Клан тигров - О’Доннелл Кассандра

– Что?

– Простое выживание. Люди вроде нас веками «выживают» – тебе это ещё не надоело? Тебе не хочется получить леса, равнины, дичь и пространство для своей семьи? Сейчас всем этим владеют звери.

– О нет, выживание мне совершенно не надоело, – язвительно ответил трактирщик. – Говорить-то можно всё что угодно. Только неважно, насколько глубока и широка твоя могила – это всё равно могила, правда?

Возница ничего не ответил, просто запрыгнул на свою повозку и уехал.

Лена была вне себя. Она шла к дому, изо всех сил стараясь сдержать гнев, мешавший ей ясно мыслить. Эти идиоты из Совета и их мелкие подковёрные игры начинали действовать ей на нервы. Почему они так стараются избавиться от её сына? Чего они боятся? Страшатся потерять власть после того, как Бреган займёт трон? Опасаются, что не смогут управлять им, как марионеткой? Если так, то они правы: став королём, Бреган никому не позволит собой манипулировать. Кроме того, никто не сможет влиять на него и его решения.

– Чувствуешь? – испуганно спросил Мика у Брегана.

Молодой тайган повернул голову к входной двери и согласно кивнул. Энергия Лены витала в воздухе подобно невидимой туче острых игл, а её ярость ощущалась даже на расстоянии, так что Бреган кожей чувствовал неприятное покалывание.

– Иди в свою комнату.

– Но…

– Сейчас же! – приказал Бреган, бросая встревоженный взгляд на влетевшую в дом Лену.

Мика умчался так быстро, как только мог, а Бреган осторожно поднялся со стула и повернулся к матери. Глаза Лены стали цвета янтаря, а уши покрылись шерстью. Ещё немного – и она превратится.

– Что-то случилось? – встревоженно спросил Бреган, стараясь не обращать внимания на зверя, с рычанием метавшегося взад-вперёд у него в душе.

Его внутренний тигр проявлял недовольство. Он полагал, что тигрица ведёт себя чересчур враждебно, и хотел укусить её, поставить на место.

– Ничего, что нельзя было бы решить, – ответила Лена.

Её голос походил на рычание, его едва ли можно было назвать человеческим.

До сих пор она сознательно игнорировала козни Врира, но сегодня негодяй зашёл слишком далеко. Она бросит ему вызов и избавится от старого интригана раз и навсегда.

– Твой гнев раздражает моего тигра. Расскажи мне, что случилось, – попросил Бреган и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы утихомирить злобно рычавшего под кожей зверя.

– Врир, – ответила Лена таким тоном, словно это имя было грязным ругательством.

Бреган нахмурился. До сих пор он не убил дядю лишь из уважения к отцу, покойному королю, и политических соображений: у Врира было множество союзников среди простых тайганов и членов Совета.

– Врир только что открыто обвинил тебя в кланус инфидеа.

Другими словами, дядя обвинил Брегана в убийстве члена своего клана и нарушении законов тайганов.

Бреган недобро усмехнулся.

– Почему я не удивлён?

Гнев и зависть ослепляли дядю, лишая его способности мыслить трезво, но при этом делали очень решительным. К счастью, эта решимость всякий раз оборачивалась против самого Врира.

– И как зовут мою предполагаемую жертву? – поинтересовался Бреган.

Спокойная улыбка молодого тайгана несколько снизила градус напряжённости.

Глаза и уши Лены снова вернули себе привычные цвет и форму, и она тоже улыбнулась.

– Сирус. Врир утверждает, что его сын мёртв и это ты его убил. Знаю, это полнейшая чушь, но… – Слова застряли у Лены в горле, когда она увидела, что Бреган отвёл взгляд. – Бреган, только не говори, что?..

– Да. Сирус правда мёртв.

На лице Лены отразилось глубокое потрясение.

– Что?

– Вот только я тут ни при чём, – поспешил добавить Бреган.

Он рассказал матери о событиях прошлой ночи.

Лена долго молчала, потом бесцветным голосом сказала:

– Мне нужно подумать.

– Почему? В чём проблема? Я ведь сказал, что не имею к случившемуся никакого отношения.

