Сидни Шелдон - Полночные воспоминания
– Я – пас.
Он сбросил карты.
– Я играю, – сказал Приззи. – И поднимаю на пять тысяч.
Марвин Сеймор бросил карты:
– Я – пас.
Из играющих остались только Виктор Коронцис и Сэл Приззи.
– Ты отвечаешь? – спросил Приззи. – Тогда выкладывай еще пять тысяч. Коронцис посмотрел на свои фишки. У него и осталось всего пять тысяч.
«Но если я сорву банк…» – подумал он. Он подвинул свою кучку фишек в центр стола и взял карту. Это была пятерка. Но все равно у него были три туза. Он открыл карты:
– Три туза.
Приззи открыл свои:
– Четыре двойки.
Ошарашенный, Коронцис смотрел, как Приззи сгребает деньги. У него было такое чувство, что он подвел своего приятеля Тони. «Надо было продержаться, пока мы не начнем выигрывать».
Теперь пришла очередь Приззи сдавать карты.
– Играем в стад на семь карт, – заявил он. – На кон по тысяче.
Остальные игроки сделали свои ставки.
Виктор Коронцис беспомощно посмотрел на Тони Риццоли:
– У меня нет…
– Да, ладно, – сказал Риццоли. Он повернулся к остальным игрокам. -Послушайте, ребята, Виктор не смог сегодня принести с собой много наличных, но я даю вам слово, что на него можно положиться. Пусть играет в кредит, а в конце вечера рассчитаемся.
– Постой-ка, – вмешался Приззи. – Что это тебе, хренов профсоюз, что ли? Я твоего Коронциса не отличу от Адамовой задницы. Откуда мы знаем, что он расплатится?
– Я даю вам слово, – уверил его Риццоли. Отто поручится за меня.
– Если Тони говорит, что мистер Коронцис в порядке, – сказал Отто Дэлтон, – Значит, он в порядке.
Сэл Приззи пожал плечами.
– Ладно, я согласен.
– Я тоже не возражаю, – сказал Перри Бреслаур. Отто Дэлтон повернулся к Виктору Коронцису:
– Сколько вам дать?
– Дай ему десять тысяч, – сказал Тони Риццоли.
Коронцис удивленно взглянул на него: за такую сумму ему надо было работать два года. Но наверняка Риццоли знал, что делает.
Коронцис с трудом проглотил комок в горле:
– Да… это меня устроит.
Перед ним положили горку фишек.
***В тот вечер Виктору Коронцису не везло. Ставки все росли, а кучка фишек перед ним все уменьшалась. Тони Риццоли тоже проигрывал.
В два часа ночи устроили перерыв. Коронцис отозвал Тони Риццоли в сторону.
– Что происходит? – прошептал он в панике. – Господи, да вы знаете, сколько я уже проиграл?
– Не волнуйся, Виктор. Я тоже проиграл. Я дам Отто знак. Когда придет его черед сдавать, все изменится. Мы их приложим как следует.
Они снова заняли места за столом.
– Дай-ка моему приятелю еще двадцать пять тысяч долларов, – велел Тони Риццоли.
Марвин Сеймор нахмурился:
– Ты уверен, что он хочет продолжать игру?
Риццоли повернулся к Коронцису:
– Решай сам.
Коронцис колебался. «Я дам Отто знак. Все изменится».
– Я хочу продолжить.
– Ладно.
Перед ним положили на двадцать пять тысяч долларов фишек. Он посмотрел на них и внезапно почувствовал, что сейчас ему повезет.
Карты сдавал Отто Дэлтон.
– Итак, джентльмены, играем в стад на пять карт. Начальная ставка тысяча.
Игроки положили свои фишки в центр стола.
Дэлтон сдал каждому по пять карт. Коронцис не стал смотреть свои. «Подожду, – решил он. – На счастье».
– Делайте ставки.
Марвин Сеймор, сидевший справа от Дэлтона, сложил карты:
– Я – пас.
Следующим сидел Сэл Приззи.
– Отвечаю и ставлю еще тысячу. – Он пододвинул свои фишки на центр стола.
Перри Бреслаур с усмешкой разглядывал свои карты.
– Вижу-вижу. Поднимаю еще на пять тысяч.
