Эндрю Лейн - Огненный шторм
ДЕСЯТАЯ ГЛАВА
Мешок сильно пропах трубочным табаком, и Шерлока затошнило от жары, духоты и резкой вони. Сквозь прорехи в ткани пробивалось немного света, но они были слишком маленькими, чтобы видеть, что происходит вокруг. Грубая мешковина царапала ему лоб, уши и затылок. Шерлок чувствовал, что на коже остаются ссадины. Ну и красавчиком же он будет, когда выберется отсюда!
Если еще выберется.
Его быстро и умело связали, причем так крепко, что пережали кровеносные сосуды на запястьях и лодыжках. А потом, прижав ему руки к груди и подогнув ноги, резко подняли в воздух, как мешок с ячменем, и понесли через парк, пока никто не успел заметить, что происходит. Наверное, то же самое проделали и с Мэтти. Шерлок попытался брыкнуться в качестве эксперимента, но едва успел пошевелить ногой, как кожаный ремень еще туже впился ему в тело. Наверное, так чувствовали себя люди, которых душили гигантские змеи из джунглей — питоны или анаконды.
Он открыл было рот, чтобы позвать на помощь, но тут ему в ухо врезался чей-то кулак. Голова взорвалась от мучительной боли, и Шерлока затошнило. Он подумал, что сейчас его вырвет, но если бы это случилось в мешке, последствия оказались бы очень неприятными, так что Шерлок несколько раз сглотнул, пытаясь подавить позывы к рвоте.
Ему в рот попали крошки табака. Шерлок чувствовал, как они липнут к языку. От горького вкуса тошнота снова усилилась, и он стал судорожно сглатывать слюну. А ведь многие люди не только курят, но и жуют табак. Как они это выдерживают?
Запястья Шерлока были перетянуты так туго, что его руки начали неметь. Собственные пальцы казались распухшими, как сардельки.
Человек, который его нес, перехватил мешок как-то иначе. Сначала Шерлок не понял, что происходит, но потом давление на грудь и ноги ослабело, и его качнули в одну сторону, в другую, а затем куда-то бросили. Шерлоку показалось, что он летел целую вечность, не понимая, где верх и где низ, и не зная, обо что ударится при падении. О траву? О мощеную улицу? О поверхность воды?
Он уже почти поверил, что сейчас рухнет в холодную воду, но вместо этого упал на что-то мягкое, перевернулся и ударился о деревянную стенку. Телега с сеном? Похоже на то. Он услышал, как рядом упало что-то тяжелое, а потом чье-то тело впечаталось в него с такой силой, что вышибло из легких весь воздух.
Мэтти!
— Как ты? — спросил он, но прежде чем Мэтти успел ответить, что-то ударило Шерлока в ребра.
По грудной клетке разлилась тошнотворная боль. Он ахнул. Мэтти же хватило ума промолчать. А может, он был без сознания.
Никто из похитителей не произнес ни слова, но мысль была понятна: лежи смирно, не сопротивляйся, молчи. За любым нарушением этих правил следовало мгновенное наказание.
По крайней мере, их не разлучили. Это уже кое-что. А пока Шерлок был жив и в сознании, он свято верил, что сумеет найти способ выпутаться почти из любой ситуации.
Его догадка о телеге подтвердилась, когда они тронулись с места. Шерлок лежал головой по ходу. Он принялся лихорадочно вспоминать события последних минут. Он стоял в парке лицом к Мэтти, а ворота, выходящие на Принцесс-стрит, были слева от него. Затем ему набросили мешок на голову, подняли и понесли направо — по направлению от ворот и выхода на улицу. В телегу его бросили головой вперед, а это значило, что они движутся от Принцесс-стрит, то есть от центра города, к окраине.
По пути Шерлок пытался считать повороты и запоминать их направление и примерное расстояние от одного до другого. Сосредоточившись на подсчете, он даже забыл о страхе, к тому же, если бы пришлось возвращаться по этому маршруту, такая информация могла спасти ему жизнь.
Наконец телега остановилась. Шерлока схватили и поставили на ноги. А потом кто-то взвалил его на плечо и понес. Шерлок слышал звук шагов, а значит, под ногами была не трава. Камни? Утоптанная земля? Похититель пару раз споткнулся, так что, возможно, он шел по улице, вымощенной брусчаткой, где некоторые из камней расшатались. И эта информация могла оказаться полезной.
Пальцы Шерлока горели огнем. Он уже представлял себе, как они почернеют и отвалятся. В отчаянии он попытался думать о чем-то другом. Звук шагов изменился! Теперь похититель шел по деревянному полу, а проблески света, которые Шерлок мог различать через дырки в мешке, стали гораздо тусклее. Его внесли в здание.
Затем звук шагов стал более глухим. И Шерлок сразу же почувствовал, что его приподняли — теперь его голова была выше, чем ноги. Его несли по лестнице.
На втором этаже шаги стали звучать чуть иначе, чем внизу. Половицы скрипели так сильно, что казалось, по ним опасно идти.
