Валерий Роньшин - Тайна прошлогоднего снега
— Гавриков, миленький, — стала я умолять мага, — впадите, пожалуйста, в транс.
— Ладно уж, — добродушно пробурчал он. — Сейчас впаду. Но учти, Эмма, из транса меня ни в коем случае не выводить и по имени не называть даже мысленно. Потому что имя — это определение. А в трансе не должно быть никаких определений. Поняла?
— Ой, а как же мне вас тогда называть?
— Вот так — ***, — сказал Гавриков и, закрыв глаза, начал медленно раскачиваться из стороны в сторону. Когда он перестал качаться и открыл глаза — это были уже не его глаза. И я поняла, что Гаври… ой! то есть ***, впал в транс.
Но все же, чтоб лишний раз убедиться, спросила:
— Вы уже впали в транс?
— Впал, — ответил ***.
— И теперь можете сказать, кто хочет меня убить?
— Запросто!
— И кто же?
— Порождения твоего собственного ума.
— Не поняла, — не поняла я.
— А тебе пока что это не дано понять.
— Почему?
— Потому что нельзя перейти мост, не дойдя до него. Ответ ты узнаешь, когда попадешь в конечную точку своего путешествия.
— А когда я в нее попаду?
— Твое путешествие только начинается, но твой путь уже окончен, — интриговал меня ***.
— А где хоть примерно эта точка?
— Во времени и пространстве. Но в пространстве она близка, а во времени — далека.
— А как она называется? — спросила я, думая, что сейчас *** назовет мне какой-нибудь населенный пункт. Ну, типа там Питера или Одессы…
— Логово тигра, — сказал ***.
Я тотчас мысленно представила себе всяких усатых-полосатых тигров.
— Это не то, о чем ты думаешь, Эмма, — усмехнулся ***. — На самом деле «логово тигра» по магической терминологии — это место, где мы узнаем то, что хотим узнать.
Блин, как все туманно. А мне хотелось конкретики. И я задала вполне конкретный вопрос:
— А зачем Володька Воробьев наврал мне, что Смертолюбова его троюродная тетушка?
— Покажи-ка пепел Воробьева, — вместо ответа потребовал ***.
Я достала из сумки урну с Володькиным пеплом. *** взял щепотку, потер ее между пальцев, понюхал и даже пожевал. А потом сделал вывод:
— У твоего друга нет ничего общего с нами, он принадлежит совсем другому миру.
— Воробей?! — изумилась я. — Да я его тыщу лет знаю!
— Реальность открывается каждому так, как он ее видит, — вещал из транса ***. — Ты видела своего Воробья именно Воробьем, на самом же деле он был никакой не Воробей.
— А кто же он был?
— Об этом ты узнаешь в «логове тигра». Скажу лишь, что сейчас оно находится за пределами Солнечной системы.
— Логово тигра?
— Да нет, не логово, а то существо, которое ты принимала за Воробьева.
— А это тогда — кто? — указывала я на пепел.
— Тоже оно. В данном случае оно выступает в двух ипостасях.
— В двух — чего?
— Ипостасях. То есть оно едино, но при этом может находиться в двух местах одновременно.
Здесь, на Земле, в виде пепла, а за пределами Солнечной системы в каком-то ином виде.
Я, конечно же, сразу вспомнила свой прикольный сон № 43, где Гафчик называл Воробья «запредельщиком», то есть — инопланетянином, чья планета расположена за пределами Солнечной системы.
— Все твои прикольные сны вовсе никакие не сны, — вещал ***. — Это — послания, с помощью которых тебя ведут.
— Кто ведет?
— Все те же порождения твоего ума. Я совсем запуталась.
— Ничего не понимаю. Зачем порождениям моего ума меня куда-то вести, если они собираются меня убить? Как-то нелогично получается.
— Нелогично с точки зрения человеческой системы координат, — пояснил ***. — А с точки зрения иной системы, которой пользуются иные существа, — все очень даже логично.
— Выходит, порождения моего ума — это какие-то существа из другой системы координат? — спросила я.
— И да, и нет, — был ответ ***.
— Хм, — чесала я свою репу в раздумье. — Ну и куда они меня ведут?
— Туда же, куда ты и сама идешь.
— В «логово тигра», что ли?
— Именно.
— А зачем им меня туда вести, если я сама туда иду?
— Чтобы получить твое внутреннее «Я».
— Фу-у" — отдувалась я, — как это все сложно и непонятно.
— Наоборот, все проще просто, — возразил ***. — Есть знания, обладание которыми меняет сущность обладающего настолько, что передать знание незнающим он не может. Чего тут сложного-то?
— Вы хотите сказать, что я обладаю каким-то знанием, о котором эти существа, порожденные моим умом, могут узнать, только завладев моим внутренним "Я", так, что ли?
