Йорн Риэль - Мальчик, который хотел стать человеком
В конце концов, вопрос решился после разговора Лейва с Шинкой, дедушкой Апулука и Наруа. Солнце уже вернулось, и весна щекотала ноздри.
Шинка
Однажды, проверяя капканы на песцов, Лейв увидел двух черных воронов, круживших над склоном.
Неожиданно один из них сложил крылья и ринулся вниз. Не долетев до земли, он снова расправил крылья, взмыл ввысь и снова стал делать в небе большие круги.
Эти брачные игры воронов означали близкое начало весны.
Вид воронов всколыхнул в Лейве мысли о дальней поездке. Вечером, перед закатом солнца, он пошел к старому Шинке, который знал почти все на свете.
Шинка знал историю инуитов и еще раньше говорил Лейву, что его род когда-то очень давно пришел в Гренландию с запада.
Лейв сел на нары старика и, рассказав ему, что в капканы попали два песца, спросил:
— Откуда вообще появились люди?
Старик серьезно поглядел на Лейва.
— В начале в мире было только два человека, — ответил он наконец. — Оба они были великими шаманами, им помогало множество духов, и обоим хотелось, чтобы в мире стало много людей.
Поэтому один из них обернулся женщиной. И сделал свое тело таким, что оно стало способно рожать детей. Шаманы родили много-много детей. Так появились люди.
Лейв помотал головой.
— Я не про это, — сказал он. — Я хочу узнать, как люди попали в Гренландию.
Шинка улыбнулся.
— А это другая история, — сказал он. — В наших сказаниях говорится о том, что люди пришли сюда из-за моря. Вообще-то мы все пришли оттуда, потому что в Гренландии, которую мы называем Инуит Нунат — Страной Людей, до нас инуиты не жили.
Когда сюда пришли первые инуиты, здесь жили только люди из глубины страны. О них я тебе уже говорил. Но теперь здесь живут только инуиты и исландцы. Хотя и по ту сторону моря тоже живут инуиты, которые во многом похожи на нас.
— А сколько надо плыть, чтобы переплыть море и попасть к ним? — быстро спросил Лейв.
— Ну, это не так уж и далеко, — улыбнулся Шинка. — И плыть туда вовсе не нужно. Там, на севере, есть узкий пролив, большую часть года он бывает покрыт льдом. Туда можно проехать на санях. Мой отец когда-то побывал там — ширина этого пролива не больше того, что может увидеть глаз. В этом месте из страны в страну можно проехать меньше чем за один день. Так говорил мой отец, а зачем ему лгать?
— Где лежит этот узкий пролив?
— Этого я точно не знаю, потому что никогда там не был. Но говорят, он так далеко на севере, что светлое и темное время там равны друг другу. Поэтому половину года там бывает темно, а другую половину — светло.
Лейв поблагодарил Шинку за рассказ и вернулся на свои нары. Рассказ старика взволновал его. Лейв знал, что чем дальше на север, тем длиннее там летом бывают дни, зимой же они, напротив, становятся короче. Если там, по словам Шинки, полгода бывает светло, а полгода — темно, значит, этот пролив должен находиться на самом крайнем севере. Это Лейву было ясно.
Как интересно, должно быть, побывать там, перебраться через пролив и встретить местных жителей, даже если кто-то из них так же враждебно относится к инуитам, как эркиликки.
Надо только уговорить Апулука поехать с ним! Одному такая поездка не под силу. Но он должен убедить Апулука.
Эскимосы запасли на зиму много мяса.
Как только море покрылось льдом, большая часть тюленей ушла на дно, во фьордах осталась только нерпа. Эскимосы регулярно ловили ее в полыньях, но иногда проходили дни и даже недели, когда им не везло с охотой, и тогда приходилось прибегать к своим запасам.
Запасы, сделанные Лейвом, Апулуком и его отцом, находились в часе езды от стойбища. На другой день после разговора Лейва с Шинкой друзья поехали к своей яме за мясом. Было светло, на безоблачном небе стояло бледное низкое солнце, мороз был такой сильный, что от собак шел пар.
Друзья нашли свою яму и с большим трудом отвалили тяжелые камни, которые предохраняли лежавшее в ней мясо от диких животных.
Мясо в яме, конечно, смерзлось, и им пришлось небольшими камнями отбивать кусок за куском.
Здесь были и тюлени, и птица. Тюлени были сложены жирными боками друг к другу, так легче было отделять одну тушу от другой.
Нагрузив сани, друзья снова тщательно закрыли яму камнями и отправились домой.
Лейв бежал рядом с санями, держась рукой за их спинку.
