Йорн Риэль - Мальчик, который хотел стать человеком
— Разве он женщина? Разве воин прячется среди женщин, чтобы избежать сражения?
Одна из рабынь Торстейна подошла к Лейву.
— Он был среди нас, когда мы бежали сюда, — сказала она — Прятался среди свободных женщин.
Высокая женщина подошла и ударила ее по лицу.
— Молчи, дура! — прошептала она, ударила рабыню еще раз, и у рабыни по подбородку побежала струйка крови.
Лейв оттолкнул высокую.
— Не смей ее бить! — сердито крикнул он и посмотрел на рабыню.
— Он выбрался отсюда через дыру в крыше, — ответила та. — Наверное решил спрятаться в горах.
Лейв перевел ее слова Апулуку. Апулук был доволен.
— Если Ране в горах, я его найду. Далеко он от нас не уйдет, — сказал он.
К ним подошла другая свободная женщина.
— Я знаю, где он прячется, — сказала она. — Если вы пощадите детей, я вам это скажу.
— Никто не тронет ни детей, ни вас самих, — пообещал Лейв. — Говори, где Ране?
— За этой горой есть залив. Там у Ране есть небольшой дом и небольшая лодка. Думаю, он постарается уйти на этой лодке.
— Как тебя зовут? — спросил Лейв, глядя на нее.
— Торхильд. Мой муж был у Гримура управляющим. Нас силой привезли сюда из Исландии, чтобы мы работали на этих братьев.
— Мы никому из вас не причиним вреда, Торхильд, — сказал Лейв. — Сюда придут исландцы из других усадеб и заберут вас. Но сначала мы убьем Ране.
Выйдя из хлева, Лейв рассказал эскимосам все, что узнал от женщин.
— Мы с Пулитуком пойдем за Ране, — сказал он. — А вас я прошу не обижать женщин и детей.
— Мы пришли сюда, чтобы сотворить добро, а не зло, — ответил отец Апулука.
Апулук положил руку на плечо Лейва.
— Я иду с тобой, Лейв, — сказал он.
— Но ведь тебе трудно бегать с больной ногой?
Апулук улыбнулся:
— Не бойся, я от вас не отстану.
Когда Лейв обернулся в поисках Пулитука, оказалось, что тот уже поднимается по склону.
— Идите сюда! — крикнул он Лейву и Апулуку, и друзья побежали к реке, там было легче перевалить через гору.
Сверху им открылся вид на узкий, врезавшийся в сушу залив. Далеко внизу, почти у самой воды, стоял торфяной домишко, на воде покачивалась лодка с мачтой.
— Ране бежит к воде! — запыхавшись, крикнул Апулук.
— А где Пулитук?
— Наверное, спускается туда другим путем. Мы должны остановить Ране, пока он не добрался до лодки.
Они побежали вниз по склону. Неожиданно Апулук остановился. Наклонившись к земле, он окликнул Лейва.
— Пулитук мертв! — крикнул он.
Лейв бегом вернулся к нему. Пулитук лежал на земле, разрубленный почти надвое мощным ударом в спину.
— Этот злодей спрятался за камнями и напал на него сзади! — Лейв был в ярости. Он отвернулся от трупа и осмотрел склон. Ране был уже недалеко от лодки, но, очевидно, пока не обнаружил, что его преследуют еще два человека.
Ярость окрылила Лейва. Он буквально летел вниз по склону. И все-таки не так быстро, как хотел. С отчаянием он увидел, как Ране вбежал в дом и тут же выбежал оттуда с большим парусом в руках. Грохот камней, катившихся из-под ног Лейва, заставил его поднять глаза. Он отбросил парус, выхватил меч и злобно рассмеялся.
— Никак, это скрелинг Лейв Стейнурссон? Добро пожаловать, парень! Спускайся сюда. Сейчас твои волосы окрасятся кровью, как голова моего убитого брата!
Лейв сбежал вниз, остановился в нескольких шагах от Ране и вытащил нож из ножен.
— Один раз, Ране, этот нож уже прикасался к твоему горлу. Теперь ему хочется попробовать его на вкус.
Ране сделал выпад против Лейва. Но тот быстро отскочил в сторону. Он понимал, что с одним ножом ему будет трудно справиться с таким опытным воином. Но ведь сейчас, кроме него, некому было убить этого человека, олицетворяющего собой само зло. Таким людям было не место в Гренландии.
Ране, как всегда, улыбался. Он потерял шлем, и его густые светлые волосы нимбом окружали голову. Он победоносно засмеялся и снова рубанул мечом, метясь в Лейва.
На этот раз Лейв отскочил на два шага назад. Споткнувшись о камень, он потерял равновесие и упал на спину.
Ране молнией метнулся к нему. Лейв с отчаянием воткнул, нож ему в бедро, но Ране уже занес меч над его головой.
