Рафаэль Михайлов - Тайной владеет пеон
Армас был не очень подготовлен к тому, что его сразу после экскурсии по городу схватят за горло.
Поэтому он пробормотал, что рука дарующего благословенна, а сердце принимающего хранит вечную благодарность.
Слова, слова!.. Доктор Армас путает встречу на аэродроме с разговорами деловых людей. И мистер Лайкстон продиктовал свои условия так, как будто перед ним находилась обыкновенная стенографистка: возвращение всех привилегий Юнайтед Фрут компани, ликвидация всех старых долгов компании гватемальскому правительству, предоставление американским монополиям права разведки нефти еще на двадцати тысячах акров гватемальской земли.
Затем он поднялся, и очаровательная улыбка вернулась на его моложавое, но хранящее следы усталости лицо.
— Благодарю вас за трогательную встречу, джентльмены. Лучше, если в газетах ее не будут чересчур рекламировать.
И снова мистера Лайкстона выносили на руках из машины. И снова он садился в самолет, провожаемый гватемальскими улыбками.
— Приветствуйте своих чистильщиков, Рикки! — засмеялся кто-то в толпе провожатых.
Гватемальцы умеют смеяться.
28. У МАЛЬЧИШЕК И ДЕВЧОНОК ПРИБАВЛЯЕТСЯ РАБОТЫ
Утро выдалось ясным. Росита шла открывать цветочную торговлю в отличном настроении. Мистер Лайкстон, наверно, запомнит ее цветы. Девочка вполголоса запела:
Город мой, моя Эрмита,
Полюбилась ты Росите
Голосом звонким.
Не забуду я, уж верь ты,
Твоих улиц, и в Пуэрто —
Слово девчонки!
Эрмита это ласковое и гордое имя, которое гватемальские индейцы сберегли для своей столицы — Росите нравилось больше, чем сбегающее с языка американских туристов, как стук костяшек на счетах, «Гватемала-Сити».
Город мой, моя Эрмита...
Индеец-носильщик нес на продажу трехэтажную пирамиду глиняных горшков, скрепленную широкой лентой, которая обхватывала лоб и убегала за спину. Бесстрастный, равнодушный ко всему, что не относилось к его горшкам, он услышал заветное слово «Эрмита», остановился и, не разгибая спины, внимательно посмотрел на девочку.
...Здесь не так уж много сытых —
Нет даже перца!
Продавщица сиропов в красно-синем уипиле — четырехугольной блузе, расшитой силуэтами индейцев-охотников — остановила свою тележку и в восторге прижала руку к ожерелью из монет и кружочков красного стекла.
А обутых вовсе мало.
Но зато у Гватемалы
Щедрое сердце.
Хороший ясный день: солнце брызжет щедро, горы розовые, дома ослепительно белые, люди сверкают бронзовыми лицами... Росита отпирает тяжелый замок — хозяин ей доверяет. Сейчас сбегутся за товаром цветочницы с лотками и корзинами. Будет много смешков и забавных историй, — девушки здорово вчера набегались. Вот и они...
Росита точным беглым взглядом определяет, что к одной корзине подходят букеты, к иной — небрежно рассыпанные цветы. В томпиатес — мягкую, круглую корзину, сплетенную из пальмовых листьев — отлично улягутся пушистые орхидеи. Грубоватая сеткообразная аийяте из волокон агавы как нельзя лучше оттенит нежность сиреневых и белых лилий. Плоская соломенная моралес как будто нарочно создана для розовых и красных букетов роз.
— Сеньорита чудесно подбирает букеты. Не обслужит ли она и меня?
Резкий голос. Сухое, отточенное лицо. Цепкий и немного тяжеловатый взгляд. Одет в форму полковника.
Все это Росита успевает подметить за секунду. Становится почему-то тревожно. Зачем он так странно смотрит? Ерунда. Мало ли кто как смотрит. Зачем он пришел в такую рань?
— Сеньор полковник извинит меня, — щебечет девочка. — Я быстро-быстро отпущу этих крикуний и сделаю все, что смогу, для сеньора полковника.
Аугусто Чако молча кивает. Он не спускает с Роситы взгляда. Он не случайно сюда зашел. Ему надоело получать плевки от цветочниц, чистильщиков сапог, студентов, а в шерлокохолмсовские способности Бера Линареса он не очень верит. Он не забыл, как чернокудрые девчонки, обегав Пласа де Торо, рассовали зрителям карточки сестры милосердия... Все они чернокудрые, с лживыми, смеющимися глазами. Возможно, от этой цветочницы цепочка потянется и к другим.
— Сеньор полковник, я свободна. Какие цветы предпочитает ваша дама?
