Невероятные создания - Ранделл Кэтрин

Существо принюхалось, высунув язык, и его ноздри затрепетали.

– Нет, нет! – Мэл замотала головой и добавила со смесью гнева и страха: – Каркаданн… Только не в моем дворце.

Она бросилась к существу, но Кристофер успел перехватить ее и утянуть обратно за статую.

– Не будь идиоткой, – прошипел он.

По залу вновь разнесся стук копыт, и к каркаданну присоединились еще двое. Они тоже принюхались, а потом подошли ближе к детям. От их запаха Кристофера чуть не стошнило: точно так же воняло мясо, которое слишком долго пролежало на солнце.

Первый был уже в восьми футах от них. Кристофер почувствовал, как Мэл вздрогнула от страха и скрипнула зубами. Каркаданн вытянул морду к статуе кентавра. Мэл задержала дыхание…

И вдруг из дальнего конца коридора раздался грохот.

– Лошадки! Сюда, лошадки! – послышался голос Найтхэнда.

Все три каркаданна развернулись и галопом понеслись к нему.

Благодарность захлестнула Кристофера.

– Быстрее! – скомандовал он. – Пока он их отвлекает, нам нужно найти обеденный зал.

Дети ворвались в следующую комнату, которая оказалась расписанной золотом гостиной с дырой в потолке и изжеванными занавесками. Затем они попали в комнату, в которой было множество карт и целая коллекция покрытых пылью глобусов.

– Он должен быть где-то рядом, – пропыхтел на бегу Кристофер.

Дети свернули за угол и очутились в коридоре. Пол густо покрывали розы и птичий помет, на котором виднелись отпечатки копыт.

Мэл побежала, но Кристофер вдруг остановился: среди листьев и шипов он разглядел ржавую дверную ручку.

– Подожди! Здесь дверь!

Он нажал на ручку и облегченно выдохнул: за дверью оказался обеденный зал, огромный, с канделябрами и покрытыми мхом серебряными чашами, а в центре, на столе, рассчитанном на сто гостей, стояла парусная лодка. Она была достаточно большой, чтобы вместить восемь или девять человек, а на ее борту виднелось название: «Всегда вперед».

Откуда-то из глубин дворца донесся рев Найтхэнда:

– Подходите ближе, маленькие каркаданны! Я из ваших рогатых голов абажуры сделаю!

– Может, надо ему помочь? – спросила Мэл.

– Сначала лодка, – ответил Кристофер. – Иначе зачем мы сюда забрались?

Внутри лодки лежала мачта, развалившаяся на четыре части, и аккуратно сложенные паруса. Стол был изъеден червями и увит розами, а лодка отливала глубоким коричневым цветом и в целом выглядела так, будто ее только что покрыли лаком.

– Дерево дриады, – потрясенно произнесла Мэл, – действительно не гниет.

Дети с трудом стянули лодку со стола, и она грохнула об пол.

Снова раздался голос Найтхэнда, теперь уже ближе:

– Я не знаю, понимаете ли вы человеческий язык, но если да, то хочу сказать, что вам нужно пересмотреть свое отношение к чистке зубов.

А потом Кристофер и Мэл услышали шумный выдох – и удар.

Они потащили лодку из обеденного зала в коридор и дальше, к широкому окну, расположенному в его дальнем конце.

– Быстрее, – выдохнула Мэл.

Раздался рев берсерка, а затем ужасный звериный крик, и в конце коридора появился Найтхэнд. В одной руке он держал сломанный меч, который он одолжил у одного из мраморных кентавров, а в другой – гримурный кинжал. Оружие покрывала кровь.

– Я разделался со всеми тремя! – крикнул он. По лицу берсерка струился пот, но сам он, похоже, не пострадал. Его глаза загорелись при виде лодки. – Ты нашла ее!

– Это все Кристофер.

Найтхэнд одарил мальчика яркой и очень искренней улыбкой, на мгновение изменившей его лицо до неузнаваемости.

– Хорошо. – Он поднял лодку так, словно это была корзина с фруктами, и вытолкнул ее через окно на площадь перед дворцом. – Идем отсюда.

Берсерк обернулся к детям, но те застыли на месте.

– Каркаданны, – выдохнула Мэл.

