Валерий Роньшин - Тайна прошлогоднего снега
Я промолчала, не зная, как реагировать на слова Лихачева. Прикалывается он, что ли?.. Да вроде не похоже.
— Ох, как бы нам эта встреча боком не вышла, — озабоченно продолжал Лихачев. — Дурная примета — покойницу на дороге встретить.
Настроение у шофера испортилось. Он насупился, замолчал… Я тоже молчала, думая о своем, о девичьем.
— Растудыт тя в качель! — выругался вдруг Лихачев и ударил по газам. "Уазик" надсадно взревел и помчался как угорелый.
— Гляди, что покойница нам подсуропила! — указал Лихачев в зеркальце заднего обзора.
Я глянула, но ничего особенного не заметила.
— Да ты выше, выше смотри, на небо!
Я посмотрела. И на сей раз увидела черную тучу, которая неслась вслед за нами. Или мне показалось, что неслась?.. Нет, не показалось — туча и впрямь неслась за нами вслед.
— Может, не догонит, — цедил Лихачев сквозь стиснутые зубы, выжимая из своего драндулета все, что только можно выжать.
Но туча догоняла. И уже догнала. И уже повисла над нами, загородив собою солнце.
А в следующую секунду буквально обрушилась на машину, накрыв нас, будто темным покрывалом.
— Сливай воду, приехали, — обреченно сказал Лихачев, глуша мотор.
В салоне "уазика" словно черная лампочка зажглась — изобретение майора Гвоздя. Стало темным-темно. И тихо-претихо, будто во всем мире выключили звук.
Тишина и темнота. И больше ничего.
Потом резко посветлело. Справа от "уазика" закуковала кукушка. Слева — закаркала ворона. В траве у дороги застрекотали кузнечики.
Никакой тучи не было и в помине. Ни на небе, ни тем более на земле. Исчезла с концами.
Я посмотрела на Лихачева. Куда только делся его румянец во всю щеку и улыбка от уха до уха?
Он был бледный, как покойница, которую мы повстречали у кладбища. И мрачный, как будто сам только что похоронил всех своих родственников.
— Во попали в жир ногами, — хрипло пробормотал он, вставляя трясущимися руками в трясущиеся губы трясущуюся сигарету.
— А что это такое было? — не понимала я. Лихачев судорожно втягивал в себя сигаретный дым.
— Плотоядное облако.
— Что за "плотоядное облако"?
— А-ай… — махнул он рукой, мол, отстань. Но я не отставала.
— А почему оно нас окутало?
— Оно нас не окутало, оно нас сожрало.
— Как это — сожрало?
— Очень просто — ням-ням, — с нервным смешком ответил Лихачев.
— И что теперь? — продолжала я не понимать.
— Теперь оно нас переваривает.
— А когда переварит, что будет? Шофер Лихачев тяжко вздохнул.
— Скоро узнаешь…
Глава XIV
ЧЕРНЫЕ КУПОЛА, ИЛИ РАЗГОВОР С БОГОМ
На первый взгляд Бесовка была деревня как деревня: в коровниках мычали коровы, в свинарниках хрюкали свиньи, в конюшнях ржали лошади… Пахло навозом. Кукарекали петухи… Но это было только на первый взгляд, со второго взгляда мне сразу стало ясно, что тут нужно держать ухо востро и смотреть в оба глаза. Потому что купола у деревенской церквушки были — черные. А это верная примета, что где-то рядом водится нечистая сила. Об этой примете мне в свое время рассказал майор Гвоздь. А уж Петр Трофимыч, будучи начальником Отдела по борьбе с нечистой силой, знал эту нечистую силу как облупленную.
Так что внутренне я вся собралась и напряглась, словом — насторожилась.
На паперти (это такая площадка перед входом в церковь) сидел дурачок Жора. Я сразу поняла, что это он. Потому что Жора, как и положено дураку, пускал слюни из носа и сопли изо рта. Ой, то есть наоборот.
— Здравствуйте, Жора, — сказала я ему как можно приветливее, чтоб понравиться. А вдруг он и впрямь проведет меня между минами на Чертову поляну к прошлогоднему снегу.
— Гы-гы-гы, — ответил мне дурачок.
— Как поживаете? — начала я светский разговор.
— Гы-гы-гы, — бессмысленно таращился на меня Жора.
— Хорошая погодка, не правда ли?..
— Гы-гы-гы, — почесал он себя чуть пониже живота.
Да уж, если ума нет, то в магазине не купишь… И, оставив Жору "гы-гы-кать" дальше, я вошла в церковь. В принципе я и в Москве иногда в церкви захожу. А что, прикольно. Свечи горят, иконы висят… Единственное, что мне там не нравится, — так это верующие, которые вечно чего-то клянчат у бога: "Господи, дай то, господи, дай се…" И еще я не понимаю, почему все бога на "ты" называют…
Ой, снова я отвлеклась. Приношу сто килограммов извинений!..
