизненной пустыне. Только раз обернулся он взглянуть на своего верного товарища. Над мертвым конем уже кружился стервятник, все более сужая круги. Уронив голову на грудь, Аджим пошел вперед. Он шел долго, пока не дошел до высокой горы. Он подымался на эту гору по обрывистым уступам, а устав, карабкался на четвереньках, не позволяя себе ни отдыха, ни сна; наконец, на восходе прекрасного дня, добрался до ее вершины. Крик удивления сорвался с его обожженных жаждой губ.
По ту сторону, в долине, раскрывался настоящий рай. Аджим увидел море зелени. Старые раскидистые деревья, сплетая ветви, гляделись в голубые воды озера; а посреди леса возвышались белые стены дворца.
Забыв об усталости, Аджим стал бегом спускаться в долину. Он падал, вставал, снова падал, снова вставал, и добрался до этого рая. Но, добравшись до дворца, увидел, что по белым стенам его змеятся широкие трещины, и в них растут пышные кусты, а бесчисленные ползучие растения образовали густую завесу перед главным входом. Видно, давным-давно никто не входил уже сюда.
Долго пришлось ему прорубываться сквозь эту чащобу. Расчистив себе путь саблей, он увидел на тяжелых кованых воротах железное кольцо. Поднял его Аджим и трижды ударил в ворота. Как странно прозвучали эти удары! Одни только птичьи крики были ему ответом. Стаи испуганных птиц взметнулись над дворцом и, тревожно перекликаясь, кружили над его стенами. Изумленный Аджим налег на засов, и тяжелые, почерневшие от времени, ворота медленно, со скрипом открылись перед ним.
Дворцовый двор был пуст. Между каменных плит росли вековые деревья, и корни их давно изломали на куски мрамор, которым когда-то был вымощен двор. Птицы успокоились, и над дворцом снова нависло тяжелое, томительное молчание.
— Эй, кто здесь? — крикнул Аджим.
— Здесь… здесь… здесь! — ответило ему со всех сторон гулкое эхо.
Тогда он направился к двери, увитой красными розами. Они покрывали дверь алым, как кровь, ковром. Как ни жаль ему было прекрасных цветов, разливавших в воздухе райский аромат, их пришлось рубить. И Аджим обнажил саблю. А когда розы упали, усыпая белые ступени душистыми лепестками, Аджим увидел дверь и вырезанные на ней слова. Разобрав их, он прочел: «Пришелец, у меня были дворцы и несметные богатства. И я думал, что имя мое переживет века. Если ты не слышал моего имени, то только потому, что дела мои не стоили того, чтобы люди помнили обо мне».
Глубоко задумавшись, открыл Аджим дверь и вошел во дворец. Пыль толстым слоем покрывала все, и шаги Аджима вздымали целые облака ее в залах с потемневшими от времени зеркалами. Посреди одного зала стояли рядами каменные лари. Пытаясь поднять крышку одного из ларей, Аджим стряхнул покрывавшую ее пыль и прочел то, что было высечено в камне:
«Я искал бессмертия в золоте, а что я сделал для моих братьев людей? На мое равнодушие мое отвечали равнодушием, и зачем мне теперь все это богатство?» Те же слова повторялись на крышках других ларей, и в каждом лежали кучи золота.
Долго ходил Аджим по дворцу, и прочел немало надписей, но все они повторяли одно и то же. «Ну, а если бы у него была молодость без старости и жизнь без смерти? — подумал Аджим. — Какое тогда дело было бы ему до людей?» И, закрыв свое сердце мудрому завету, он решил искать дальше разрешения тайны, которую открыл ему отец, Муслим-бей.
Ночь он провел в покинутом дворце, а с рассветом снова пустился в путь. И по мере того, как взорам его открывались все новые и новые зрелища, воспоминание о мудрых надписях все более изглаживалось из его памяти.
Идя вперед и вперед, пришел он, наконец, к лесу, который, казалось, не имел конца. Местами ему попадались поляны с нежной, шелковистой травой, и тогда он ложился на этот зеленый ковер и наслаждался отдыхом и тишиною, нарушаемой лишь трелями птиц.
И вот, как-то заснул он на такой поляне, а проснувшись, застыл от удивления. Над ним склонилась невыразимо прекрасная женщина в пестрой одежде из разноцветных шелков и перьев.