Это было похоже на ночной кошмар. В конце коридора появились каркаданны. Не один или два – целое стадо, не меньше тридцати коней жалось друг к другу, стоя в дверях. Тела некоторых покрывали струпья и проплешины, из пастей капала слюна.

Кристофер повернулся к окну, но оказалось, что к замку прискакало еще десятка два созданий, и теперь в воздухе витала исходящая от них вонь.

Найтхэнд действовал так быстро, что никто не успел даже вскрикнуть.

– Встаньте за мной, – сказал он и коснулся подбородка Мэл своей огромной рукой. – Не двигайся, пока я не скажу. И если я умру, ты не будешь плакать, поняла? Это то, для чего я был рожден.

Он оттолкнул Мэл в угол, Кристофер стоял рядом с ней.

Берсерк повел в воздухе гримурным клинком:

– Это то, к чему взывает моя кровь. Я должен защищать то, что действительно достойно защиты.

Он издал воинственный клич:

– Ну, давайте, пони!

Каркаданны бросились на него. Яростное море из черных шкур, желтых копыт и желтых зубов захлестнуло берсерка.

Найтхэнд взмахивал мраморным обломком и гримурным клинком влево, вправо, снова влево, нанося удары и вращаясь с такой скоростью, что превратился в размытое пятно. Существа, приближаясь к нему, тут же падали. Он рубил шеи, рога, глаза, уши, бока, приседал, чтобы подсечь одного, и тут же подрезал хвост другому.

Каркаданны падали один за другим, ломая розы, врезаясь в статуи. Дети не отводили взглядов от Найтхэнда, и Мэл, схватив Кристофера за руку, вскрикнула всего раз.

Оставшийся в одиночестве каркаданн яростно мотнул рогом, и Найтхэнд воткнул в голову чудовищного создания обломок мраморного меча. Каркаданн рухнул на землю, а берсерк закашлялся и, тяжело дыша, уперся руками в колени.

– Пошли, – выдохнул он. – Разминка окончена.

– Найтхэнд! – закричала Мэл. – Берегись!

Послышался топот копыт, моряк повернулся, но было уже слишком поздно – рог последнего каркаданна вонзился ему в руку. Найтхэнд издал рев ярости, крутанулся в воздухе и отрубил рог, который так и остался торчать из его руки. Берсерк нанес еще один удар, и каркаданн упал к его ногам.

Найтхэнд с потрясенным видом пошатнулся и привалился к стене. Он выдернул рог из руки, и из нее тут же полилась кровь.

Кристофер сбросил с себя куртку:

– Мы поможем, ладно?

Дети обмотали рану берсерка курткой и затянули настолько сильно, насколько смогли.

Найтхэнд через силу улыбнулся.

– Вперед, – сказал он, отмахнувшись от дальнейших расспросов и предложений помощи. – Хватит. Вы знаете, мне не по душе такая суета. Терпеть это не могу.

Найтхэнд, протянув Мэл здоровую руку, помог ей забраться на подоконник, после чего подхватил лодку, взвалил на плечо и понес к берегу.

Ириан их ждала. Ее лицо засияло, как солнце на рассвете, когда она увидела друзей. Они привязали лодку к «Танцующей тени», и Ириан подняла якорь. Корабль двинулся в сторону острова, где росло золотое дерево.

Кристофер, Мэл и Найтхэнд растянулись на палубе, тяжело дыша. Рэтвин сидела у головы Найтхэнда, прижавшись носом к его носу.

– Что случилось? – спросила Ириан.

Она принесла аптечку с бинтами и присела, чтобы взглянуть на рану Найтхэнда. Берсерк позволил ей размотать куртку.

– Лошади, – сказал он. – Злые-презлые лошади.

– Да, – хмыкнул Кристофер, – но я бы не рекомендовал им участвовать в скачках в ближайшее время.

Он услышал, как Мэл рассмеялась – впервые за долгое время.

Тепло живого золота

На следующий день, когда они плыли по спокойному морю к острову, где росло золотое дерево, никому не было смешно.

Ириан первой заметила, что рана Найтхэнда стала выглядеть хуже. Кристофер как раз чистил люки, оттирая тряпкой морскую соль, и увидел, что она кинулась к берсерку:

– Найтхэнд, твоя рука!

– Что с ней?

– Она распухла. И… от нее пахнет.

Так и было. Когда Найтхэнд снял свою куртку, по палубе разлилась вонь гниющей плоти.