Евгений Аврутин - Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия
– Чует сердце, этой ночью будет, – сказал Данилыч. – Да, Лександр Петрович, вот вызнать бы, да напрямки, через траншеи, и прискакать к своим. Так и сделали бы то, что Виктор Ларионыч хотел. Это на вашем коне только сделать, мой притомился чуток, а вы для вашего – пушинка. Днём бы можно, – поправил он сам себя, – ночью конь в окопах ноги переломает.
Саша промолчал, но подумал – узнал бы сам, рванул бы. Ещё он пытался разглядеть в темноте хоть какие-нибудь знакомые приметы, чтобы доехать до госпиталя, но не мог.
– Данилыч, – наконец сказал он, – ты можешь тюрьму найти?
– Тогда нашёл, и сейчас не труд.
– Придётся к ней подъехать и уже оттуда к госпиталю.
– Что же, Лександр Петрович, коль нельзя иначе, давайте так.
* * *В лунную ночь Счастливчик в фонаре не нуждался. Все же он, перед тем как его погасить, разглядел в его свете добычу: пистолет и кошелёк незадачливого инспектора по шпионам. В этот же кошелёк он ссыпал и мелочь, взятую из солдатских карманов, – в бегстве не будет лишним ни один пенс. Взял и удостоверение инспектора Джонса.
К сожалению, одеждой коротышки воспользоваться не удалось. Пришлось надеть подходящий солдатский мундир. Были бы деньги (они были), замену найти удастся.
Больше на этом забавном перекрёстке делать нечего. Счастливчик отправился в путь…
И мгновенно сообразил, что путь диктуют ноги. Они не хотели его нести в Балаклаву.
Да, конечно, глупость. Хотя, с другой стороны… Собаку он все же успел вчера ткнуть ножом, и они вряд ли обзавелись другой. Девчонки с пистолетом он не боялся. Главное – капитан Летфорд.
Ещё предчувствие-ощущение, что сэр Фрэнсис сейчас находится там, где ему и положено – на позиции, в штурмовой колонне. Шансы застать его в доме были самыми малыми. Там ещё мог быть ирландский выпивоха, но на этот случай есть револьвер. Девчонка… Сладкое блюдо или горчица к говядине. Девчонка, трижды оказавшаяся там, где не нужно. Мало кто вредил ему так последовательно и удачно. А ведь идти до домика четверть часа.
Нет, нельзя быть уж совсем запойным сладкоежкой: ждать её до рассвета. Просто посмотреть, на месте ли она.
Не пистолет и не нож. Только голые руки. Кстати, он ей это однажды уже обещал, пусть и взглядом.
И Счастливчик отправился за своим сладким блюдом.
* * *«Интересно, есть сейчас два часа или ещё нет? – думала Джейн. – Какой-то час, и начнётся то, из-за чего я не засну. Как можно спать, когда начнётся ад и часть этого ада ты сможешь потрогать своими руками. И как бы тебе ни было страшно, ты больше всего будешь бояться не того, что видишь глазами, трогаешь руками на операционном столе. А того, что в палатку могут принести… Или, ещё хуже…»
Джейн остановилась на тропинке, чуть сама не влепила себе оплеуху за такое предположение. Будь что будет, а вот сама она об этом думать не будет!
Все равно, в стороне от госпитального шума и вони, когда светили звезды и даже что-то пыталось благоухать, все прежние тревоги стали особенно отчётливы.
«Точно не смогу заснуть. Наверное, стоит дойти до дома, переодеться, умыться и вернуться. Идти, кстати, минут пять, не больше».
Джейн заметила незнакомца, идущего впереди. «Забавно, – подумала она, – в пехотном мундире, а без ружья».
Джейн шла очень тихо, но незнакомец, верно умевший слышать самые тихие шаги, повернулся понять, кто же его догоняет. Джейн узнала мистера Счастливчика. Пусть в мундире, но именно он. Даже повязка, сделанная ею, по-прежнему у него на голове.
Её замешательство длилось секунду, замешательство Счастливчика ещё меньше. Он просто бросился на неё.
* * *В этот час замолкли и пушки, и ружья. В союзном лагере, пожалуй, обрадовались бы, если бы на бастионах заснули в эту ночь, к тому же ракеты и бомбы могли показаться сигналом к атаке. На бастионах просто берегли порох.
Но полоса смерти между бастионами и траншеями союзников не спала. От траншей её медленно заполняли пехотные колонны. Началась страшная ночная игра, сравнимая с кошачьей охотой на птицу. Пехота должна была подойти в темноте как можно ближе к бастионам. Только так, когда будет дан сигнал, удастся промчаться под встречной картечной бурей. Чем ближе, тем меньше раз артиллеристы успеют перезарядить пушки. Но если с бастионов заметят притаившиеся колонны, тут уж пороху не пожалеют, засыплют их бомбами.
