Надежда Тюленева - Тайка
Надежда Тюленева - Тайка краткое содержание
Надежда Тюленева
Тайка
Глава первая. На улице Верховке
Тайка пробиралась к реке, по колено вязла в буром парном черноземе. За пазухой — старая материна шаль. Не шаль — невод, одни дыры. Тайка наладилась рыбачить. Соседские парнишки когда еще уговаривались: лед, мол, пройдет и можно начинать. Вот утрет она им носы.
С веселой ворчливостью гнала река свои неглубокие взбаламученные воды.
По ним кой-где скользили еще белесые, будто иссосанные льдины. В кустах застряли лохмотья прошлогодней травы. Любимая Тайкина ветла, самая большая и развесистая, стояла неряха неряхой! Залезла по колено в речку, космы по воде распустила, чистая ведьма, а в космах чего только нет, какого мусору! Даже дохлая кошка запуталась. Тайка брезгливо плюнула и пошла вверх по речке.
Здесь, пожалуй, ладно будет. Девчонка строго оглядела небольшой омуток. «Вот рыбы-то, поди! — В раздумье она прошлась по берегу. — Эх, была бы шаль широкая-преширокая, чтобы от берега до берега! И вся бы рыба — как в сети! И щуки бы наловились, и другая какая рыба. Караси, к примеру. А запечь их если с молоком да яйцом… Это же чудо!»
«Чудо!» — так говорила Наташа Калинкина, когда ей очень что-нибудь нравилось. Самую большую щуку Тайка отнесет Евгении Ивановне, Наташиной матери, учительнице, потому что она им с Наташей по вечерам книжки читает.
«Как же приспособить эту шаль?» Серые Тайкины глаза старательно обшаривали кусты.
Ничего подходящего не найдя, Тайка двинулась дальше.
— Чтоб тебя! — ругнулась девчонка на вывернувшуюся из-под ноги корягу. — А ну его, омут этот дурацкий! Дойду до старой мельницы, а там рыбы-то, поди, ковшом черпай!
Пока добралась до плотины, вся измазалась в иле, исцарапалась о кусты и сухую прошлогоднюю крапиву.
Шуму-то сколько здесь! Вода, падая с лотка, клокотала, взбивала пену. Солнце в брызгах оживало радугой. Гаркали на ветлах грачи.
— Баско-то как! — восхитилась Тайка. Постояла немного в раздумье и по лесенке стала спускаться в лоток. Было скользко, сильно пахло гнилым деревом. Из-за пазухи норовила выскользнуть шаль, не давая как следует распрямить руки.
Вот и пол. По нему ровным неглубоким потоком неслась вода. Но едва девчонка коснулась настила ногой, как почувствовала, что течение хоть ровное, но очень сильное и она едва ли устоит в нем. Все же, не отнимая рук от последней лестничной перекладины, она постаралась хорошенько упереться ногами в доски. Это ей удалось. Так она постояла недолго и рискнула освободить одну руку. Нет, ничего, стоять можно. Только вода, того и гляди, в сапоги зальется. Сапоги старые, браткины. Голенища выше Тайкиных колен. И ее ноги в них как мешалки в ведрах.
Тайка вцепилась глазами в то место, где начинался лоток. Среди мусора и щепок не пропустить бы рыбы!
— Кажись, щука блеснула! — обрадовалась она.
Свободной рукой вытащила из-под фуфайки шаль, придавила один конец ее левой ногой. Подумала, широко шагнула и встала правой на другой конец. Верхние углы были в руках. Сейчас забьется в ее сетях толстая серебристая рыбина.
— Тьфу! Опять щепка! Да ну, чего раньше времени горевать, до вечера-то неужто по моему краю ни одна не проплывет! Проплывет! И не одна еще!
Тайка поискала глазами солнце. Из глубокого лотка его не было видно. Но оно сияло кругом: в воде, облаках, брызгах. «До заката-то далеко!» — порадовалась Тайка и тут почувствовала под ногой какое-то шевеление. Вода вырывала шаль, просачивалась в сапоги. Судорожно скрючились пальцы. Девчонка пошевелила ими и с ужасом увидела, что ноги разъезжаются по скользким доскам в разные стороны все шире и шире и нет никаких сил остановиться. «Разорвуся!» — ахнула она и бухнулась на четвереньки. Река вырвала у нее шаль и умчала в омут. Мокрая, грязная, едва выкарабкалась Тайка из лотка.
— Да чтоб ты пересохла, проклятая! Да чтоб в тебе вовеки единой рыбины не водилось! Да чтоб тебя черти выхлебали! — выговаривала она, лязгая зубами и отжимая юбчонку.
О своей неудачной рыбалке Тайка решила никому не рассказывать. «Вот, позориться-то!» А на другой день с утра отправилась с мальчишками в колхозный сад прибивать птичьи домики. Вернулась только к обеду.
Дома никого не было. Чистили колодец на огороде. Тайка достала из загнетки горшок оставшейся с утра горошницы, похлебала всласть и побежала посмотреть, как там без нее управляются.
