Елена Батуева - Паутина
— Что происходит? — остановила я Фиону, когда она уже встала и пошла вслед за Кириллом.
— Хозяин таверны, — Фиона запнулась и опустила глаза. — Это был сам Удо.
Мы проснулись ближе к полуночи. В гостинице было тихо, как в склепе. Да и по улицам никто не ходил — я объяснила это наверняка введённым комендантским часом. Кирилл спешно собрался, ещё раз проверил часы, перед зеркалом поправил бляшку на новеньком чёрном плаще и, предупредив, что будет ждать на улице, вышел. Фиона сидела на одной из трёх кроватей и, поставив ногу на стул, поправляла длинный сапог. По контуру в области голени угадывалось наличие кинжала. На ней тоже был чёрный плащ, такой же, как у меня и Кирилла. Мы по-быстрому отоварились прямо перед обедом и теперь выглядели, как близняшки-ниндзя, только без масок.
Я нервно расхаживала по комнате и жалела о том, что за двадцать с хвостиком лет так и не научилась курить — Аня, несмотря на то, что в жизни не брала в зубы сигарет, всегда утверждала, что курение очень успокаивает. Хотя, где бы я тогда взяла табак — непонятно. Фиона встала и внимательно посмотрела на меня:
— Вам страшно, миледи? — спросила она тоном более утверждающим, нежели вопросительным.
— А по мне не видно? — отмахнулась я, унимая порыв бросить всё и сбежать куда подальше. — И чего этот Удо так наш мир не возлюбил? У нас что, плохо?
— Напротив, — Фиона пожала плечами, поправила волосы, собранные во французскую косу и знаком предложила мне выйти из комнаты. — У вас очень хорошо, главное, спокойно — никакой враждебно настроенной магии. Только старушки всякие, провидицы, а так — ничего особенного.
— И что же ему не нравится?
— У него, говорят, невеста к вам сбежала, лет десять тому назад, почти заговорщицким тоном прошептала Фиона, когда мы проходили по коридору. — Но это — лишь слухи. Никто точно не знает.
— А что за невеста?
— Да понятия не имею, — взбрыкнула юная телохранительница. — Очень мне надо с его делами разбираться. Знаю, что как проход к вам открыли, так она со всей семейкой и… фьу, — Фиона свистнула, дёрнув головой.
— Но зачем-то ведь ей это надо было, — не отставала я.
— Ну, судя по всему — да. Вы на него сами сегодня посмотрели согласились бы стать его невестой?!
— Нет! — меня даже передёрнула от предложенной перспективы.
— Ну и всё. Сбежала, и флаг ей в руки, — закончила, наконец, наши беседу Фиона.
Внизу, прямо у входа, нас ждал Кирилл. Он с тревогой озирался по сторонам и нервно шевелил пальцами, очевидно, пытаясь согреть руки. Спустя какое-то время я заметила, что Фиона делает то же самое. Наверное, на уровне рефлекса; через пару минут, я поняла, что мои пальцы двигаются как-то сами собой, словно мне предстояло сдавать анализ крови из вены. Признаться, это мало помогало согреться, а на улице, и правда, было очень холодно. Мы шли на другой конец города. Пройдя центр, обозначенный огромным металлическим кругом на мостовой, напоминавшим «Нулевой километр» в Москве, мы едва не наткнулись на проверяющий патруль. Два удалых молодца, на две головы выше Кирилла, закованные в доспехи, чинно прошествовали вдоль по улице, ничего не обсуждая, ни о чём не переговариваясь, даже не смотря в стороны — они шли, как зомби, в известном лишь им одним направлении. Пока они громыхали латами, проходя мимо нас, мы, как три чёрные кошки, буквально вжались в стену, пытаясь слиться с тенью неосвещаемых улиц.
Обе луны поднялись всё выше и сохранять конспирацию становилось всё труднее — патрули, как назло, попадались всё чаще, что почти наверняка было связано с приближением заветной цели — тюрьмы города, а скрываться от их глаз становилось весьма и весьма проблематичным, так как стражники теперь бродили целыми кучами и безмолвно обшаривали каждый переулочек, каждую расщелину в стене дома. Они искали, искали нас…
Наконец, в свете звёзд и лун мы увидели серое здание, такое же, как и остальные, если не считать решётки на окнах и стражу у возвышения на холме прямо напротив главного входа в казематы города Ляуштрасса. Это так называемое возвышение и привлекло моё внимание. В ночном сиянии я разглядела силуэт П-образной конструкции. На поперечной перекладине висели три верёвки, качающиеся на ветру — у меня перехватило дыхание.
— А т-третья для кого? — заикаясь спросила я.
— Для меня, — ледяным, словно северный ветер, голосом ответила Фиона; затем она ухмыльнулась. — Всё распланировал, гадёныш.
— Не волнуйся, Фиона, — Кирилл взял её за руку, — справимся.
— Ну, по крайней мере, попытаемся, — девушка улыбнулась и засучила рукав камзола — там я еле разглядела небольшие наручные часики. — Значит так, используем эффект неожиданности… Я хотела сказать, действуем, как получится. Городские ворота — в двух кварталах отсюда, если дойдём до этой стадии — придётся хорошенько побегать.
— Но ворота наверняка закрыты… — вставила я.
— Можете быть уверены, — Фиона кивнула. — На месте разберёмся главное, попасть поглубже в лес, как можно дальше от основной дороги — там уже не будет патрулей, даже сам Удо не решится нас преследовать. Будем думать, ваша крёстная не примет нас за лесных грабителей и не выкинет вон, она скосила глаза на принца, тот лишь пожал плечами. — Кэт и Макс… Я уверена, Удо не станет их глубоко прятать — он слишком тщеславен и любит поиздеваться. Скорей всего, они в одной из камер. Теперь очерёдность — мы переносимся все вместе, но вы, миледи, вы — наше тайное оружие, наша надежда. Вы войдёте потом…
— Что ты хочешь сказать? — едва не завопила я. — Я не знаю, что делать. Да и вообще, смогу ли я перенестись? В тот раз это было случайно.
— У тебя всё получится, — Кирилл взял мои руку в свои. — Главное — не думай, что ничего не выйдет. Мы войдём в помещение — стражники на входе не успеют среагировать. Затем они бросятся за нами — мы постараемся отвести их с Удо подальше от камер заключённых. Ты войдёшь немного погодя и освободишь ребят, — он сунул мне в руки мешочек с «часами». — Затем, если сможете, вы поможете нам. Если нет — бегите. Макс знает дорогу к моей крёстной, она поможет, если что…
— Нет, не говори так, — я замотала головой, из глаз полились слёзы. — Я не знаю, что мне делать, а если не выйдет?.. Может обойдёмся без переносов? Нельзя по-простому?
— Сияние действует, только если ты находишься в шкале Обратуса. Не волнуйся, Удо связан с часами, как большинство волшебников в моей стране, а ты — нет, и в этом наш козырь, — Кирилл засучил рукав и посмотрел на меня. Прости, что втянул тебя в во всё это.
Темнота улицы буквально озарилась вспышкой света. Я прикрыла глаза рукой и в это мгновение почувствовала, что меня засасывает куда-то. Ощущение было подобно тому, будто ты находишься между двумя магнитами — тебя тянет и туда, и туда, и во все стороны сразу. Я опять глубоко вздохнула, и опять звук этот отразился во мне таким долгим, громким эхом, по окончании которого я будто очнулась от столетнего сна. Наверное, так чувствовала себя Алиса, когда упала в кроличью нору.
Всё вокруг снова виделось в сероватой дымке или даже мареве, будто бы смотришь на мир поверх разожжённого костра. Я всё так же сидела, прижавшись к стене, и наблюдала за тем, что происходило на площади. Часть стражников ярко замерцали, а затем бросились в открытые двери тюрьмы, где совсем недавно промелькнули два силуэта. Большинство так и остались стоять неподвижно, они лишь повернули головы в ту сторону, где мы стояли; я представила себе, что происходит сейчас у них в мозгу — наверняка, они только подумали зажмуриться, и импульс, посланный от мозга к векам, застрял на полпути.
Я просидела неподвижно около пяти минут, каждый миг порываясь броситься к дверям. Меня останавливали вспышки света и вылетающие наружу груды металлолома, когда-то бывшие наёмниками придворного волшебника самого кардинала.
Когда вылетел последний, и за ним вот уже пару минут не вылетал никто, моё сердце застучало ещё сильней. Оно стучало тревожней и тревожней, как бы толкая меня внутрь темницы. Свет постепенно удалялся — это было хорошо видно даже через решётки. Когда внутри всё потухло — Фиона и Кирилл увели преследователей на второй этаж, где в окнах вновь засиял голубоватый свет, я всё-таки побежала внутрь.
Попав внутрь, я осмотрелась. Когда-то белые стены, теперь местами чёрные от сажи, пара факелов на высоких чугунных подставках, дубовый стол в небольшой комнатке при входе и винтовая лестница, ведущая наверх. В обе стороны вели коридоры с бесчисленным количеством дверей, ведущих в камеры. Я растеряно посмотрела налево и направо — куда бежать, я не знала.
Я прикрыла глаза, сосчитала до пяти, мысленно произнесла считалочку и двинулась направо — если что, во всём был бы виноват месяц и его дурацкий ножик…
Я принялась дубасить по всем дверям, заглядывать в каждое маленькое окошечко в поисках ребят и негромко, но весьма слышно выкрикивать их имена. Пройдя треть коридора, я встала, как столб, прислушиваясь к воцарившейся наверху тишине. Только тогда до меня дошло, что так я никогда не найду ребят и уж тем более не смогу их вызволить.
