Елена Батуева - Паутина
— Чего изволите? — низко кланяясь, спросил он.
— Ты мне тут не любезничай, — проорал капитан; схватив несчастного за воротник, он притянул его к себе. — Я с дамой, не видишь? — он тряхнул лицом, нос колыхнулся, подобно трамплину, а глаза хозяина сошлись всё на той же зловредной капле.
— Что вы, что вы, господин? Я и не думал! Так чего изволите?
— Ты чё будешь? — рыцарь глянул на меня с таким остервенением, что стало по-настоящему страшно.
— У вас э-э-э… квас есть? — промямлила я, хозяин кивнул. — Тогда принесите, если можно.
— Хорошо, — стуча зубами, произнёс владелец таверны. — А в-в-вы?..
— А мне портвейн! — дурным голосом проорал капитан. — Бочонок или два! Сегодня всю ночь дежурил — имею право! — заключил он и отбросил от себя владельца таверны, а я, удивлённая сказанным, задумалась о том, подают ли в Москве портвейн бочками. Владелец кубарем полетел в сторону, сшибая по пути стоящие рядом стулья и табуретки. — А ты чего, вина не будешь? — спросил он. Я мотнула головой в знак отказа, он передразнивая, сделал то же самое и капелька, ставшая раза в два больше, заходила ходуном на кончике его носа. Почему?
— Я не пью, — ответила я, но по выпученным глазам капитана поняла, что девушка, работающая по совершенно определённой специальности в этом мире, в это время не пить просто не может. — На работе не пью, так сказать. Хм… я кашлянула, отведя глаза в сторону от его противной рожи.
— Понимаю, — участливо произнёс рыцарь. — Я ведь тоже своего рода на работе. Правда сейчас — не моя смена, можно и отдохнуть.
Вскоре принесли наш заказ. Портвейн даже отдалённо, даже запахом, портвейн не напоминал, но рыцарь, видимо, так хотел пить, что этого просто не заметил. Один за другим, он осушил пять или шесть кубков. Квас тоже был, откровенно говоря, не самый лучший, к тому же тёплый. Я отхлебнула пару раз и стала с интересом наблюдать за судьбой капли на носу капитана, которая с каждым погружением её в кубок с портвейном, делалась всё больше и больше. Становилось интересным наблюдать за её поведением — каждую минуту, по мере опьянения хозяина носа, то есть рыцаря Бауфбота, как он назвался, капля норовила сорваться и упасть, окончив тем самым свою недолгую жизнь, но, тем не менее, держалась всё так же стойко.
По истечении часа, когда первый бочонок был опустошён полностью, а второй уже на четверть, Бауфбот всё-таки оторвал свою пьяную рожу от кубка и посмотрел на меня маленькими красными глазками:
— Ну а теперь — за дело! — произнёс он, явно обращаясь ко мне. Я, изображая полную дурёху, налила ему ещё кубок и поднесла к самому рту. Он посмотрел на меня бешеными глазами, потом посмотрел на кубок, потом — снова на меня.
В конце концов, он хмельно улыбнулся, ударил меня по руке, от чего кубок со звоном покатился по грязному деревянному столу. — Э, нет! От меня так просто не отделаешься! Чтобы окончательно опьянеть, мне будет мало трёх таких бочек. Пойдём! — он схватил меня за руку — в ужасе я не знала, что делать. Бауфбот сделал шаг, другой и…
… он падал тихо, неспешно, можно сказать, аккуратно, как в фильмах с трагическим концом, где главного героя всё-таки убивают, и он умирает на руках своей возлюбленной. К сожалению, рыцарь Бауфбот мало был похож на лирического героя, да и я в сложившихся обстоятельствах не горела желанием исполнять роль его грустной спутницы.
Словно выбирая позу, место, чтобы расположиться, капитан уже на полусогнутых ногах сделал несколько шагов вправо, потом влево, потом, как в ритме вальса, закружил по помещению, опускаясь всё ниже и ниже. Окончательно упал он у прилавка, загораживая вход. Романтика портвейна…
Через минуту или две, когда мне всё же удалось высвободить свою руку из лап притихшего рыцаря, с кухни появился хозяин таверны. Он неуверенно оглядел его, попинал ногой в бок, дабы убедиться, что Бауфбот отключился надолго и посмотрел на меня:
— Ну что, хорош мой портвейн? — его глаза сияли.
— Так это вы его усыпили? Но зачем?
— Забирайте, за чем пришли, и передавайте мои лучшие пожелания принцу. И бегите, бегите быстрее, — хозяин покосился на лежащего Бауфбота.
Я нагнулась, отвязала от пояса мешочек, заглянула в него — там лежал белый песок. Решив не терять времени, я завязала его покрепче и спрятала за пазуху.
— Спасибо вам огромное!
— Не за что, — хозяин таверны пожал мне руку, и я выбежала на улицу искать Кирилла.