Колодец был общий с учительницей, и чистили его сообща. Тайкина бабушка и Евгения Ивановна стояли наверху и принимали бадью с глиной. А Тайкина мать в мужниных охотничьих сапогах залезла в колодец и наполняла ведра жижей.
— Бог помочь! — пропела Тайка и свесила лохматую голову в колодец. — У-у! Уж скоро кончите!
— Нет, поди, тебя дожидаться будем! — проворчала бабушка.
— Мамка! Какая ты грязная! — радостно захохотала Тайка.
— Отойди-ко, молодица, — отстранила ее бабушка. — Где ты моталась? Вся в репьях, как худая собака!
Мать, будто не видела Тайку, закричала свекрови:
— Мамонька, ты белу-то шалюшку на ремки изорвала?
— Шалюшку-то? Да ну, она же еще добрая.
— Она у нас в амбаре ли где?
— Ну, в амбаре. Ремки-то, на половики приготовленные, я в нее сложила. Картошку посадим, дак ткать начну помаленьку.
— Холодно здеся. Я ее, пожалуй, надену. В грязи-то возиться ладно.
— Таиска, сбегай-ка за шалюшкой.
А Тайка будто и не слышит, пристроилась к Евгении Ивановне бадью чистить. Старательно наморщила лоб, будто что-то соображает.
— Чего замешкалась? — осерчала мать.
Тайка бестолково затопталась у сруба, разминая в руках кусочек подсохшей глины.
— Да ну, мамка, она вся худая уж такая. Давай лучше подшалок принесу?
— Вот! Рядиться с ней надо! Не рассусоливай!
— Господи, — вспыхнула Тайка, — да, может, ее мыши съели!
— Мыши съели! — всплеснула руками бабушка. — Придумает же! Беги, варначка!
— Да нет ее там, бабушка! Я уж смотрела.
— Как так нет! — закричала снизу мать. И голос у нее стал трубный и грозный.
Тайка подальше отодвинулась от колодца, набралась духу, выпалила:
— Да утопила я ее! Рыбачить ходила! — отвернулась от бабушки, заглядела вдруг на огороды, на реку.
— Когда же это ты управилась? — не сразу отозвалась мать, и было непонятно, то ли сердится она, то ли давится смехом.
— Вчерася, — ответила Тайка, покручиваясь на сбитом каблуке.
— Вчера… — машинально поправила ее учительница, занятая своими неотступными мыслями.
— Ну, вчера, — согласилась Тайка.
— Пошто сразу-то не сказала? — укорила бабушка.
— Бить, думала, мамка будет. А теперь она в колодце… Дак я ее не боюся, вот…
Из глубины колодца послышались чавкающие шаги, задрожала, заскрипела старая лестница, и голос матери приблизился:
— Ну-ко, я погляжу на эту рыбачку. Ну и девка! Ну и удумала!
Бабушка подтолкнула Тайку к тропинке: мол, спасайся. Тайка с хохотом понеслась к дому.
Когда голова матери показалась над срубом, девчонка уже сидела на прясле и кричала заискивающим голосом:
— Мамка! Я те подшалок притащу, ладно? А?
На лице матери, избрызганном глиной, грозно блестели глаза и зубы. Она показала Тайке кулак, взглянула на улыбавшуюся Евгению Ивановну и фыркнула сама.
Спрыгивая с прясла, Тайка на миг зацепилась взглядом за Евгению Ивановну. Вольные золотистые волосы учительницы вырвались из-под платка. На бледных, худых щеках располыхался румянец. От белого батиста, от ослепительного апрельского солнца лицо ее казалось светлым, почти сияющим. А синие глаза (в такой-то яркий день!) оставались грустными.
— Какая она, Евгень-Ванна! Чистая королева! — от полноты чувств вздохнула Тайка и, поправив платье, удивилась: подол-то опять порван. — Надо же, когда это я!
За ужином бабушка объявила:
— Надо, робята, к празднику яичек поднакопить. Так что теперь не шибко просите!
Тайка поперхнулась, такая ей хорошая мысль пришла в голову.
— Мамка, наелась я. Спасибо всем по семь, а бабе — восемь, — скороговоркой бормотнула она и вылетела за дверь к Калинкиным — они через дорогу жили.
С порога закричала:
— Натка! Знашь, я тоже секрет выдумала!
— Во-первых, не «знашь», а «знаешь», а во-вторых, не кричи, Тая, — взяла Тайку за руку тонкая беловолосая девочка.
Тут Тайка заметила, что Евгения Ивановна лежит в постели.
— Ой, здрасте! — Тайка смущенно завозила ногами по коврику. — Захворали? Не надо было вам колодец-то чистить.
— Да нет, Таюша, я просто так с книжкой прилегла. Отдохнуть.
— Тогда Наташе можно на улку?
— На улицу, Тая? Отчего же… Идите.
— Я сейчас. Посмотри, Тая, какое солнце получается!
Тайка нехотя приблизилась к подоконнику.