Короче, я вошла в церковь. И решила помолиться. Опять же не для себя, а для пользы дела, которое все больше и больше запутывалось и перепутывалось. Ну что я выяснила? Да, по сути, ничего. Вдобавок меня еще плотоядное облако слопало, и неизвестно, во что я превращусь, когда оно меня переварит.
Поэтому я и решила помолиться. "Может, конечно, лучше от этого не станет, — думала я, — но и хуже уж точно не будет". А попробовать всегда стоит. Как говорил Суперопер (который был еще к тому же и Суперфутболист): "Надо всегда бежать за безнадежным мячом".
Вот и я побежала. Обратилась мысленно к богу (конечно же, на "вы"):
— Извините, Господь Бог, а вы не поможете мне распутать одно запутанное дельце?
— Помогу, — вдруг прозвучал у меня в голове мужской голос.
Я замерла. Почудилось мне, что ли? Или со стороны кто-то сказал? Огляделась. Ни-ко-го… Ну, значит, почудилось.
И я решила повторить свою просьбу. Мало ли, может, бог с первого раза не услышал, его ж со всех сторон просьбами атакуют. Представляю, какой у него в ушах гвалт стоит.
— Извините, Господь Бог, — начала я по новой, — а вы не поможете…
— Я же сказал, помогу, — опять прозвучал у меня в голове все тот же голос.
Ну это был полный отпад. Или, как сказал один большой писатель (под два метра ростом): "Это не лезло не то что ни в какие рамки, а даже ни в какие ворота".
"Та-а-к, Эмка, — тоже сказала я себе, — либо ты окончательно спятила, либо тебе фантастически повезло, и ты вышла на прямой контакт с богом".
Самое интересное, что я уже где-то слышала этот голос. Но такого просто не могло быть, раз я с богом никогда не встречалась.
— Как стемнеет, приходи за околицу, к заброшенной избушке, что у Подрывайкиного леса, — вкрадчиво внушал мне бог, словно бы он был вовсе и не бог, а деревенский парень, приглашающий меня на свиданку. — Придешь?..
— Приду, — отвечала я, будто во сне.
От общения с богом на меня нашли сразу два "О" — остолбенение и окаменение. Ой, нет, даже три "О" — еще оцепенение.
А из этого Остолбе-Окамене-Оцепеневающего состояния меня вывели… соловьиные трели: фьюти-фьюти-фью… Причем звучали они не на улице, а в церкви. Соловей, что ли, сюда залетел?..
Но это был никакой не соловей, а священник в рясе с бородой (надеюсь, до вас дошло, что борода не у рясы, а у священника). Он стоял на коленях перед иконой и вроде как молился, только вместо слов у него изо рта вылетали эти самые фьюти-фьють-фью.
"Меркурианин!" — обожгла меня догадка. Видно у них там, на Меркурии, тоже свой бог имеется — меркурианский. Но в таком случае почему этот лжесвященник молился на земную икону? И тут я заметила, что иконка-то не совсем земная, да и все остальные иконы в церкви тоже были не совсем земные. У всех без исключения святых нимбы (это такое сияние вокруг головы) были не круглые, как обычно, а квадратные.
Не успела я это увидеть, как поп-меркурианин увидел меня.
— Ты что здесь делаешь?! — проворно вскочил он с колен.
— То же, что и вы, — ответила я как можно непринужденнее. — Богу молюсь.
— Что-то я тебя, девочка, раньше в Бесовке не видел, — смотрел он на меня недобрым взглядом.
— А я только сегодня приехала.
— Откуда?
— Из Москвы.
— А зачем?
Это уже походило на допрос. И я решила сама позадавать вопросы. А фигли? Ему, значит, можно, а мне нельзя?
— А почему на вашей церкви купола черные? — спросила я.
— А что? — насторожился он.
— Просто интересно, — прикинулась я дурочкой с переулочка.
— Да какая разница, какие купола? — заюлил "священник". — Черная коза, белая коза — лишь бы молоко давала. Так же?
— Не знаю, не знаю, — качала я головой. — Везде золотые, а у вас в Бесовке почему-то черные.
— У нас тоже скоро будут золотые. Наш меценат обещал сусального золота прислать.
— Кто-кто обещал?
— Спонсор. На чьи деньги эта церковь построена. Господин Каннибалов.
Ах, вот оно что. Значит, на каннибаловские денежки эта церковка выстроена. Уж не на те ли самые, которые он выручил от продажи мяса тринадцатилетних девочек?.. Разумеется, я все это подумала, а не сказала.
А сказала я вот что. Вернее, спросила вот что:
— А почему у вас на всех иконах нимбы не круглые, а квадратные?
— Да какая разница, — снова начал он. — Белая коза, черная коза…
— Про коз мы уже слыхали, — перебила я его и блеснула своими церковными познаниями: —
