Сидни Шелдон - Полночные воспоминания
– Да? А что должен делать куратор?
В голосе Коронциса появилась нотка гордости.
– Я отвечаю за все древности, найденные при раскопках в Греции. – Он сделал глоток из своего бокала. – Ну, не совсем все, конечно. Есть и другие музеи. Например, Акрополь или национальный археологический музей. Но самые ценные находки хранятся у нас.
Тони почувствовал, что в нем пробуждается интерес.
– Насколько ценные?
Виктор Коронцис неопределенно пожал плечами.
– Большинство просто бесценны. Конечно, по закону древние вещи нельзя вывозить из страны. Но у нас есть маленькая мастерская, где делают копии. Теперь уже мозг Риццоли работал на всю катушку.
– Правда? И хорошие копии?
– О, великолепные. Только эксперту по силам отличить копию от оригинала.
– Выпейте еще, – предложил Риццоли.
– Спасибо. Вы очень добры. К сожалению, я не могу вам ответить тем же.
Риццоли улыбнулся:
– Об этом не беспокойтесь. Кстати, и вы можете для меня кое-что сделать. Я хотел бы заглянуть в ваш музей. Вы так интересно о нем рассказываете.
– Там и в самом деле интересно, – поддержал его Коронцис с энтузиазмом. – Наш музей – один из самых интересных в мире. Я буду рад в любое время показать вам его. Когда вы свободны?
– Что, если завтра утром?
У Тони Риццоли было ощущение, что он нашел себе нечто куда более доходное, чем просто возчика.
***Афинский государственный музей расположен на площади Ситагма, в самом центре Афин. Великолепное здание музея построено в виде древнего храма с четырьмя ионическими колоннами по фасаду. Высокая крыша, над которой развевается греческий флаг, украшена четырьмя высеченными из камня фигурами.
В залах музея хранятся экспонаты, представляющие разные периоды греческой истории, многочисленные витрины заполнены археологическими находками. Среди них золотые чаши и короны, инкрустированные мечи и сосуды для вина. В одной из витрин находятся четыре золотые посмертные маски, а в другой – осколки древнейших скульптур.
Виктор Коронцис сам водил Тони Риццоли по музею. Он остановился перед витриной, в которой была выставлена статуэтка богини с венком из опиумных маков вокруг головы.
– Это богиня мака, – объявил он шепотом. – Венок символизирует ее способность приносить сон, ясновидение и смерть.
– Сколько же она стоит?
Коронцис рассмеялся:
– Если ее выставить на продажу? Много миллионов. – В самом деле?
Маленький куратор с очевидной гордостью показывал гостю бесценные сокровища:
– Это вот голова kouzos, 530-й год до нашей эры. Это – голова Афины Паллады в коринфском шлеме, что-то около 1450 года до нашей эры… а это вот совершенно фантастический экспонат – золотая
маска из королевской гробницы микенского акрополя. Предположительно это маска Агамемнона.
– Что вы говорите!
Он подвел Тони Риццоли к другой витрине. Там стояла прекрасная амфора.
– Моя самая любимая, – признался сияющий Коронцис. – Я знаю, что родитель не должен предпочитать одного ребенка другому, но ничего не могу с собой поделать. Эта амфора…
– По моему, ваза как ваза.
– Да, конечно. Ее нашли в тронной комнате при раскопках в Кноссосе. На ней изображены сцены поимки быка с помощью сети. В древние времена ловили быков именно таким способом, чтобы избежать преждевременного пролития их священной крови и…
– Сколько она стоит? – прервал Тони.
– Думаю, около десяти миллионов долларов. Тони Риццоли нахмурился:
– Вот за это?!
– За это! Не забывайте, она относится к позднему бронзовому веку, что-то около 1500 года до нашей эры.
Тони с интересом рассматривал десяток стеклянных витрин, заполненных всяческими археологическими находками.
– И эти такие же ценные?
– О нет, конечно. Только настоящие древности так ценятся. Они уникальны, разумеется, и дают нам представление, как жили древние цивилизации. Посмотрите-ка еще сюда.
Вместе с Коронцисом Тони подошел к другой витрине, в углу зала.
Виктор Коронцис указал на вазу, стоящую в витрине:
– Практически наш самый ценный экспонат. На ней изображены символами фонетические знаки. Первая находка такого рода. Вот этот круг с крестом один из наиболее ранних способов обозначения человеком понятия «космос». В мире есть только…
– Плевать, сколько их там. И сколько она стоит? потребовал ответа Тони.
Коронцис вздохнул:
– Астрономическую сумму.