Чако смотрит еще мгновение и решает, что именно она бегала по главной ложе. Что ж, он не спугнет девчонку. Но он приставит к ней своего человека. Через день-другой он будет энать, кто посылает в него ядовитые стрелы.
— Пришлите мне букет алых роз, сеньорита, на третью авениду, одиннадцать. Самый большой букет.
— Сеньор позволит приложить одну белую орхидею?
Чако поморщился:
— Ни в коем случае. Я не люблю орхидей.
Он быстро вышел. Он очень напугал Роситу. Правда, все объяснялось... Только как он мог отказаться от орхидеи? От любимого цветка гватемальцев!
Через полчаса пришел недовольный хозяин и привел с собой низкорослого веснушчатого человека.
— Покажи ему, как составляются букеты, — приказал он Росите. — Наш новый продавец. Прислан фирмой.
Росита объясняла легко, просто, а новый продавец оказался смышленым и ловким.
— Среди цветочниц редко встречаются кавалеры, — решилась пошутить Росита.
Он бросил на нее бесцветный равнодушный взгляд:
— Я работаю с девяти лет. Наследства мне родители не оставили.
Через полчаса хозяин вызвал Роситу в конторку.
— Он мне не нравится, — шепотом сказал хозяин о новичке. — Полиция дала о нем фирме отличный отзыв.
Хозяин неожиданно выкатился из-за стола и распахнул дверь. Мелькнула тень и скрылась.
В полдень Росита решила сбегать в табачную лавку — сегодня был ее черед получать «радиосводку» от Наранхо. Выйдя из магазина, услышала за спиной шаги и увидела нового продавца.
— Вы не покажете, где обычно обедаете, сеньорита? — пробормотал он. — Я новый человек в этом районе.
Она поняла, что легко от него не избавиться.
— Пойдемте.
Шагали молча. Воздух был горячий и пыльный. В разгар засушливого периода в столице тяжело дышится. Но Росите казалось, что сегодня воздух особенно раскален. Завидев первое попавшееся кафе, она завела в него назойливого спутника, и оба уселись за свободный столик. Росита вытащила гребешок из кармана и небрежно сказала:
— Закажите мне фасолевый суп, сеньор, и глазунью «ранчо». Я приведу в порядок прическу.
Она зашла за портьеру, тяжело дыша, прислонилась к зеркалу. Дева Мария, и откуда он взялся? Осмотрелась и тихо скользнула вдоль портьеры к служебному выходу. Как вихрь, проскочила конторку, патио с неизменной пальмой и выглянула на улицу: продавец стоял в дверях кафе и смотрел в ее сторону. Обожгла холодная мысль: его прислал утренний полковник. Другого объяснения Росита не нашла.
Она вдруг стала спокойнее, — отгадка убила дрожь. Дядя Карлос говорит: когда не знаешь врага, — страшно, когда знаешь, — легко. Ну что ж, сеньор шпик, мы сейчас увидим, у кого лучше работают голова и ноги. Росита вернулась в патио и через окно поманила официантку. Они о чем-то пошептались, и девушка быстро и молча уступила ей наколку и передник. Росита попросила и помаду. Сейчас уже в ней трудно было узнать слегка растрепанную цветочницу, которая только что входила в кафе с рыжеватым продавцом.
Росита прошла в зал и остановилась у двери. Продавец быстро заглянул в кафе, скользнул по Росите отсутствующим взглядом, подбежал к портьере и отдернул ее.
— Это запрещено, сеньор! — воскликнула официантка, отдавшая Росите свою форму.
Он грубо оттолкнул ее, но Росита уже успела выйти на улицу, завернула за угол и села в первое подъехавшее такси. Через минуту она была у дона Гарсиа, сообщила, что за нею слежка и возвращаться в магазин не может.
— Возьми деньги и поезжай к парку Аврора, — посоветовал бармен. — К тебе подойдут через час. У павильона с попугаями. На чем ты попалась?
Росита описала приход полковника. Расспросив о его внешности и узнав, что он отказался от орхидеи, бармен хмыкнул и подтолкнул Роситу к выходу.
Шофер видел в зеркальце, как его пассажирка снимает с себя наколку, передник и старательно связывает их в узелок, потом стирает помаду с губ, щек, оттирает вымазанные сажей брови.
— Так вы красивее, сеньорита, — подшучивает он.
Росита забылась, — она не одна.
— Остановите машину, мы приехали, — обрывает она шофера.
— Я не думал вас обидеть, сеньорита.
Но Росита упряма:
— Я у своего дома.
Шофер с неохотой тормозит и долго смотрит, как пассажирка, оглядываясь и стараясь держаться в тени, сливается с вереницей прохожих. Трудное время, — решает он, — люди, должны скрываться, менять лицо, одежду. Девчонок и тех загоняют. А глаза у нее ясные, как звезды. Зато характер крутой.