— Повтори ещё раз, — всё больше наседал Кирилл. — Он тебя хоть пальцем тронул?!
Мы сидели в небольшой гостинице за общим столом. Постояльцы ещё не спустились: для ужина было ещё рановато, и все остальные, кроме нас, разумеется, либо гуляли по улицам Ляуштрасса, либо спали в своих комнатах. Фиона пришла с плохими новостями — без суда и следствия за одно покушение на стражников Удо Кэт и Макса приговорили к позорной казни через повешенье как лазутчиков. Фиона сидела с нами — переводила дыхание и пыталась что-нибудь придумать, чтобы освободить ребят. Она стаканами пила ледяную воду и переводила глаза с меня на Кирилла. Я доедала остывающий суп и пыталась убедить Кирилла, каким-то магическим образом засыпавшего белый песок себе и Фионе в часы на руке, что со мной ничего страшного не произошло.
— Да не трогал он меня! — в который раз отнекивалась я. — Чего пристал? «Часы» я достала, вернулась живая, здоровая… тьфу-тьфу. Где тут деревяшка почище? — я нагнулась и постучала по деревянному полу; стол, конечно, тоже был деревянным, но если сравнивать критерии чистоты пола и стола, выбор был не пользу последнего.
— Да, вернулась! — не отставал Кирилл. — Да, достала «часы»! Но если я узнаю, какой ценой это случилось, я… — он запнулся, — я перебью всех этих мерзавцев!
— Да знаешь ты цену, я тебе пять раз повторяла. Ну, пялилась я на его красную рожу с час, ну испугалась немножко, когда он, как выяснилось, пьёт, как заправский алкаш и не пьянеет. Не знаю, правда, что было бы, если б не хозяин таверны, а так — всё нормально.
— А что за хозяин? — оторвалась от питья воды Фиона и подняла на меня воспалённые глаза.
— Я же рассказывала, — не захотела отвлекаться от поедания ставшего противным супа — уж очень хотелось есть. — Человек, как человек.
— Простой человек не стал бы рисковать ради неизвестно откуда взявшегося принца и его странного вида подружки. Я не хочу вас обидеть, миледи, но когда город на военном положении, местное население обычно предпочитает не рисковать, — промолвила Фиона, посмотрела на Кирилла, потом они оба перевели взгляд на меня — Кирилл кивком показал свою солидарность с телохранителем.
— Что вы хотите от меня услышать? — я глубоко вздохнула и отодвинула от себя опустевшую миску.
— Как он выглядел? — осведомился Кирилл. Они сидели за противоположной стороной стола, низко пригнувшись. Я чувствовала нарастающее внутреннее противоборство и понимала, что со стороны это выглядит, как зреющий заговор.
— Да обычно, как многие. Лет тридцать на вид. Волосы — длинные, правда, все уже седые и торчат в разные стороны, как будто он ночевал на включённом электрическом стуле. Но лицо молодое, глаза всё время бегают. А сам — сразу видно, что хищная птица, нос такой, как у коршуна. Голос, как у курильщика, а так, не вызывает никакого доверия.
Знаете, если бы он не сказал этих слов, ну про лучшие пожелания принцу, тебе, то есть, я бы и не подумала ему верить, говорить что-то.
— А что ты ему сказала? — лицо Фионы было будто каменным.
— Да так, ничего особенного, — я пожала плечами. — Поблагодарила его и всё. За то, что он усыпил капитана Бауфбота, так выручил меня. И за то, что он верен государству, в твоём лице, Ваше Высочество, — я рассмеялась, но вскоре поняла, что смеюсь я одна. Кирилл и Фиона тревожно переглянулись, их лица всё гуще заливал белый мел. — А в чём дело-то? — я откашлялась. Они переглянулись, Кирилл потёр слипающиеся глаза, Фиона тихо ковыряла кинжалом стол:
— Вы думаете, это он, милорд?
— Теперь всё ясно — тот стражник потому меня и отпустил, что узнал. Он доложил начальнику — напрямую. Та сцена в таверне — спектакль.
— Значит, Макс и Кэт подставили себя напрасно? — Фиона сглотнула и с тревогой посмотрела на своего милорда.
— Это означает, что вызволить их будет почти невозможно — раз он знает, кто я и где, их охраняют, как всю королевскую сокровищницу.
— Там будет ловушка, милорд. Они нас ждут.
— А никто и не говорил, что всё будет просто, — Кирилл выхватил кинжал из рук Фионы и кинул его в дверной косяк — лезвие вошло в дерево почти на половину. — Вставайте — надо отоспаться перед тем, как… — он умолк и пошёл наверх.
— Что происходит? — остановила я Фиону, когда она уже встала и пошла вслед за Кириллом.
— Хозяин таверны, — Фиона запнулась и опустила глаза. — Это был сам Удо.