— Так, — подтвердил ***.
Уф! Ну наконец-то хоть что-то я начала просекать. И чтоб закрепить свой маленький успех, быстренько задала следующий вопросик:
— А что такое прошлогодний снег?
— Артефакт, — кратко ответил ***. А следом пустился в длинное объяснение: — Артефакты — это магические предметы. Мощные артефакты, такие, как прошлогодний снег, встречаются чрезвычайно редко. Задействование любого мощного артефакта вносит изменения в мир, что может привести к серьезным разрушениям. Артефакты можно обнаружить в самых неожиданных местах: на чердаках, в подвалах, в пещерах, на черных магических рынках…
— На магических рынках?! — ухватилась я за два последних слова. Дело в том, что в Москве как раз имелся черный магический рынок, или, как его попросту именовали москвичи, — магическая барахолка. У метро "Зябликово".
— А что, если… — собралась я высказать свою мысль.
— Вполне возможно, — понял меня с полуслова ***.
— Спасибо за консультацию! — крикнула я уже на бегу и помчалась на магическую барахолку, оставив Гаври… ой, то есть ***, пребывать в трансе и далее.
Интуиция мне подсказывала, что прошлогодний снег находится именно в Зябликове. А моя миленькая интуиция еще ни разу меня не подводила.
И вот я уже на магической барахолке!..
Чем тут только не торговали: жабьими глазами, хвостами ящериц, ожерельями из змеиных зубов, черным молоком, соленым сахаром… Короче, всякой колдовской всячиной. Но мне все эти штучки-дрючки-корючки были до лампочки. Я искала прошлогодний снег. А его-то как раз и не было. Я прошла барахолку насквозь. Фиг попало! Прошлогоднего снега нет как нет.
Я уже собралась идти к метро не солоно хлебавши. Как вдруг…
— А вот кому прошлогоднего снега!.. Продаю прошлогодний снег!..
Эти слова выкрикивал какой-то старичок, рядом с которым стоял старинный сундучок.
Настроение мое мигом поменялось с минуса на плюс. Я подскочила к старичку, не веря свой удаче.
— Вы продаете прошлогодний снег?
— Точно так, малец, — ответил старичок, видимо сослепу приняв меня за пацана.
— А можно на него посмотреть?
— Да за ради бога, — открыл он свой старинный сундучок, который был доверху заполнен снегом. На улице — жара, а снег и не думал таять.
— А почем продаете?
— Сто рублев.
— А что так дешево? — удивилась я, потому что цены на барахолке были — закачаешься.
— Так энто ж за одну снежинку.
Я присвистнула.
— А чего так дорого?
— Ежели покупают, чо ж не продавать-то.
— А для чего его покупают? — спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа. Неужели сейчас я узнаю тайну прошлогоднего снега?
Но не тут-то было.
— Кто покупает — тот знает, — туманно ответил старичок.
— А вы не знаете, что ли?
— Знаю, малец, да не скажу.
— Почему?
— Потому что кончается на "у".
— А за тыщу долларов скажете? — решила я применить свой коронный номер, который у меня на "ура" прошел в Америке с негром Кешей.
Но в России этот номер не прошел.
— Даже за десять тыщ евриков не скажу, — уперся старичок.
— А почему? — снова спросила я.
— А потому что кончается на "у", — снова ответил старичок.
Тогда я решила подобраться с другого конца.
— А где вы его берете?
— Снежок-то? Да есть тут одно местечко.
— А что за местечко? — поинтересовалась я уже просто так — "от балды". Уж если старичок не сказал, для чего нужен прошлогодний снег, то где он его берет — и подавно не скажет.
Но, к моему удивлению, старичок сказал:
— В Подрывайкином лесу.
— А где этот лес? — спешила я задать следующий вопрос.
— Недалеча отседова. У деревни Бесовка.
— А как добраться до этой Бесовки?
— Очень-це даже просто, малец. Доезжаешь на электричке до Тулы, от Тулы автобусом до деревни Яичница, от Яичницы автобусом до деревни Сковорода, а уж от Сковороды до Бесовки рукой подать. И там, в Подрывайкином лесу, на Чертовой поляне, энтого снега прошлогоднего хошь завались. Цельные сугробы лежат, даром что середина мая.
— А вы случайно не выдумываете, дедушка? — с подозрением смотрела я на старичка, уж больно легко он как-то "раскололся".
— А на кой ляд мне врать-то? — пожимал плечами старичок.
— Ну-у, не знаю, на кой, — тоже пожимала я плечами. — Я ж могу поехать в эту самую Бесовку, набрать там прошлогоднего снега и торговать им здесь.
