Михаил Валигура - Приключения Торпа и Турпа
И Хамяк, не переставая недовольно ворчать, улегся на корме, подперев щеку рукой. На носу лодки с совершенно отрешенным видом сидел Джон Кишо. Снятый с головы цилиндр покоился на его коленях, дабы ветер мог беспрепятственно развевать густые желтовато-рыжие волосы поэта.
— Ну что? — сказал Торп Турпу, когда костер разгорелся вовсю. — Приготовим что-нибудь на ужин?
— Угу, — согласился Турп. — Как насчет жареных сосисок?
— Недурно. Скромно, и со вкусом.
И Торп с Турпом принялись за дело. Оба друга считали себя отличными кулинарами. И, надобно заметить, не без основания. Никто не сумел бы лучше них заварить кофе или поджарить яичницу с ветчиной, луком и всем, что полагается.
Наломав тонких веток, друзья насадили на каждую, как на вертел, по сосиске, концы которых разрезали на четыре части и смазали внутри горчицей.
Вскоре по всей округе распространился изумительно аппетитный аромат. Сопер жадно ловил вкусный запах ноздрями и громко сопел. Даже Джон Кишо вышел из своей поэтической задумчивости.
— Не поэзией единой жив человек, — провозгласил он и направился к костру.
Один лишь Хамяк остался совершенно равнодушным к соблазнительному запаху.
— Дикари, — только и буркнул он, — каннибалы.
Выругавшись, Хамяк нырнул в каюту, но вскоре вылез оттуда с двумя пакетами в руках.
— Варвары, — пробурчал он снова и направился к костру, прижимая ношу к груди.
У костра, в предвкушении трапезы, уже сидели Сопер, Джон Кишо и Торп с Турпом. Над углями дымились аппетитные румяные сосиски.
— А ну, подвинься, — велел Хамяк Соперу. — Троглодит…
Сопер испуганно захлопал глазами.
— А что такое «троглодит»? — робко спросил он.
— Ты и есть троглодит, — пояснил Хамяк. — И остальные не лучше. Ну, кому я сказал? Подвинься. Хамяк что, два раза повторять должен?
Сопер живо потеснился. Хамяк уселся между ним и Джоном Кишо и, бросив презрительный взгляд на сосиски, развернул оба принесенных пакета. В одном оказался кочан капусты, в другом — фисташки.
— Вот эта пища — для настоящего мужчины, — удовлетворенно, едва ли не первый раз за вечер, произнес он и захрустел сочным капустным листом.
С удивлением покосившись на Хамяка, Торп и Турп взяли с костра по сосиске. Сопер и Джон Кишо последовали их примеру. Через миг ночная тишина огласилась дружным щелканьем челюстей.
— Тьфу ты, черт, — неожиданно выругался Турп. — Про хлеб забыли. Сидите, я сейчас принесу.
Он поднялся и направился к берегу.
— Хлеба ему захотелось, — снова недовольно пробасил Хамяк. — Может, еще масла сливочного? — и он бросил в пасть пригоршню фисташек.
Торп тем временем доел свою сосиску и с удивлением почувствовал, что сыт.
Звездное небо, раскинувшееся над лагерем наших путешественников, мерное покачивание сосен и тихий плеск реки за деревьями навевали на него иные, далекие от еды мысли.
«До чего все-таки удивительно хорош мир, — подумалось ему. — Каким, однако, надо быть мастером, чтобы сотворить такие простые, и в то же время прекрасные вещи. Вот небо, вот звезды, вот лес, вот костер… И мы сидим у костра. И… Об этом, право, надо написать что-нибудь такое-растакое, раззамечательное!»
Тут его взгляд упал на Джона Кишо, с аппетитом уплетавшего свою сосиску, и Торп вдруг припомнил, что сказал тот по поводу его поэтических опытов.
«Нет, — подумал он, — если я хочу написать НАСТОЯЩИЙ СТИХ, то придется вставлять туда Джона Кишо, черт бы его побрал. Как, бишь, он там советовал? «Мой шотландский друг»? Что ж, попробуем.
И Торп принялся сочинять:
«Вот сидит у костра мой шотландский друг».
— Вроде ничего, — подумал он. — А что дальше? Какая там рифма к слову «друг»?.. «Вдруг»? Тогда, что именно «вдруг»?.. Что может произойти вдруг?
Но тут жизнь сама ответила Торпу на мучивший его вопрос. За спиной сыщика послышалось некое урчание, Торп оглянулся и буквально в нескольких шагах увидел здоровенного волка, который смотрел на увлеченного стихотворчеством детектива нехорошим взглядом.
— Волк! — воскликнул Торп испуганно.
— Зубами щелк, — тут же зарифмовал Хамяк, через мгновение, впрочем, насторожившийся. — Где волк?!
— Вон, вон стоит! — пробормотал Торп, отступая. — Ой, — уже в голос заорал он, — а вон еще один… И еще!..
