Рафаэль Михайлов - Тайной владеет пеон
В баре гостиницы Вифлеем еще сидели начальник полиции и приезжий антиквар, потягивая напитки.
Около двух часов ночи телефонные провода напротив домика Аррьосов оказались перерезанными: Педро работал точно. На дороге появились три подвыпивших брадобрея. У окна Совы они затеяли ссору и загнали своего товарища Катарино Сальгеро к стене дома. Отбиваясь, он обхватил водосточную трубу и, как кошка, полез наверх. Шагнул по карнизу и очутился лицом к лицу с выглянувшей Совой. Любезно улыбнулся ей и показал на буянивших спутников. Собутыльники начали снизу забрасывать его камешками; он сорвал с себя плащ и, широко распластав его, прикрылся, но в то же время заслонил Сове вид на улицу и домик напротив, шпионка вскрикнула вероятно, она имела строгую инструкцию не оставлять ни на минуту наблюдение. Стремглав она бросилась по лестнице вниз.
У ворот ей преградили дорогу мастера и пригласили проводить их до ближайшей светлой улицы. Шпионка попыталась их обойти, но они упорно заслоняли ей путь на другую сторону. Сова позвала на помощь часового, и он сошел с поста. Это-то и нужно было.
Катарино запел и увидел, как дверь из домика Аррьосов приоткрылась. Опять во дворе погасла лампа.
Хосе Паса подвел сеньору Аррьос к стене, взобрался наверх, лег на гребень и, протянув руки вниз, поднял дрожавшую женщину. Ему стоило это неимоверных усилий, но банановая каторга приучила юного пеона справляться с тяжестями; старший сын Аррьосов, годом младше Хосе, поддерживал мать снизу.
— У нас минута, — повторил Хосе.
Двинулись в путь цепочкой: впереди шел Хосе, держа за руку сеньору, затем ее сын, помогающий десятилетней сестренке; она-то и замыкала шествие и все время приговаривала: «Мамита миа! Мамита миа!» Сеньора почувствовала, что Хосе боится шума, и что-то шепнула дочери. Девочка замолчала.
— Сеньора, не двигайтесь, — вдруг сказал Хосе, почувствовав под ногою проем.
Прежде чем сеньора Аррьос успела запротестовать, он схватил ее в охапку и перенес через выбоину. То же самое он проделал с девочкой.
— Теперь быстрее, — шепнул Хосе. — Стена спускается в траву. Ложитесь и ждите. Я вернусь за младшей.
Через минуту он был у домика и успел услышать перебранку между часовым и брадобреями. Катарино напевал — значит, время еще было. Хосе Паса схватил младшую дочь Аррьоса на руки и постарался подсадить ее на высокую стену. Но он был низкорослым для такой операции. Тогда Хосе взобрался наверх и протянул девочке руки. Все равно он не мог до нее добраться.
— Поднимись на носках, — шептал он.
Девочка старалась, но все было бесполезным. А время шло, и брадобреи стали отступать. Катарино замолк. Хосе чуть не заплакал. Сейчас Педро включит свет. Он оторвал зубами лямку от комбинезона, обвязал девочку вокруг пояса, влез на гребень и плавно поднял ее к себе. Скрипнула калитка — Хосе лег плашмя и пригнул голову девочки к стене. Он почувствовал, что приближается Сова. В темноте она двигалась медленно и осторожно. Сейчас она постучит, ей ответит дублерша сеньоры, Сова повернется, Педро даст свет, и Хосе будет освещен. Нельзя терять и секунды.
Он понял, что рискует многим, но подпольная жизнь приучила его к быстроте решений. Хосе поднял девочку на руки и, стараясь сохранять равновесие, медленно пошел по стене. Он шел и шептал: «Камень, не скатись из-под ноги. Мы уже встречались с тобой. Ветер, не ударь в лицо. В другой раз поиграем, в другой раз. Девочка, не заплачь — ты дочь сильного человека». Так он шел и шептал и слышал за спиною пронзительный голос Совы:
— Сеньора Аррьос, вы дома?
И второй голос он услышал — глубокий, грудной, спокойный:
— Где же мне еще быть?
Томительная тишина. Еще секунду, Педро, еще секунду не включай свет. Дай мне добраться до травы.
В эту секунду лампа зажглась, и Хосе, кляня все и всех, в несколько прыжков достиг уступа и спрыгнул, стараясь не напугать девочку, прямо в густую траву. Он уже не слышал довольного мурлыканья Совы, бредущей домой, громкого голоса Катарино, который уговаривал часового отпустить подвыпивших друзей. Он слышал только биение собственного сердца и искал в густой траве людей, доверивших ему жизни.
— Мы здесь, Хосе, — шепнула сеньора и сжала его большие, окоченевшие от напряжения пальцы.