Неожиданно Шерлока сбросили на пол. Он даже не успел сжаться перед падением. Приземлился он на левое плечо, вскрикнул от боли и прикусил язык. Во рту появился вкус крови.
Рядом раздался звук еще одного удара — с Мэтти обошлись точно так же. Он не вскрикнул, но Шерлок услышал его тихий стон.
Что-то острое и металлическое скользнуло между его ладонями. Мгновение — и его руки были свободны. А еще через секунду и ноги избавили от пут.
Шерлок стащил с головы мешок.
Тусклый свет ослепил его. Он сидел в помещении такого же размера, как столовая в доме дяди и тети, но на этом все сходство заканчивалось. Здесь не было ни ковров, ни занавесок, а лишь голый пол и облупившиеся стены. На отклеивающихся обрывках обоев цвели пятна плесени. Сквозь дыры в штукатурке виднелись деревянные доски. Кое-где половиц не хватало, а оставшиеся были усеяны черными катышками крысиного помета. Известка с потолка осыпалась почти полностью, и обнажившиеся перекрытия походили на ребра скелета. Картину дополняли лужи дождевой воды, просочившейся сквозь потолок.
Когда Шерлок попытался подняться, из его кармана на прогнивший пол вывалилась газета. Он смог различить нацарапанное на полях название: Крамонд. Шерлок в ужасе взглянул по сторонам. Перед разбитым окном стояли двое мужчин, а еще один сидел в центре комнаты, положив руки на набалдашник трости, но из-за бьющего им в спину солнечного света все трое казались черными силуэтами, нарисованными углем на бумажном листе. Шерлок прищурился, стараясь разглядеть лица, но это ему не помогло. Свет был слишком ярким.
Мэтти, скорчившись, лежал рядом. На его голову и плечи все еще был наброшен мешок. Он не двигался, и Шерлок с ужасом подумал, что его друг уже мертв, но потом заметил, как вздымается его грудная клетка. Мэтти был жив, но, скорее всего, без сознания.
Если подумать о том, что их ожидало в следующие минуты, то обморок был наилучшим выходом.
Шерлок перевел взгляд чуть выше. Немного в стороне от троих незнакомцев стоял стул. К нему был привязан Руфус Стоун. Он посмотрел на Шерлока и улыбнулся. Впрочем, его улыбка выглядела бы куда более ободряющей, если бы у Стоуна не было синяков на лице и крови на пальцах. Похоже, ему сорвали ногти.
— Давай я объясню, что тебя ждет, — произнес тихий, почти нежный голос.
Шерлок решил, что он принадлежит человеку, сидящему в центре. Акцент у него был таким же, как у Амиуса — должно быть, он тоже был американцем.
— Мне все равно, взрослый ты или нет. Я пытал детей в прошлом и буду пытать в будущем. Не скажу, что это доставляет мне удовольствие, но если понадобится, я причиню тебе страшную боль, чтобы узнать то, что мне нужно.
— А что вам нужно? — спросил Шерлок. — У меня, знаете ли, денег нет.
Незнакомец не засмеялся, но, когда он заговорил, Шерлок различил усмешку в его голосе:
— Мне не нужны твои деньги, мальчишка. Их у меня столько, что вовек не потратить. Нет, я хочу получить информацию о твоем друге Амиусе Кроу и его дочке, а она у тебя есть.
— Я ничего не знаю, — сказал Шерлок, стараясь говорить как можно убедительнее.
Холмс прищурился, пытаясь рассмотреть лицо или одежду незнакомца. Но все, что ему удалось увидеть, — это странную форму набалдашника на его трости.
— Тогда ты умрешь в муках. Все просто. Тебе будет очень больно, но, чем откровеннее будут твои ответы, тем дольше ты проживешь и тем меньше будешь страдать. А теперь я задам тебе несколько вопросов. Очень простых. И ты должен мне ответить так же просто, без лжи и утайки.
Шерлок снова взглянул на газету. Этот человек не должен ее увидеть.
— А если я не знаю ответа? — спросил он, лихорадочно пытаясь найти выход.
Первым делом он поднял взгляд. Если и дальше смотреть на газету, они это непременно заметят.
— Хороший вопрос, — сказал человек с тихим голосом. — И я сам много раз задавал его себе. Как ты, наверное, догадываешься, в своей жизни я провел очень много допросов. И теперь у меня есть решение. Видишь ли, мы давно уже следим за тобой. И на некоторые вопросы, которые я задам, ты точно знаешь ответ. И я его знаю. А вот ты не знаешь, что именно мне известно. Так что ты не посмеешь солгать, если, конечно, ты не любитель боли. Лучший выход для тебя — говорить чистую правду. Вряд ли ты сумеешь обмануть меня, потому что кое в чем я абсолютно уверен, и я пойму, что ты лжешь, отвечая на мой вопрос: «Не знаю». Ты все хорошо понял?
