Андрей Жвалевский - Смерть мертвым душам!
А в дальнем шкафу угрюмо молчали старожилы. Только Перельман, сосланный сюда за «не нашу фамилию», причитал:
— Этот мальчик, Никита, он же все неправильно понял! И зачем он читает эту гадость? Я мог ему помочь, я показал бы ему, как красива математика, он у меня стал бы чудесным финансистом, у него же такие задатки…
Рядом стоящие книги угрюмо вздохнули.
— Кира тоже была отличная девушка, — тихо сказал Ильф-и-Петров.
— И библиотека у нас была хорошая, пока бабушка была с нами, — вздохнул Маленький принц, — пока она не ушла… в интернет. Кстати, там был кто-нибудь, в этом самом интернете? Мне, например, очень интересно, неужели там одни Мертвые души живут?
— Страшно идти туда, откуда еще никто не возвращался, — мрачно сказал Достоевский.
— Ну если уж Достоевскому страшно… — всплеснул страницами Перельман.
— А мне не страшно! — звенящим голосом сказал Маленький принц. — Мне не страшно, слышите! Я готов пойти туда, чтобы понять, что происходит!
На книжной полке воцарилась тишина.
— Все равно нам всем конец, — мрачно добавил Маленький принц.
Глава 23
Битва
Валя долго не могла поверить в то, что услышала от бабушки.
— Как закрывают? Насовсем? Они не могут… Или ты шутишь, бабушка? Баб! Ты же ведь шутишь?
Но и Елена Степановна, и Кира были серьезны. Даже траурны. С такими лицами не шутят. Валя поняла, что сейчас расплачется. Она и расплакалась бы, если бы ее бабушка была такой, как раньше, а не этой нервной теткой с вечно красными глазами, которая покупает котлеты в кулинарии. Да и Кира вряд ли пожалеет Валю — в последние дни она была похожа на лунатика. Идет, идет — и остановится, думает о чем-то. Или вдруг улыбаться начнет, как дурочка.
Нет, Валя не хотела плакать в присутствии этих людей. Она отправилась к шкафам.
— Книжки, — прошептала девочка, — скажите, что мне делать?
Книжки не отвечали. Вернее, Валя слышала в ответ невнятный монотонный гул, в котором невозможно было разобрать отдельные голоса. Они в классе так когда-то делали, когда решили поиздеваться над молоденькой практиканткой.
Валя двинулась вдоль полок, прислушиваясь. Гул не утих, только стал более раздраженным. Теперь он напомнил то осиное жужжание, которое появилось в голове от чтения гламурных книжек. Но Валя не сдавалась — сквозь гул ей послышался чей-то живой голос. Чем глубже она заходила, тем отчетливее она слышала: «Возьми меня! Я хочу сказать!»
Валя сделала еще несколько шагов и оказалась возле старого застекленного шкафа. За его матовыми стеклами почти ничего не было видно, пришлось хорошенько присмотреться, чтобы разглядеть знакомые корешки.
Девочка открыла шкаф, чувствуя, как ей в спину уперлись сотни ненавидящих взглядов.
Внутри оказались все те книги, которые раньше стояли на почетном месте: вот Толстой, вот Гоголь, вот Пушкин… И та смешная книга, где Остап Бендер искал миллион. И «Маленький принц», которого когда-то Ник с улицы принес…
Валя взяла «Принца» и почувствовала, что обложка прижимается к ладоням, как кот, соскучившийся по ласковым рукам хозяина. И еще — именно эта книга о чем-то ее просила. Валя поежилась. В последнее время она с опаской относилась к книгам. И особенно к разговорам с ними.
— Ладно, — сказала она как можно строже, — раз тебе надо, я тебя прочитаю. Но если вздумаешь меня пугать…
Она сделала страшную паузу. Книга испуганно притихла. Валя собралась с духом и раскрыла ее. Но — странное дело — открылось то место, где обложка приклеивалась к книге. Бабушка называла это… а, да! форзац! И на форзаце было пусто.
Валя попробовала еще раз. И еще. Но, словно кто-то толкал ее под руку, всякий раз девочка попадала или на картинку, или на оглавление, или на страничку, где было написано, когда и где «Маленький принц» напечатан.
«Это всё плохие книги! — решила Валя. — Они мешают. Надо дома почитать».
Она захлопнула книгу и, держа ее перед собой на манер подноса, пошла к столу выдачи.
Кира уже куда-то слиняла, а Елена Степановна, бросив недоделанную работу, сидела, уткнувшись в компьютер.
— Я эту книгу домой возьму! — хмуро сказала Валя.
— А? Да, конечно… — пробормотала бабушка. — Нет, ну каков подлец! Что ты понимаешь в литературе!
Вале отчего-то захотелось изо всех сил треснуть по бабушкиному затылку «Маленьким принцем». Но она сдержалась и двинулась к выходу.