— Кто ты? — спросил ее Аджим и вскочил на ноги.
— Я — Лесная царица! — ответила ему женщина.
Она хотела знать, как и почему он забрел сюда, в ее страну, куда не ступала еще нога человека. И Аджим рассказал ей, что он отправился в путь в поисках молодости без старости и жизни без смерти.
— Так вот что ты ищешь! — воскликнула Лесная царица. — Радуйся, ты попал в ту страну, которую ты ищешь!
— Здесь? — воскликнул Аджим, оглядываясь вокруг.
— Да! Взгляни на этот лес, — продолжала Лесная царица. — Можешь ходить по нему целые годы, а до конца его не дойдешь. Только когда засохнет последняя веточка на последнем дереве, придет смерть в мою страну… Останься здесь, Аджим! Птицы соткут тебе одежду из трав и листвы, и ты будешь править со мной этим лесом до конца веков и судить его обитателей правым судом.
Задумался Аджим, попросил у нее три дня на размышления. Первые два дня он учился у птиц их языку и слушал их рассказы, а на третий день пошел бродить по лесу, — знакомиться со своим будущим царством. И вот, гуляя и встречая на каждом шагу все новые и новые красоты, наткнулся он на старый дуб.
Черны и голы были ветви этого дуба, а в толстом стволе его зияло большое дупло. Аджим побледнел.
— Прощай, — сказал он Лесной царице. — Смерть уже подходит к твоему лесу, и я не могу больше оставаться здесь ни одного мгновения…
И как она его ни просила, Аджим поспешно ушел, свернул на первую попавшуюся тропинку и через полгода вышел из лесу.
«Ух! — подумал юноша, оглядываясь назад и утирая пот со лба, — Хорошо, что я вовремя ушел!».
Немного успокоившись и отдохнув, он двинулся дальше и скоро очутился в широкой долине, окруженной высокими горами. В глубине долины сверкало и искрилось озеро. Над озером наполовину погруженный в его воды, высился роскошный медный замок. Медь его горела золотом в лучах солнца, и Аджим застыл на месте, очарованный его красотой. Как ничтожны казались ему теперь богатства Муслим-бея!
Над замком возвышалась медная башня, и у одного из ее окон сидела девушка, гораздо прекраснее Лесной королевы. Это была Лубия, сирена, — полуженщина, полурыба.
— Что привело тебя сюда, прекрасный юноша? — спросила Лубия.
— Я ищу молодость без старости и жизнь без смерти!
— Только-то всего? — улыбнулась Лубия. — Ну, тогда радуйся, пришелец! То, что ты ищешь, находится здесь!
Аджим весело окинул взглядом долину. Ему нравился медный замок, а Лубия была невыразимо прекрасна. Как хорошо было бы остаться здесь! Он уже столько времени странствовал, что всей душой жаждал отдохнуть.
— В самом деле? — спросил он.
— Видишь вон те горы? — промолвила Лубия. — Когда они разрушатся, сотрутся с лица земли, станут, как те кучки, что насыпает крот по ночам, только тогда придут в нашу страну старость и смерть. Останься здесь, со мной, и медный замок получит, наконец, хозяина.
Задумался Аджим и попросил дать ему три дня на размышление. Первые два дня он бродил по медному замку и дивился его богатству и ни с чем несравнимой прочности, а на третий день отправился в горы. Долго бродил он над кручами, заглядывал в пропасти и дышал живительным горным воздухом. Но, взобравшись на вершину одной из гор, он присел отдохнуть, и вдруг от скалы отломился кусок и с шумом упал в долину.
Аджим осмотрелся и заметил, что скала крошится. Он побледнел и тотчас же пустился в обратный путь.
Вернувшись в медный замок, он простился с хозяйкой:
— Счастливо оставаться! — сказал он Лубии. — Смерть уже приближается к тем большим горам, и я не могу больше оставаться здесь ни одного мгновения…
Напрасно просила его девушка остаться и хорошенько подумать. Аджим поспешил уйти и когда, пространствовав целый год, обернулся назад, то ни высоких гор, ни медного замка не было больше видно.
«Чуть было не попал в ловушку! — подумал он. — Счастье еще, что я вовремя тогда огляделся».
