Анатолий Арамисов - Французская защита
Радостное возбуждение царило в душе Одинцова. Ему дали шанс проявить себя, предложив сразу доску лидера команды, и он не подвел!
Le Komarov уже был почти заполнен.
— Сюда! Сюда! — воскликнула Иоланта, увидев припозднившихся гостей.
— Тереза, накрой стол!
Приказание относилось к молоденькой официантке, польке, которая приехала на заработки из Варшавы.
Виктор с любопытством огляделся.
Жалобно пела скрипка, под гитарный перебор цыганский голос исполнял какой-то романс.
Гости шумно разговаривали, и вентиляция не успевала разгонять клубы синеватого табачного дыма.
Восемь человек сели за накрахмаленную скатерть и взяли меню.
— Ты не беспокойся, — негромко сказал Жорж, — заказывай что хочешь, потом мы все подсчитаем и разделим на семь. Платить тебе не надо.
— Почему? Неудобно как-то… — возразил Одинцов.
— Ты гость, а с гостей у русских не принято брать, не так, что ли? — засмеялся президент клуба.
— Ну, хорошо — неуверенно произнес Виктор.
Официантка принесла заказанные блюда, и ужин начался. Евгеньич, (так теперь про себя называл симпатичного старичка Одинцов), расположился слева и быстро переводил наиболее интересные фрагменты беседы по-французски.
Жорж налил полный бокал «Бордо» и встал.
— Предлагаю тост за нашего новичка, Виктора Одинцова! — провозгласил он. — За укрепление клуба!
— Виват! — поддержали французы и потянулись чокаться с новобранцем.
За столиком становилось все веселее. Игрок номер два по имени Патрик, работающий адвокатом, перегнувшись через стол, доказывал Виктору, что тот может подать в Страсбургский суд на организаторов Тогсу, так как они сочинили явную фальшивку, опорочившую русского игрока.
— А… — только махнул рукой Одинцов, — пошли к черту! Некогда мне по судам мотаться!
Евгеньич перевел.
Француз недоуменно посмотрел на собеседника и проговорил:
— Но надо же всегда бороться за свои права! У нас это принято!
— Там видно будет. Может быть, я сделаю то, о чем Вы говорите.
Француз дружелюбно улыбнулся и успокоился.
Тереза, слегка коснувшись пышной грудью плеча Одинцова, поставила перед ним большую тарелку с диковинным кушаньем.
— Это мне? — беспомощно оглянулся Виктор.
— То Вам, — улыбнулась официантка, — доброго аппетита.
Одинцов с изумлением смотрел на тарелку.
Устрицы!
Евгеньич незаметно толкнул его локтем:
— Возьми лимон, выжми сок внутрь раковин. Потом маленькой вилочкой доставай эту массу.
Он, быстро посмотрев по сторонам, засмеялся:
— Это Жорж — шутник хочет тебя проверить, как ты будешь кушать незнакомое блюдо!
И весело погрозил сухоньким пальцем похохатывающему президенту.
Во рту Виктора запахло океаном.
Выпитое вино бодрило и одновременно расслабляло. Он замечал обращенные в его сторону мимолетные женские взгляды с разных столов, Матильда, сидевшая напротив, не стесняясь, в упор рассматривала новичка. Все люди вокруг казались милыми, добрыми, замечательными.
После четвертого бокала Одинцов почувствовал, как голос его неудовлетворенной плоти многократно усиливается.
Прикосновение груди Терезы вызвало мгновенное желание, толчками отозвавшееся в низу живота.
Еще вчера, засыпая в доме Жоржа, Одинцов мучительно боролся с внутренними призывами самоудовлетворить себя.
Четыре с половиной месяца воздержания терзали его организм.
Вечеринка подходила к завершению.
Довольные французы, оплатив свои счета, покинули ресторан. За соседними столиками слышалась русская речь, и Одинцов чуть приподнялся, высматривая соотечественников.
Шестеро парней сидели и пили «Столичную» из больших пузатых бутылок со стеклянными ручками.
— Ну что, Сеня? Слабо тебе сегодня по плас Пигалю прошвырнуться? С последнего раза остался еще запал?
Парни дружно заржали, видимо вспоминая пикантные подробности похода по французским девочкам легкого поведения, что обычно ждут клиентов в этом районе за барными стойками.
— Все путём! — бодрился Сеня. — У меня порох в пороховницах завсегда имеется!
— Ага. Когда сухой, а не смоченный литром водки!
Компания грохнула так, что во всем ресторане качнулись язычки пламени от свеч, стоящих на столах.
— А не пройтись ли нам, пацаны, сегодня по рю Сайт Дени? А? Там, говорят, классные девочки после девяти вечера выходят!