Через полчаса они были возле сопок. Хосе укрыл сеньору и детей за скалой.
Он слышал, как на дороге остановился автобус и шофер, повозившись в моторе, мрачно предложил туристам добраться пешком до ближайшей гостиницы. Гид весело сказал, что тропинка легкая и быстрая. И вот на дороге остался один шофер. Он зевнул и громко сказал:
— Где же мои пассажиры?
Хосе вышел из-за скалы.
— Один есть, — сказал он.
— Я жду четырех, — отозвался шофер.
Они обменялись паролем, и через несколько минут семья Аррьосов расположилась в автобусе. Шофер задернул занавески на окнах и включил зажигание.
— Хосе, — быстро сказала сеньора, помни: в моем доме ты сын.
Хосе было грустно, но он ответил шуткой:
— Сеньора, в Гватемале вам трудно сейчас получить дом. И не во всякий дом я смогу так легко войти, как в ваш дом в Антигуа.
Он остался один — в темноте, на пустынной дороге.
Сбросил с себя измазанный комбинезон, туго свернул и спрятал в расщелине.
Карлос Вельесер увидел Хосе в дверях бара и подал ему знак подняться в номер. Спустя несколько минут, будто невзначай, он предложил собутыльнику распить прощальную рюмку у себя в комнате — у него завалялась бутылка отличного французского вина. Шеф полиции охотно согласился. Они поднялись на второй этаж. Карлос отомкнул дверь. Хосе лежал на кровати и ровно дышал.
— Мой мальчишка спит с вечера без задних ног, — улыбнулся Карлос Вельесер. — Воздух Антигуа его усыпляет.
— О, у нас чудесный горный климат, — захохотал шеф полиции. — Ваше здоровье, сеньор антиквар.
Они чокнулись, и начальник полиции ушел, унося с собой воспоминание о беспробудно спящем Хосе. Алиби было обеспечено. Хосе открыл глаза:
— Они спасены, команданте. Теперь я буду спать двое суток.
— Вставай, соня, — ласково сказал Карлос. — Через два часа мы будем в столице. Там отоспишься.
26. СМЕХ И СЛЕЗЫ
Из кофейной зоны поступали тревожные вести: армия действовала пассивно, в открытые столкновения с бастующими не вступала. Кастильо Армас снова грозился обратиться к своим верным батальонам и сдержал бы слово, не случись в эти дни чрезвычайное событие.
Американское посольство сообщило, что правая рука и личный представитель президента США мистер Лайкстон готовится совершить дружественную поездку по странам Центральной Америки. Если дон Кастильо не возражает, смотр начнется с Гватемалы. В воздухе запахло деньгами. Был спешно созван кабинет министров. Президент безапелляционно заявил:
— Мы поклялись сделать нашу республику цветущим образцом антикоммунистической страны. Сеньоры, у нас выбора нет: мистер Лайкстон должен увидеть в Гватемале такой образец. В противном случае, — голос Армаса поднялся до фальцета, — ни о каком займе мечтать не приходится. Америка не швыряется деньгами, как южное небо звездами. Ваши предложения, сеньоры?
Министр земледелия пробормотал, что готов показать мистеру Лайкстону процветающее кофейное ранчо. Но путь к нему долог, оно у самой мексиканской границы и сбывает продукцию непосредственно через кордон. Министр хозяйства и труда, адвокат американской электрической компании, вызвался представить высокому гостю нескольких старых мастеров гончарного искусства.
Кастильо Армас вытащил из кобуры пистолет и царственным жестом подвинул его министрам:
— Вот что нам нужно сейчас, сеньоры. Ранчо не убежит, гончары не перемрут, а красные нам могут подложить великолепную свинью.
Он повернулся в сторону своих советников.
— Дон Аугусто, — обратился он к Чако. — Поручаю вам личную охрану нашего гостя.
— Мой друг Линарес, — сказал Армас шефу тайной полиции, — вы изловите подпольный комитет до приезда мистера Лайкстона.
— Мой президент, — Линарес решился возразить, — это почти невозможно. Отложите на месяц-другой приезд гостя, и я доставлю вам головы красных.
— Молчать! — крикнул Армас. — Вы обезглавите или парализуете их немедленно! У президента тоже есть границы терпения. Ни одной их листовки, ни одного транспаранта я не потерплю — вы слышите, Линарес?
— Я сделаю все, что смогу, мой президент, — пожал плечами Линарес.
Но Армас его уже не слушал:
— Полковник Леон, наш друг мистер Лайкстон обожает мальчишек. Две — три встречи на улице... Случайные, разумеется... с разносчиком пирожков или юным клерком. Внушите им, что за преданность нашим идеям их ждет щедрая награда.
— Слушаюсь, организовать случайную встречу с преданным мальчишкой, — отчеканил полковник.