Действительно, валков оказалось несколько, и они, вдобавок, окружили костер со всех сторон.
— Ну, волк, — снова невозмутимо сказал Хамяк. — Ну и что? Волков, что ль, не видел?
— Это ж наши волки, ручные, — успокоил Торпа, а больше себя, Сопер. — Верно, Джон?
— Определенно верно, — отозвался Джон Кишо. — Поскольку мы находимся на нашей стороне реки, то, следовательно, и волки — наши. Должно быть, они просто прибежали на запах пищи.
— Проголодались, волчары, — дружелюбно обратился к пришельцам Хамяк. — Ничего, щас мы вас покормим.
Он взял капустный листик и направился с ним к одному из волков.
— На! Жри, зверюга, — весело сказал он, протягивая волку лакомство.
Тот зарычал и щелкнул челюстями. Хамяк едва успел отдернуть лапу.
— Ты че, озверел? — изумился он. — Да я…
Но больше Хамяк ничего не успел сказать, поскольку волк молнией бросился на него… Хамяк схватил зверя за челюсти и стиснул их могучей лапой.
— Совсем зажрались, — возмущенно сказал он, отбросив полуживого волка шагов на десять.
— Хамяк, друже, — вдруг растерянно пробормотал Джон Кишо. — Кажется, это не наши волки.
В самом деле, волки (а их все прибывало) совсем не походили на ручных. Напротив, вид них был свирепый и злобный.
Друзья тесней прижались к костру — последнему своему спасению: приближаться к огню волки все-таки боялись. Пока…
Тем временем Турп возвращался назад с буханкой черного хлеба в руках. Ночь была довольно прохладная, он поеживался и торопился поскорее снова оказаться у жаркого пламени костра, уже мерцающего сквозь стволы деревьев невдалеке. Тут-то Турп и увидел схватку Хамяка с волком. Он хотел было уже броситься на помощь, как вдруг заметил несколько четвероногих силуэтов, несущихся в его сторону.
«Волки, — мелькнуло в Турповой голове. — Мама…»
«Мама» — было последнее, что он успел подумать, ибо времени на размышления больше не оставалось. Турп повернул назад и помчался, словно заяц, к реке. Но волки, конечно же, бегали гораздо быстрее. Понятное дело: четыре ноги — это не две. До лодки оставалось совсем немного, однако Турп уже слышал яростное тяжелое дыхание за спиной. Волки настигали его. Турп сделал отчаянный рывок и из последних сил запрыгнул в шлюп. Буквально в ту же секунду два огромных волка со всего размаху врезались мордами в борт «Полундера», своим лихим прыжком Турп спас себе жизнь.
Дело в том, что от сильного удара лодка высвободилась из песка и отчалила. Один из нападавших волков бросился в воду и попытался было преследовать ускользающую добычу вплавь, но успевший уже оправиться от первого испуга Турп выхватил из уключины весло и огрел им назойливого зверя по башке. Волк взвыл. На его счастье, он не успел еще далеко отплыть от берега, не то бы утонул, как котенок.
Избавившись от погони, Турп вставил весло назад в уключину и принялся энергично грести. Добравшись до середины реки, беглец поубавил ход и призадумался.
Он-то был в безопасности, но его друзья… Они, похоже, влипли в жуткую историю, и ему, именно ему, нужно что-то придумать, чтобы помочь им. Но что? В голову Турпа, как назло, не приходила ни одна стоящая мысль.
«Ну, шевели мозгами, — приказал он сам себе. — Если, конечно, они у тебя еще есть. Недаром Торп все подсмеивался над твоими умственными способностями, ой, недаром… Бедный, милый Торп! Что с ним будет теперь? С ним, и со всеми остальными? Ну, думай же, ты! Безмозглый осел! Баран!! Дубина!!! Или у тебя совсем уже мозги заклинило?»
— Стоп! Заклинило… Вот именно: за-кли-ни-ло. А клин, как известно, клином вышибают, — уже вслух произнес Турп, повеселев.
— Клин — клином, а волков — валками.
И он снова принялся лихорадочно грести. Проплыв метров шестьсот вверх по течению, Турп увидел на прибрежной скале небольшой отряд волков. Те сидели, повернув морды к луне, и дружно выли на нее.
«Бедняги, — подумал добрый Турп. — Проголодались, видать. Ну да, конечно. В доме-то никого не осталось, а значит, и объедки им никто не выбрасывал».
Просто удивительно, до чего часто в последнее время в голову Турпа приходили умные мысли.
— Что, братцы, — крикнул Турп волкам. — Поди, жрать хотите? Волки обернулись на голос, заметили Турпа и завыли приветливо и жалобно. Это, как вы уже, конечно, поняли, были наши, ручные волки. Турп вдруг с ужасом подумал, что совершенно не знает волчий язык.
«Как же я с ними договорюсь? — мелькнуло у него в голове. — Разве что тоже попробовать повыть?»