Глаза Лены пылали гневом и разочарованием.

– Ты не понимаешь. Тебе никто не поверит.

– Что?

– Придурки из Совета ни за что не согласятся поверить в то, что этот сопляк Сирус пытался убить Мику, как и в то, что его убили серпаи.

Бреган пожал плечами.

– Тем не менее, это правда.

– Бреган, ты хоть сам понимаешь, что только что мне рассказал? Принц серпаи спасает и защищает маленького принца тайганов? Никто не купится на такую сказку! Никто!

Бреган надеялся, что мать ошибается, и боялся, что она права. Он и сам с трудом в это верил.

– Если моё слово ничего не значит, почему бы не задать этот вопрос змеям? В конце концов, Сирус нарушил правила, вряд ли серпаи станут это отрицать.

Лена покачала головой.

– Даже если рептилии признаются в убийстве, это ничего не изменит. Ты думаешь, старейшины не обратят внимания на то, что вас с принцем серпаи что-то связывает? Даже если Ван признается, что лично прикончил Сируса, знаешь, что подумают члены Совета? Они решат, что вы с Ваном сговорились и что ты сознательно выдал сородича змеям…

«Худший слепец тот, кто не хочет видеть», – с горечью подумал Бреган.

– И что же нам остаётся? – спросил он.

– Будем молчать. Если серпаи сожрали Сируса, то на нашей территории не найдут ни шерсти, ни костей, ни пятнышка крови, короче говоря, никаких весомых доказательств.

– Но они могут узнать от Мики. Раз они нашли мой запах, могут обнаружить и его. Наверняка они захотят допросить Мику.

Лена прищурилась.

– Мика будет молчать.

– Он ещё ребёнок, – заметил Бреган. – Как ты собираешься…

– Не важно! Мика будет молчать, потому что то, что могут сделать с ним члены Совета, не идёт ни в какое сравнение с тем, что могу сделать я, если он посмеет ослушаться. Мика сделает это, потому что он мой сын и у него нет выбора.

В голосе Лены звучал холод, а взгляд не выражал никаких эмоций. Как его мать превратилась в такого монстра, в такую суровую женщину? Этот вопрос годами не давал Брегану покоя. Сколько вызовов ей пришлось принять? Скольких врагов ей пришлось убить, что она так очерствела?

Тяжело вздохнув, Бреган кивнул, потом поднялся в свою комнату, гадая, чего ещё будет стоить ему положение будущего короля тайганов и какой частью своих сердца и души ему придётся пожертвовать, подобно Лене, чтобы занять трон. Трон, который всё меньше и меньше его интересовал.

12

Нэл парила в небе. Ветер гладил её длинные коричневые перья. Она поднялась на огромную высоту, и прямо над ней проплывали белые, пухлые облака. Поглядев на землю своими зоркими глазами, Нэл сложила крылья и, как наведённая на цель ракета, понеслась вниз, к утёсу.

Когда Нэл опустилась на скалу, неподалёку раздалось знакомое карканье:

– А я всё думал, когда же ты меня навестишь, маленькая орлица.

Нэл быстро повернула голову и увидела приземлившуюся рядом большую сине-сизую птицу. Чёрный клюв, длинный и крепкий, масса взъерошенных перьев, образовывающих жабо вокруг шеи, радужно поблёскивающее оперение – Брим, большой ворон, выглядел внушительно и солидно.

– Я не хотела вас беспокоить. Знаю, вы не любите часто принимать гостей, – проклекотала Нэл.

Брим кивнул.

– Это верно.

Рапаи мысленно улыбнулась. Большой ворон был настоящим дикарём. Он терпеть не мог ёкаев в частности и весь остальной мир в целом, но тем не менее взял Нэл под крыло и свою опеку. Нэл знала, что это огромная честь, и была очень признательна. Благодаря доброжелательности и поддержке Брима вороны стали глазами и ушами юной принцессы орлов, так что отныне ничто из происходящего на других территориях не могло от неё ускользнуть.

– Раз тебе это известно, полагаю, у тебя есть очень веская причина для визита. Что стряслось?