Возвращаясь в то утро из музея, Тони в уме подсчитывал богатства, которые и во сне не могли ему присниться. Просто фантастика, как это он напал на эти залежи золота. Искал-искал себе возчика, а нашел ключ к сокровищнице. Доходы от продажи героина нужно будет разделить на шестерых. Ясное дело, с Семьей шутки плохи. Но это дело с древностями к ним отношения не имеет. Если ему удастся контрабандой вывезти их из Греции, все доходы будут его. Мафия не сможет наложить на них лапу. Настроение у Тони было прекрасное. «Всего-то и остается, – думал он, – что прикинуть, как поймать рыбку. О возчике подумаю потом».
***В тот же вечер Тони повел своего нового друга в ночной клуб, который предлагал большой выбор всевозможных развлечений и где любая актрисочка готова была лезть к тебе в постель после представления.
– Давай прихватим парочку девок и расслабимся, – предложил Риццоли.
– Мне домой надо, к семье, – запротестовал Коронцис. – Кроме того, боюсь, я не могу позволить себе ничего подобного.
– Ты мой гость. У моей фирмы здесь кредит. Мне самому это ни копейки не стоит.
Риццоли договорился с одной из девушек, чтобы она пригласила Коронциса к себе в гостиницу.
– А вы разве не пойдете? – спросил Коронцис.
– У меня тут небольшое дельце, – ответил Тони. – Валяй, двигай. За все заплачено.
***Следующим утром Тони снова появился в музее. Там он застал большую толпу туристов, которые с разинутыми ртами глазели на витрины, полные сокровищ.
Коронцис провел Тони в свой кабинет. Он был явно смущен.
– Я… просто не знаю как и благодарить вас за вчерашний вечер, Тони. Она… это было просто великолепно.
Риццоли улыбнулся:
– А зачем тогда друзья, Виктор?
– Но я-то ничего не могу для вас сделать.
– А мне ничего от тебя и не надо, – добродушно сказал Риццоли. – Ты мне нравишься. Приятно побыть с тобой. Кстати, сегодня в одной из гостиниц организуется небольшая партия в покер. Собираюсь поиграть. Не хочешь присоединиться?
– Спасибо. Мне бы очень хотелось, но… – он передернул плечами. -Лучше не надо.
– Да ладно. Если ты про деньги, то не волнуйся. Я за тебя поставлю.
Коронцис покачал головой:
– Вы и так очень добры. Если я проиграю, мне нечем будет с вами расплатиться.
– А кто сказал, что ты проиграешь? – усмехнулся Тони Риццоли. – Там все схвачено.
– Схвачено? Я… я не понимаю.
– Мой друг, Отто Дэлтон, будет вести игру, – спокойно разъяснил Риццоли. – В городе полно богатых американских туристов, обожающих азартные игры, и мы с Отто собираемся их уделать.
Коронцис смотрел на него широко раскрытыми глазами.
– Уделать? Вы хотите сказать, что… собираетесь мухлевать? -Коронцис облизал губы. – Я… такими делами не занимаюсь.
– Понимаю. Не хочешь – не надо. Я просто подумал, что неплохо бы было тебе цапнуть пару-тройку тысчонок.
Глаза Коронциса раскрылись еще шире.
– Две или три тысячи долларов?
– Запросто. Может, быть и больше.
Коронцис снова облизал губы.
– Я… Я… А это не опасно?
Тони Риццоли рассмеялся:
– Было бы опасно, стал бы я этим заниматься? Все просто, как апельсин. Отто – специалист. Он может сдать колоду сверху, снизу или с середины. Занимается этим годы и ни разу не попался.
Коронцис молча смотрел на Риццоли.
– Как много мне понадобится, чтобы начать игру?
– Около пятисот долларов. Но вот что я тебе скажу: это дело такой верняк, что я одолжу тебе пятьсот, а если проиграешь, можешь мне их не возвращать.
– Это очень мило с вашей стороны, Тони. Только… почему вы все это делаете?
– Что же, я скажу. – Голос Тони наполнился праведным гневом. – Когда я встречаю порядочного, работящего человека вроде тебя, который занимает ответственную должность куратора в одном из крупнейших музеев мира и которому государство не платит достаточно, чтобы он мог прокормить семью, я… должен сказать тебе, Виктор, мне это не по душе. Когда тебе последний раз повышали зарплату?
– У нас… здесь не бывает повышений.
– Ну вот, видишь! Выбирай, Виктор. Либо ты позволишь мне сделать тебе одолжение и дать заработать несколько тысяч долларов, чтобы ты мог прилично жить, либо всю жизнь будешь еле сводить концы с концами.
– Я… я не знаю, Тони. Я не должен…
Тони Риццоли встал.
– Понимаю. Может, через пару лет я снова заеду в Афины, тогда увидимся. Приятно было познакомиться, Виктор.
Коронцис принял решение:
