Елена Батуева - Паутина
Обзор книги Елена Батуева - Паутина
Елена Батуева
ПАУТИНА
Лист первый
Юный принц желает познакомиться…
С памятника Александру Сергеевичу Пушкину слетел белый с коричневыми пятнами голубь и приземлился на клумбу у фонтана. Он прогулялся взад-вперед, нахохлился, глядя на гуляющих в сквере людей, и, окончательно разуверившись в том, что ему хоть что-нибудь перепадёт, громко захлопал крыльями и взлетел в голубое небо.
Небо, и правда, было голубым. Ни единого облачка. Солнце грело вовсю, наверное, совершенно забыв, что всё-таки в конце августа так жарить попросту противоречит законам природы.
Как видите, начиналось всё достаточно безобидно. Безобидно, если не учитывать того, что я уже второй час гуляла вокруг кинотеатра «Пушкинский» в ожидании, когда же закончится сеанс и народ повалит на улицу. Конечно же, ждала я не народ, а свою подругу Аню, которая в тот самый момент сидела в полутёмном зале и, в прохладе и уюте, допивала воду и доедала мой попкорн. Виноват в том, что вместо того, чтобы сидеть с ней и смотреть очередную дурацкую комедию, я сквозь солнечные очки внимательно изучала поведение голубя, был мой старенький фордик.
Даже не совсем он, а то, что бензин имеет такую странную особенность заканчиваться в самый неподходящий момент.
Пока я выстаивала в очереди на заправке, пока искала в центре в воскресный день место, чтобы припарковаться, фильм, конечно же, начался. Первые двадцать минут я переживала, потом ещё раз прочитала программку и решила, что не потеряла ничего, кроме попкорна. Зашла в галерею «Актёр», присмотрела подарок маме на день рожденья, прошла до Елисеевского, купила там булку и пошла назад, к памятнику; ждать становилось просто невыносимо.
Мою подругу, ту, которую я тогда ждала, звали Анной Кеслер. Мы знакомы с ней с одиннадцати лет — с тех самых пор, как мы с мамой обосновались в Москве, переехав в новый дом. Мы с Аней ходили в одну гимназию, затем вместе поступили в один институт. Аня — типичная японка с российским гражданством и немецкой фамилией, конечно, если такое сочетание можно назвать типичным; небольшого роста, очень красивая; с длинными чёрными волосами и тёмными, с озорными искорками, глазами.
Как бы то ни было, типичное сочетание окликнуло меня по имени, когда, по моим подсчётам, до конца фильма оставалось ещё, как минимум, полчаса.
— Лена!
Я обернулась. Так и есть — Аня собственной персоной направлялась ко мне, широко улыбаясь. Она была одета в дорогущие джинсы, не пойми какую майку и кроссовки, купленные на распродаже. За плечами болталась набитая сумка, всегда напоминавшая мне солдатский мешок.
— Ты что?.. — слова застряли у меня в горле, а очки предательски съехали на кончик носа.
— Ты тоже опоздала? — она, как ни в чём не бывало, улыбнулась.
— А ты?
— И я, — довольно кивнула Аня.
— А позвонить нельзя было?! — я уже думала обидеться.
— У тебя батарейки сели, — она кивнула на мобильник у меня на шее. Там, и правда, мигала красная лампочка.
— Ладно, — я решила сменить гнев на милость. — А у тебя-то что случилось?
— Не знаю, — честно ответила она, взяв меня под локоть. Мы направились к переходу. — Мне кажется, в машине масло надо менять… Или свечи.
— Тебе кажется? — я подняла брови. — Чья машина?
— Что ты пристала?! — начала злиться она, и в её голосе появился лёгкий акцент. Он всегда проявлялся как-то вдруг. — Моя машина, так я должна с ней возиться? Лен, — она посмотрела мне в глаза, — я ничего не понимаю в машинах. Ты же в курсе.
— В курсе-то в курсе, но всё рано, почему так долго?
— Я ехала на метро… — тихо проговорила она.
— И?..
— Ты же знаешь. Эти схемы придумали для докторов наук с учёной степенью по химии, физике и всяким… — Аня запнулась, подбирая слово, головоломкам.
— Короче.
— Я доехала да Охотного ряда и оттуда шла пешком.
— Что?!! — я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
— Ничего! — отрезала она. — Я хочу есть!
— Есть она хочет, — недовольно пробурчала я, запихивая очки в сумку. Заставить ждать меня тут битый час, вместо того, чтобы спросить, как проехать до Чеховской. Да я тебя пристрелить готова.
— У тебя нет ружья, — ехидно заметила Аня и потащила меня в сторону кафе. — Пойдём быстрей, может, сегодня Пашка работает.