И соотечественники шумно стали обсуждать предстоящую фривольную прогулку.
Виктор откинулся на стуле, и его сознание снова пронзило невыносимое желание.
«А что, если и мне?»
Он сначала отбросил, было эту шальную мысль, но она, словно надоедливая муха, вновь и вновь возвращалась к нему.
Он почти не слышал, что ему говорят Евгеньич с Жоржем, подсевшая за столик Иоланта. Сухое «Бордо» ласково брало Виктора в свои объятия. «Быть в Париже и не попробовать француженку? Что я, не мужчина что ли? Но… Симона… Симона…»
Виктор прикусил нижнюю губу и сморщился.
«А что Симона? Она далеко, не встретила меня, и вообще, неизвестно, что у нас с нею получится… Эх, была не была, пойду, прогуляюсь, а там — посмотрим!»
— Ну что? Пора? — Жорж вопросительно посмотрел на Одинцова.
— Вы езжайте, а я хочу еще пару часов побродить по Парижу, — ответил новобранец, — на последний поезд с Сен-Лазар успею. Не возражаете?
— Без проблем, мы входную дверь не станем закрывать. Или можешь приехать сюда к полуночи, и доберешься домой вместе с Иолантой — сквозь сигаретный дым проговорил президент клуба.
Виктор встал из-за, стола и вежливо попрощался с новыми знакомыми.
Спустя полчаса, преодолев примерно тот же маршрут, что и Симона после памятного побоища в русском ресторане, Одинцов вышел на улицу Saint Denis.
Он шел мимо «ночных бабочек» Парижа, делая вид, что они абсолютно безразличны ему. Проститутки провожали его заинтересованными взглядами, а три или четыре из них сделали попытки заговорить с высоким, симпатичным блондином.
Несколько раз Одинцов видел, как мужчины подходили к путанам и весело начинали болтать с ними. Он слышал обрывки этих разговоров и понимал, что идет небольшая торговля одновременно с легким флиртом. Когда договаривающиеся стороны сходились в цене, парочки исчезали в узеньких улочках, пересекающих главную магистраль продажной любви. Цзи или четыре раза внутри Виктора как будто натягивалась невидимая струна: длинноногие полуобнаженные красотки провожали его манящими взорами.
«Что я? Так и буду ходить здесь как дурак? А, впрочем, может, и в самом деле я заслуживаю такого определения? Чем я лучше вот этих французи-шек? Плюнуть на все и пойти опять в ресторан, время еще есть!» Внезапно кто-то тронул его за локоть.
Одинцов резко обернулся.
— Ба! Кого я вижу! — воскликнул до боли знакомый мужчина. — Сосед по очереди!
«Интеллигент», который стоял сзади Одинцова на сдачу бумаг во французское посольство.
— Вот это встреча! — улыбаясь, воскликнул шахматист. — Никогда бы не подумал, что увидимся в Париже!
— Тогда давай знакомиться, — протянул руку соотечественник — Вадим!
— Виктор!
— Гуляешь? Или даму присматриваешь? — хитро улыбаясь, спросил Вадим.
— Ну, как сказать… — немного смутился Одинцов, — пока гуляю…
— А что тут гулять? Надо атаковать французских мадмуазель! Раз и в дамки! — засмеялся новый знакомый.
— Да как-то непривычно так сразу…
— Давай вместе атакнем, а? — азартно предложил Вадим.
Одинцов не верил своим глазам. Таким строгим, суховатым показался ему этот человек в Москве.
И тут — на тебе…
Однако, почувствовав моральную поддержку, Виктор заметно взбодрился.
— Ну, давай, погуляем еще, посмотрим на них.
— А что смотреть? Вот видишь, как на тебя глядит блондинка в черных сетчатых чулках?
— Так уж и на меня? — возразил Одинцов, но, повернув голову в указанную сторону, понял, что Вадим прав.
— Именно! Я уж знаю в этом толк! — запальчиво проговорил соотечественник.
И тут же переменил тему:
— А ты по какому поводу во Франции?
Одинцов вкратце рассказал о своей новой работе. В его кармане лежали две тысячи франков — гонорар за сегодняшнюю партию.
— А я, брат, по линии туризма прибыл! Налаживаем, так сказать, контакты с местными туроператорами! Я старший менеджер одной московской конторы.
— Понятно, — проговорил Виктор и, словно помимо воли снова взглянул в сторону симпатичной блондинки.
Та внимательно смотрела ему в глаза.
Одинцов почувствовал прилив решимости:
— А ты сам, Вадим, уже здесь практиковался? — с некоторой долей ехидства спросил Виктор.
