Элизабет Лейрд - Тайны "Бесстрашного"
— Обобрать мою бедную цыпочку, — закончила за него Бетси. — Да, я знаю. И эта старая ведьма, ее бабка. Такую парочку негодяев только среди ньюгейтских висельников и поискать.
Мосье Фуше засмеялся:
— Вижу, мадам, вы своего мнения скрывать не привыкли. Однако же в этом вопросе я абсолютно с вами согласен. Я как раз объяснял мадемуазель де Жалиньяк, что все эти годы пытался сберечь хоть что-то. Как и вы, я не верил в ее кончину. Она рассказала мне, что ей удалось укрыться у школьной подруги в Швейцарии, где она безопасно отсиделась всё это время. Мадемуазель очень похожа на своего превосходного отца, к которому я питал бесконечное уважение и, да позволено мне будет сказать, самое искреннее расположение. Вот документы, которые мне удалось, отчасти даже рискуя собой, уберечь от жадных лап нового маркиза де Вома. Находясь в Париже, этот господин не жалеет трудов на то, чтобы войти в милость к власть имущим. Еще немного стараний, чуть больше времени — и всё будет потеряно. Мадемуазель де Жалиньяк так юна и одинока, у нее нет влиятельных друзей и заступников. Скоро ее дядя прослышит о том, что она вернулась. Подобные новости распространяются быстро. И тогда он, этот злой человек, ринется сюда, чтобы снова захватить ее. Кто такой я? Лишь поверенный, чиновник, не более того. И я говорю вашей госпоже, мадам Бетси: ей нужна поддержка при дворе. Кто-то влиятельный, кто взял бы ее сторону. Она молода, прекрасна, charmante[27]. Она должна непременно ухватиться за этот шанс — отправиться к императрице, женщине с чувствительным и сентиментальным сердцем, и просить ее помощи.
— Просить помощи у этой особы? — взорвалась Бетси. — У жены самого гнусного…
— Бетси! — резко одернула ее Кит. — Со стороны мосье Фуше крайне любезно подумать об этом. Он самоотверженно трудился — ты же сама знаешь — исходя исключительно из моих интересов, без малейшей выгоды для себя.
— Ну… да. Пожалуй.
Джон улыбнулся в своем потайном уголке. Он представил, на кого сейчас похожа Бетси — на взъерошенную, распушившуюся в боевом задоре наседку, чьи перышки постепенно разглаживаются.
— Вы правы, моя душечка. Мосье Фуше очень любезен. Ах, мисс Катрин, да где же ваши хорошие манеры? Предложите джентльмену еще кусочек вишневого пирога. У него тарелка уж минут десять как опустела.
Джон услышал, как скрипнул нож по тарелке и как мосье Фуше придвинул кресло, снова устраиваясь за столом.
— Мосье Фуше прав, Бетси, — вполголоса проговорила Кит. — Нельзя упускать такую возможность. Воззвать к самой императрице, заручиться ее поддержкой — для нас это так много значило бы. Ради такого можно пойти на что угодно. Кому бы в милость не вкрался мой дядя в Париже — разве сравнится это с расположением жены самого Наполеона?
— Да, мисс Катрин, но подумайте только. Как вы себе это представляете? Не можете же вы прийти сама по себе, с улицы, одетая, как молочница, в эти обноски, и объявить — я-де мадемуазель де Жалиньяк, которую все считали мертвой, а я вот не умерла и хочу видеть Ее величество и получить назад свое законное наследство. Смешно? Да они все просто лопнут со смеху. А потом возьмут да посадят вас в тюрьму за попытку выдать себя за погибшую наследницу.
Мосье Фуше дожевал вишневый пирог и откашлялся.
— Мадам слишком уж мрачно глядит на ситуацию, — промолвил он. — Что до платья, то нетрудно сшить наряд, который подчеркнет красоту мадемуазель. А случай явиться к Жозефине — о, он будет великолепнее некуда. Город Бордо дает в королевском дворце гранд-бал, дабы отпраздновать приезд императрицы. Это произойдет в четверг на следующей неделе. Я сам вхожу в комитет по подготовке и без труда раздобуду приглашение. Мадам де Монсегар, моя клиентка, дама знатного рода и весьма достойная особа, представит мадемуазель Катрин Ее величеству. Эта дама всегда с большой добротой вспоминает маркиза и маркизу де Вома. Она берется лично познакомить мадемуазель Катрин с императрицей. А тогда уж все будет зависеть от того, сумеет ли мадемуазель убедительно изложить Ее величеству свою просьбу и растрогать сердце императрицы.
Настала короткая пауза. Кит первой прервала ее:
— Я… я вас не поняла. Бал? Танцевать перед такой толпой? Отправиться туда, не зная ни единой живой души? Нет-нет, я не могу. Не могу!