— Как думаешь, что я должен сказать Шили? — спросил он у Апулука. — Он хочет удочерить Фриду, но, по-моему, сначала мы должны узнать, жив ли Торстейн. Иначе нельзя.
— Почему нельзя? — удивился Апулук.
— Потому что, если Торстейн вернется, он захочет забрать ее домой.
Апулук крикнул на собак и повернул сани ближе к берегу.
Пока его нет, Шили будет ей вместо отца, — сказал он. — У нас бывает, что ребенка берут приемные родители, даже если его родные еще живы.
— У исландцев так не делают, — возразил Лейв. — А Фрида все-таки исландка. Если бы знать, что Торстейн жив!
Можно спросить у Шили, — посоветовал Апулук. — Он единственный, кто может тебе это сказать.
Лейв так и сделал. Он доверял тайной силе старого шамана и верил, что Шили, если захочет, сможет ответить на его вопрос.
Шили слышал и видел то, что не дано слышать и видеть обычным людям.
Вернувшись из поездки за мясом, Лейв пошел к Шили с лучшим куском тюленьего мяса и задал ему свой вопрос.
Старый шаман глубоко вздохнул:
— Я понимаю, почему ты спрашиваешь, жив ли отец Фриды. Но я этого не знаю.
— Постарайся узнать.
— Я уже стар, и у меня уже нет прежней силы, — ответил Шили. — Правда, я могу спросить об этом у духов-помощников. Я им доверяю.
Заклинание духов
Все обитатели большого общего дома наблюдали за приготовлениями шамана. Старый Шили связал себе руки и ноги длинными ремнями. Потом его посадили на нары и одну за другой погасили все лампы.
Напуганные предстоящим заклинанием, дети прятались за своими родителями. Однако любопытство брало верх, и они выглядывали из-за их спин. Ведь это так интересно! В темноте почти ничего не было видно, зато все отчетливо слышно.
Шили начал что-то напевать, старики, помогая, тихонько ему подпевали. Сначала голос шамана звучал слабо, как голос новорожденного, но мало-помалу он набрал силу и вскоре заполнил уже все помещение так, что слегка заколыхались висящие на стенах шкуры. Неожиданно послышался громкий грохот большого бубна, поднявшегося с пола. Сам собой бубен грохотал на все помещение.
Дети дрожали. На их глазах Шили застонал и стал корчиться в своих узах. Наконец он жалобно крикнул:
— Я не могу! Не могу! У меня нет сил!
Но старики, сидевшие вокруг, прикрикнули на него:
— Продолжай, Шили! Продолжай! — И снова запели, помогая шаману в его опасном пути. По дому пролетел порыв леденящего ветра. Это был страшный ветер, ветер неизвестного, и сердца людей сжались от страха.
— Сейчас его здесь уже нет, — шепнула Наруа Сёльви. — Его унес ветер.
Сёльви испуганно смотрела в темноту. Она видела какие-то неясные фигуры, расплывчатые тени, но может, все это ей только чудилось. Где-то за пределами дома раздался голос Шили:
— Да, да, он жив! — Голос постепенно удалялся. — Да, он жив. Нож должен убить зло.
— Где он? Где он? — воскликнул Шинка.
Шили долго не отвечал. Сначала в дымовом отверстии послышалось тявканье песца и жуткие завывания ветра, сотрясавшего крышу дома. Потом сквозь шум послышался слабый голос Шили. Слов было почти не разобрать.
— На севере… На севере… Да, нож…
Апулук тревожно шевельнулся. Пощупал свой камик, там, в ножнах, лежал нож, подаренный ему Торстейном. Не о нем ли говорит Шили?
Голоса Шили было уже не слышно. Грохот летающего бубна снова заглушил все звуки.
И снова послышалось тявканье песца, теперь уже в коридоре дома. Почувствовав страх Сёльви, Апулук успокоил ее.
— Это всего лишь духи-помощники, — прошептал он. — Их не надо бояться.
Прошло много времени, прежде чем душа Шили вернулась обратно в его тело. Люди слышали, как шаман стонет и жалуется, словно испытывает невероятные муки. Неожиданно он обычным голосом попросил зажечь лампы и развязать его. Сделав глоток воды, он потер затекшие запястья и щиколотки и устало откинулся на нарах.
— Самого Торстейна я не видел, — сказал он. — Шаман совершил путь в неведомое, но Торстейна не видел.
— Но он жив? — взволнованно спросил Лейв.
— Наверное, жив, — ответил Шили. — То, что говорило через меня, сказало, что он жив.
— Ты сказал «на севере», — продолжал расспрашивать Лейв. — Как он мог оказаться на севере, если поехал на юг?