Паша Шаляпин — наш бывший одноклассник и однофамилец известного оперного певца — работал в одном из кафе поблизости ввиду временного материального затруднения, причиной которого стала тяга к новым приключениям на свою голову. Короче говоря, путешествуя как-то летом через всю страну автостопом, его крепко «нагрели» какие-то проходимцы. Паша, будучи тогда наивным студентом, в милицию не пошёл, рассудив так: сам виноват, сам и отработаю. Жалко, конечно, но мы особо не переживали: всё равно ещё одна знакомая душа поблизости, можно, если что, заглянуть, поболтать.
Пока Аня забегала в кафе — позвать Пашу, я стояла на улице разбиралась с узкой босоножкой. Аня вышла, немного раздосадованная, минуты через три.
— Его там нет. И как я могла забыть? Они же собирались на дачу…
— На какую дачу? — не поняла я, ведь обычно, если мы куда-то и ездили, то вместе.
— Ой! — Аня подняла на меня глаза, словно только что проснулась. — Я сегодня будто сплю: он же просил ничего тебе не говорить.
— Да кто? — не унималась я. — Пашка?
— Да какой Пашка?! — взбрыкнула Аня. — Брат его!
— Олег? Ничего не понимаю.
— Ладно, раз уж проболталась, — Аня, всем своим видом показывая внутреннее противоборство касательно того, рассказать или нет, потащила меня в сторону Макдональда. — Они там, на даче, его день варенья праздновать решили, Олежкин.
— А, — дошло, наконец, до меня. — Я и забыла совсем. А ты чего не поехала?
— А я с тобой. Тебя не пригласили, и я отказалась. Думаю: раз уж вы из-за какой-то ерунды поссорились…
— Что значит «из-за какой-то ерунды»? Ты что, не слышала, как он у меня под окнами ночью расположился и горланить стал?!
— Я не слышала, — Аня пожала плечами. — Я в Питере была, на презентации маминой книги.
— А, ну конечно, ты не слышала, хотя, если учесть, как он орал…
— Что поделаешь? Любовь…
— Да уж, — надулась я. — «Мурка» в пьяном виде вместо серенады, — Аня хохотнула:
— Бывает.
— Только не у меня. С такими вот придурками я завязала раз и навсегда. Мне нужен принц на белом коне, желательно со слухом и голосом.
— И без пристрастия к выпивке, — уточнила Анна.
— Совершенно верно, — кивнула я. — Без пристрастия к выпивке… и конь и принц.
— Зюзя ты, — проговорила Аня, улыбаясь своим мыслям.
— Что это значит?
— Ладно, проехали, — она отмахнулась, и мы вошли в двери ресторанчика.
Там, как всегда, было много народу, но мы всё-таки пробились. Усевшись за свободный столик в самом углу, мы оглянулись в поиске знакомых — никого не было.
— Тебе что? — спросила Аня, вынимая кошелёк из своего «баула».
— То же, что и тебе, — меланхолично ответила я, пытаясь выжать последние соки из мобильника, дабы позвонить домой — он молчал как партизан.
— Я голодна, как волк, — сказала она себе под нос. — Готова съесть слона.
— Ты уверена, что волки едят слонов? — спросила я, изо всех сил нажимая на кнопки телефона. Он издал жалобный писк, и экранчик погас окончательно. Аня снисходительно глянула на меня, сняла с шеи плюшевую коалу и протянула мне.
— Держи.
Я кивнула ей, и начала искать в записной книжке свой домашний номер. Как ни странно, нашла я его под именем Зюзя. Даже интересно…
В трубке ответил детский голос.
— Ало? — чавкая, произнесла Таня — моя сестра.
— Танюшка, привет. Это я. Мама — папа дома?
— А ты где?
— Мы тут с Аней. А мама?..
Где вы с Аней? В Макдональде? А ты знаешь, что жирную пищу есть вредно?.. — всё так же тихо почавкивая, проговорила она.
— Танюха! Достала. Маме скажи, что я скоро буду.
— А ты?..
— Всё! — Я нажала на рассоединение.
Она очень умная. Намного умнее сверстниц. Иногда это тревожит…
Разговаривая с Таней, я не заметила, как с другого конца зала в мою сторону направился молодой человек с подносом в руках. Он подошёл, мягко улыбнулся и, глядя прямо в глаза, тихо спросил:
— Тут свободно?
— Свободно, свободно. А вон там — ещё свободней, — я указала на освободившийся столик напротив. Вся в расстроенных чувствах после разговора с сестрой, я, не знаю зачем, его отослала; молодой человек, меж тем, посмотрел на меня, на столик, потом снова на меня и произнёс:
— Спасибо, — он отошёл и сел на указанное мной место. От этого стало так тоскливо, что лишь пришедшая через пять минут Аня, с подносом, полным всякой всячины, смогла меня отвлечь.
На подносе, и правда, было МНОГО всего — он просто ломился пополам. Даже странно, как это она его донесла.