— Прекрасно можете, девочка моя, — грубовато возразила ей Бетси. — Я сохранила несколько старых платьев вашей матушки — я их спрятала от этих мерзавцев-революционеров. Голубое шелковое как раз пойдет, чудесное бальное платье. Драгоценностей у вас нет, ну да и не важно, вы ведь такая молоденькая, а незамужние дамы драгоценных камней не носят. Вот только туфли, туфельки…
Она умолкла и задумалась.
— Но мне нужна карета! — Голос Кит срывался от паники.
— Вы же прекрасно знаете, что там в каретной гниет старая карета вашего дедушки. Вычистить оттуда гнезда несушек, отполировать, подновить гербы — и отлично сгодится.
— А кучер? Кто ее поведет?
— Жан-Батист, разумеется. Может, он уже и выживший из ума старый болван, но сидел в козлах задолго до вашего рождения, мисс Катрин.
— Вам и не потребуется собственная карета, — вмешался мосье Фуше. — Вы будете сопровождать мадемуазель де Монсегар в ее элегантном экипаже. Всё, что вам нужно — это лакей.
— Бетси! Я не могу! Не буду! Ну ты же понимаешь, я никак не могу!
— Я вас таким словам, как «не могу», не учила, мисс Катрин, — сурово отрезала Бетси. — И не думала, что услышу их из ваших уст. Это всего лишь роль, которую надо сыграть, а вы актриса каких поискать. Вы отлично со всем справитесь. Подумайте о вашем бедном отце, так храбро пошедшем на смерть. Подумайте о вашей бедной матери, которая хотела только счастья для вас. Вы обязаны сделать это ради их памяти. Вы должны предпринять всё от вас зависящее и вернуться на свое законное место. Или же выйти замуж за кузена Губерта и остаток дней жить марионеткой в его руках. Выбирайте.
— Лакей! — ошалело произнесла Кит. — Мистер Фуше прав. Мне нужен лакей, а у меня его нет.
Тут Джон во внезапном порыве вдохновения понял, что ему делать. Подхватив из-под лестницы старый глиняный кувшин, он прижал его к груди и бравым шагом вошел в кухню.
— Кувшин, мисс, за которым вы меня посылали, — доложил он, принимая самый уместный, на его взгляд, услужливый тон.
Его появление произвело на собравшихся поистине драматический эффект.
Кит ахнула и шагнула назад, но в глазах ее заплясали веселые чертики. Бетси яростно нахмурилась, испепеляя мальчика взглядом. Мосье Фуше повернулся к нему, подозрительно поднимая брови.
— А это еще кто такой? — осведомился он.
Джон поставил кувшин на стол и почтительно поклонился.
— Слуга мадемуазель де Жалиньяк к вашим услугам, сэр.
— Еще один англичанин? — нахмурился мосье Фуше. — Как это понимать, мадемуазель? Мадам Бетси — это одно. Она живет во Франции уже много лет. В Бордо ее все знают. Но этот… этот англичанин…
— Англичанин? Вовсе нет! — Джон широко улыбнулся, словно ему от одной только мысли об этом стало смешно. — Шотландец по рождению, но теперь гражданин Соединенных Штатов Америки. Вот кто я. И не больше вашего, сэр, люблю короля Георга и его свирепых красномундирников.
— Американец! — Поверенный расплылся в улыбке. — Вы первый представитель вашей страны, которого я встречаю. Ваш Бостон — большой город, да? Я слышал, порт там еще лучше нашего Гавра. Сколько туда кораблей встанет, как по-вашему?..
— Спасибо, Джон, — вмешалась Бетси. — А теперь ступай. Найди Жана-Батиста и скажи — пусть выкатит карету во двор и начнет чистить. Что бы ни говорил мосье Фуше, нам всё же нужен свой экипаж. Бог ты мой, столько всего предстоит сделать и подготовить! Да в ближайшие дни нам и чихнуть будет некогда!
Глава 29
За следующие несколько дней Джон не раз успел пожалеть о своей опрометчивости. Кит он почти не видел. Девочка постоянно уединялась с Бетси, обсуждая наряды. Они отмеряли шелк, рылись в пыльных старых ящиках с перьями, искусственными цветами, бусами и лентами, которые некогда принадлежали матери Катрин и которые Бетси умудрилась утаить от погромщиков.
Мадам де Монсегар, прикатившая из Бордо в новехоньком экипаже, удостоила тщательно накопленные Бетсины сокровища одним коротким взглядом и презрительно закатила глаза. Моды, объявила она, решительно переменились. Никто больше не носит такого унылого барахла. Жесткие разноцветные шелка ушли в историю. Белый муслин и тончайший атлас, отделанный крошечными жемчужинками, — вот и всё, что ныне позволено. Она предложила одеть Кит к балу в соответствующем стиле — целиком и полностью за свой счет. И прибавила, что ее сын, шевалье де Монсегар, недавно оставивший свой полк, будет весьма рад сопровождать мадемуазель де Жалиньяк на бал и заранее просит честь первого танца.