— Эй! — вдруг встрепенулась Елена Степановна. — Ты куда? Какую еще книгу?!
— Вот эту!
— Еще чего! У нас инвентаризация! — с неожиданной прытью бабушка бросилась к Вале и вырвала «Маленького принца» из рук.
Вернее, попыталась вырвать, потому что Валя вцепилась в обложку изо всех сил.
— А ну отдай! — Елена Степановна скривилась. — Я лицо материально ответственное!
— Ты… ты не лицо! Ты в своем интернете сидишь целый день! И ночью, наверное, тоже!
Они тянули книгу в разные стороны, и Валя чувствовала, что вот-вот потеряет ее — а ведь книжка хотела поговорить! Она просто вопила! Не понимая, что делает, девочка цапнула бабушку за палец.
— Ах ты паршивка! — заверещала Елена Степановна так, что пенсионеры в читальном зале втянули головы в плечи. — Дрянь! Воровка!
Валя медленно отступала, прижимая добычу к груди.
И тут бабушка сделала то, что с Валей не делал никто и никогда, — влепила ей звонкую пощечину.
Секунду они смотрели друг на друга. Елена Степановна — зло и торжествующе. Валя — ошеломленно.
— А ты — карга! — тонко выкрикнула девочка.
Ей снова захотелось треснуть бабушку книгой, но вместо этого девочка подбежала к столу и смахнула монитор на пол.
— Дря-а-ань! — голос Елены Степановны превратился в нечеловеческий вой.
Валя, так и не выпустив книгу, бросилась на улицу.
И уже там разрыдалась в полный голос.
Междуглавие 23
Надежда
— Вот видите, — прошептал Ильф-и-Петров, — он вырвался!
— Это случайность, — на пределе слышимости ответил Гоголь.
— Нет-нет! Они еще нас слышат!
Пушкин не заметил, как чуть повысил голос.
— Разговорчики в шкафу! — гаркнули снаружи. — В подвал захотели? Или Императора позвать, чтобы он вашими буковками пообедал?
Все замолчали.
В стенном шкафу, где они оказались после побега Принца, дверцы были глухие, деревянные. Однако они давно рассохлись, и плотно закрыть их не удалось.
Через неровную щель пробивался лучик света.
Глава 24
Горе
Сначала Валя рыдала маме в телефон, так рыдала, что мама принеслась с работы.
Потом Валя рыдала маме в плечо. Когда девочка смогла говорить, она вывалила все — и то, что библиотеку закрывают, и то, что бабушка сошла с ума, и то, что книги стали злые и грубые, и то, что Кира была нормальная, а стала пришибленная.
Мама кивала и гладила Валю по голове. Дочкина истерика ее порядком напугала, она даже не представляла себе, что Валя может дойти до такого состояния.
Потом ей позвонила Елена Степановна, и теперь рыдания стали со стереоэффектом: внучка плакала в одно ухо, а бабушка в другое.
— Света, она скинула компьютер! — неслось из трубки. — Он теперь сломан!
— Зачем? — шепотом спросила мама у Вали.
— Я его ненавижу! — зарыдала Валя с удвоенной силой.
— Давай поговорим позже, — испуганно сказала мама и попыталась повесить трубку, но Елена Степановна начала кричать, что у нее работа станет, что Валя выросла бандиткой и что могли бы получше смотреть за ребенком…
— Не станет у нее работа, она не работает совсем, она в своем интернете сидит! — заголосила Валя.
Мама отключила телефон. Налила валерьянки себе и Вале. Уложила ее спать. Налила себе еще валерьянки. И поняла, что завтра прямо с утра ей придется идти в библиотеку и пытаться разобраться, что там происходит.
* * *Елена Степановна провела ужасную ночь. Ее новенький ноутбук отказывался соединяться с интернетом, звонок в техподдержку ее только разозлил, а родная дочь отключила все телефоны.
Утром она проснулась и поняла, что незачем идти в библиотеку, компьютер разбит и смысл существования потерян. На Елену Степановну навалилась дикая усталость, даже выбраться из постели стало лень. И она никуда не пошла бы, если бы не подумала, что вдруг, возможно, ее ноутбук в библиотеке сможет выйти в сеть.
Усталость как рукой сняло, и бабушка выпорхнула из дома.
* * *А в это время ее родная дочь Света уже была в библиотеке и пыталась поговорить с Кирой. И у Киры в мозгу случилось замыкание.
Мысленно она уже давно жила вместе с Валей и Мужчиной ее мечты одной семьей. Они вместе ездили в отпуск на Лазурный Берег, зимой ходили на лыжах и грелись у камина. У них был большой загородный дом, и каждое утро он приносил ей на подушку букет цветов. Она уже знала, что родит ему мальчика, смуглого и черноволосого, как папа, и что после того, как Он принесет ей цветы, Он будет наклоняться над колыбелькой и улыбаться. А потом говорить ей: «Спасибо тебе за это чудо, дорогая!»