Для этого с бастионов спустились пластуны и застрельщики – обнаружить врага и выдать его выстрелами. Но там, где выдвинулись французы, а они подступили к бастионам ближе англичан, вперёд вышли цепи из добровольцев, бывших парижских апашей[101], привыкших к темноте не хуже казаков. Короткие схватки, обычно без выстрелов. И снова тишина.
* * *Джейн успела подумать, что до этого ни разу не видела страшных снов наяву. Больше она ничего не подумала, просто развернулась и помчалась, не зная куда.
Нет, она все же подумала про то, что, хоть и успела крикнуть «Мэрфи!», ирландец, дремавший в домике, вряд ли её услышал – далеко, да и домик в лощине.
Больше она не думала, стараясь не тратить силы даже на крик и мысли.
Счастливчик мчался как медведь – плохой бегун на длинные дистанции, но очень хороший по коротким отрезкам. Она слышала сзади топот – и все, он даже не дышал, экономя дыхание. И от этого было особенно страшно.
«Понять бы, куда бегу. Надо к госпиталю или вообще туда, где люди, а я сошла с тропинки», – подумала Джейн.
Казалось, она споткнулась из-за собственной мысли, покатилась с холмика. Встала, чувствуя боль в ноге. И увидела преследователя, уже в пяти шагах.
«Почему рядом никого нет – ни Мэрфи, ни Крима, ни папы, ни Саши? Почему я одна?»
– Папа, помоги! Саша!
* * *– Что это, Данилыч?
– Слышал, – сказал он, но Саша не понял, что имел в виду – выстрел и конский топот где-то за спиной или зов в стороне.
«Саша!» – услышал он опять. На этот раз сомнений не было, и Саша повернул коня.
Данилыч что-то крикнул ему. Саша понял лишь одно слово, но так и сделал.
* * *Джейн уже почти вылезла на другую сторону холма, когда преследователь схватил её за плечо. Она лягнула его ногой, рванулась, освободилась, помчалась уже без туфельки.
Счастливчик охнул, но мгновенно вскочил и опять догнал её несколькими прыжками, ударил кулаком в спину, и Джейн упала на выгоревшую траву. Опять встала, он сбил её опять.
– Папаааа! Сашаааа!
Она поняла, что не убежать. Никто не придёт ей на помощь, остался только один друг – Томми, в ридикюле, который она так и не выбросила.
«Он убьёт меня и закопает вместе с ним. Его похоронят заживо?»
Страх, что её солдатика закопают в землю, оказался едва ли не сильнее страха за саму себя. Джейн перевернулась несколько раз, ещё раз лягнула Счастливчика, вскочила…
…Почти что вскочила. Счастливчик схватил её за горло и повалил на землю. Поставил одно колено на ноги, второе на живот – уже от этого перехватило дыхание.
– Так, как ты, мне ещё никто не гадил, – отчётливо, без хрипа, договорил он. – Поверь, тебя ещё не зароют, как я доберусь до папаши. Вот так!
И сдавил пальцы. Джейн забилась, пыталась его лягать. Укусила за руку – укус пришёлся на собственную повязку, сделанную днём. Счастливчик протянул левую руку, чтобы довершить дело…
…И понял, что, как бы ни упивался местью, не может не слышать нарастающий топот за спиной. Стремительно нарастающий. А когда обернулся, увидел надвигающуюся на него морду вороного коня, понял, что сейчас ему нужны обе руки.
Джейн внезапно поняла, что может вдохнуть. Она и сама видела огромного чёрного коня, взлетевшего на холм, белую фигурку на его спине.
Правая рука Счастливчика протянулась к револьверу. Он привстал. Но не успел…
Джейн видела над собой диск Луны. Ей показалось, будто от него отделился серебряный луч и со свистом понёсся к Земле. И задержался над ней, наткнувшись на какое-то препятствие.
Вот короткий мерзкий звук Джейн не расслышала. Зато почувствовала, как туша, сидевшая на ней, просто валится на сторону.
Она дышала, с удивлением ощущая – может дышать и в груди вроде бы ничего не сломалось. Видела, как белая фигурка, такая знакомая, слезает с коня, и ещё быстрее соскакивает такой же знакомый человек с чёрной бородой. Приземляется в шаге от неподвижного Счастливчика, пихает ногой, нагибается, смотрит…
– Поздравляю, Александр Петрович, – уважительно сказал Данилыч, – с одного замаха раскроили. Меня такому удару донцы за месяц научили. Говорю же, нечего вам среди этих пушек и ракет делать, на Кавказ надо. Так это, Жанна Францевна, тот злодей и был, которого послали вашего папеньку убить?
– Да, – сказала Джейн – она, оказывается, может ещё и говорить. Данилыч не очень деликатно откатил ногой бывшего мистера Счастливчика под уклон.
– Извини, я не смог сдержать обещание, данное на борту «Пасифика», – сказал Саша, втыкая саблю в сухую крымскую землю. Когда он втыкал, сабля была тёмной, когда выдернул и обтёр о траву – блеснула в лучах луны.