— Прощайся с жизнью! — дико заорал он. Улыбка на его лице превратилась в отвратительную гримасу, он был готов нанести Лейву смертельный удар. Но неожиданно завыл, как безумный, и словно окаменел. Лейв закрыл глаза и ждал смерти. Мысли его спутались. Словно во сне, он увидел и свой дом в Исландии, и два кнарра Торстейна, и поездку в Гренландию, и эскимосов, и лица своих друзей, Апулука и Наруа. Ему показалось, что он ждет смерти уже целую вечность.
В конце концов он открыл глаза. И с удивлением увидел, что руки у Ране висят, как плети, а сам он качается из стороны в сторону. При этом он страшно хрипел. Наконец взгляд Лейва упал на стрелу, пронзившую сердце Ране. Лейв быстро откатился от умирающего.
Ране упал и испустил дух. Лейв встал рядом с ним на колени и оглядел склон. Там наверху стоял Апулук и махал ему луком.
— Ране мертв! — крикнул ему Лейв.
— Иначе и быть не могло! — ответил Апулук.
Дома
На обратном пути они захватили с острова Сёльви и дочь Торстейна. До возвращения Торстейна из Гардара им предстояло жить в стойбище эскимосов.
Все были довольны результатом похода. Хотя эскимосов и смущало, что они убили сразу столько людей, они понимали, что уничтожить этих братьев было необходимо.
Эскимосы восхищались красотой Сёльви и ее веселым нравом. Она всегда всем улыбалась, и они быстро поняли, что ей нравится жить у них в стойбище.
Фрида стала общей любимицей. Старый шаман Шили был так очарован маленькой немой девочкой, что предложил ей место в своей палатке. Он относился к ней как к дочери и по обычаю эскимосов хотел ее удочерить. Однако Лейв этому воспротивился.
— У нее есть отец, — сказал он шаману. — Когда отец вернется, она будет жить с ним.
Шили повертел головой.
— Я вижу то, чего не видят другие, — сказал он. — Этот человек, ее отец, сейчас в большом море. Пройдет много лет, прежде чем он вернется обратно.
Лейв уже знал, что шаманам открыто больше, чем обычным людям, и потому спросил у Шили:
— Но он жив?
— Пока еще жив, — ответил шаман. — Но он плывет к неизвестной цели, откуда, может быть, никогда не вернется.
Вскоре после возвращения домой охотники снова собрались на совет. Пришло время найти место для зимнего стойбища, и они горячо обсуждали, стоит ли им идти на юг к их старой зимней стоянке или лучше податься на север, чтобы найти новое место.
— Как вы знаете, на юге живет много исландцев, — сказал отец Апулука. — Если до них дойдет весть об убийстве Гримура и Ране, боюсь, они не поймут, почему мы, инуиты, убили этих братьев. Мы хотим жить в мире со всеми людьми, поэтому я предлагаю отправиться на север, где нет чужеземцев.
Охотники с ним согласились. Все хотели избежать дальнейших столкновений с исландцами, а также найти новые места для охоты. Всем хотелось как можно скорее оставить летнее стойбище и отправиться вдоль берега на манящий их север.
В ту ночь Наруа, Лейв и Апулук спали в их большой семейной палатке.
— Ты поедешь с нами на новое зимнее стойбище? — спросил Апулук у Лейва.
— Конечно, — ответил Лейв.
— Но тогда может случиться, что ты никогда не вернешься к своему народу? — Наруа подняла голову и с любопытством посмотрела на Лейва.
— Мой народ — это все инуиты, — ответил Лейв. — К тому же мне в голову пришла одна мысль.
— Какая?
— Вы, должно быть, слышали о двух странах, которые мы, исландцы, называем Маркланд и Винланд?
— Конечно. — Наруа кивнула. — И наверное, раньше, чем ты. О них говорится в наших преданиях. В этих странах живут эркиликки[17].
— Я знаю. И потому подумал, что, может быть, это не так уж и далеко и не надо плыть много дней, чтобы попасть туда. Инуиты наверняка бывали в тех странах, иначе бы они ничего о них не знали.
Лейв приподнялся и с волнением посмотрел на своих друзей.
— Я думаю, что когда-то давно инуитов изгнали из Маркланда и Винланда в Гренландию. Если ехать на север и еще дальше, мы обязательно доплывем до того места, где эти страны близко подходят к Гренландии. Может быть, море, по которому мы плаваем, это только очень большая бухта. И в противоположном конце этой бухты, если поехать на санях по тому берегу на юг, в конце концов можно попасть в Маркланд.
Апулук грустно покачал головой.
— По твоим словам я понимаю, что в тебе осталось еще очень много исландца, — сказал он. — Такая безумная мысль никогда бы не пришла в голову инуитам. Зачем тебе понадобились те страны?