Для продолжения игры Коронцису надо было положить шесть тысяч. Медленно он взял свои карты, разложил их веером и не поверил своим глазам. На руках у него был верный стрит-флаш – пятерка, шестерка, семерка, восьмерка и девятка червей. Великолепные карты. Значит, Тони сказал правду. «Слава Богу!» Коронцис постарался скрыть волнение:
– Принимаю повышение и добавляю еще пять тысяч. («Эти карты сделают меня богачом».) Дэлтон бросил карты:
– Не для меня. Пас.
– Значит, теперь мне решать, – сказал Приззи. – Думаю, ты блефуешь, приятель. Отвечаю и поднимаю еще на пять тысяч.
Виктор Коронцис чувствовал себя на седьмом небе. Такие карты, как у него, попадались раз в жизни. Это будет самый большой банк за вечер.
Перри Бреслаур открыл карты с видом победителя:
– Три короля.
«Я выиграл», – подумал Коронцис.
– Неплохо, но мало, – улыбнулся он. – Стрит-флаш. – Он положил карты на стол и потянулся к деньгам.
– Стой-ка! – Сэл Приззи удержал его руку. – Ты проиграл, потому что у меня королевский флаш. С десятки по туз пик.
Виктор Коронцис побледнел. Он почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Сердце билось с перебоями.
– Мама родная! – воскликнул Тони Риццоли. – Два флаша за одну игру, черт бы их побрал! – Он повернулся к Коронцису: – Мне очень жаль, Виктор. Я… просто не знаю, что сказать.
– Думаю, на сегодня хватит, джентльмены, – сказал Отто Дэлтон. Он сверился с листочком бумаги и повернулся к Коронцису. – Вы должны шестьдесят пять тысяч долларов. Потрясенный, Коронцис молча смотрел на Тони Риццоли. Тот беспомощно пожал плечами. Коронцис вытащил платок и принялся утирать пот с лица.
– Как будете платить, чеком или наличными? – спросил Дэлтон.
– Чеков не беру, – заявил Приззи, взглянув на Коронциса.
– Я… я… – он не мог выговорить ни слова. Почувствовал, что весь дрожит. – У меня… у меня нет…
Лицо Приззи потемнело.
– У тебя нет чего? – рявкнул он.
– Подождите секунду, – быстро вмешался Тони Риццоли. – Виктор хочет сказать, что у него нет с собой таких денег. Я же говорил, он парень надежный.
– От этого у меня в кармане не прибавится, Риццоли. Пусть отдает деньги.
– Получишь ты свои деньги, – уверил его Риццоли. – Через несколько дней.
Сэл Приззи вскочил на ноги:
– Да пошел ты! Я милостыню не подаю. Пусть гонит деньги завтра.
– Не волнуйся. Отдаст.
Виктор Коронцис ощущал себя пойманным в ловушку, выхода из которой не было. Он сидел не в состоянии двигаться, почти не заметив, как все разошлись, оставив его наедине с Тони.
Коронцис был как в тумане.
– Мне… мне никогда не собрать таких денег, – простонал он. -Никогда!
Риццоли положил руку ему на плечо.
– Не знаю, что и сказать Виктор. Не понимаю, как такое могло случиться. Похоже, я сегодня проиграл не меньше тебя.
Коронцис вытер глаза:
– Но… но вы можете себе это позволить, Тони. Я же не могу. Придется объяснить им, что мне нечем заплатить.
– Я бы на твоем месте, Виктор, сначала бы хорошенько подумал, сказал Тони. – Сэл Приззи руководит профсоюзом моряков на Восточном побережье. Я слышал, они крутые парни.
– Ничего другого мне не остается. Если уж нет денег, так их и нет. Что он может сделать?
– Дай-ка я тебе кое-что объясню, – сказал Риццоли проникновенно. Он может поручить своим парням прострелить твои коленные чашечки. Тогда уж ты никогда не сможешь ходить. Он может заставить их плеснуть тебе кислотой в глаза. И ты никогда не сможешь видеть. А уж потом, когда ты сполна получишь свою порцию боли, он будет решать, позволить ли тебе жить в таком виде или убить тебя.
Виктор Коронцис с посеревшим лицом смотрел на него во все глаза:
– Ты… ты шутишь.
– Как бы не так. Моя вина, Виктор. Я не должен был разрешать тебе играть с таким человеком, как Сэл Приззи. Он – убийца.
– Господи! Что же мне делать?
– Ты никак не можешь собрать эти деньги?
Коронцис начал истерически смеяться:
– Тони… на то, что я зарабатываю, я с трудом содержу семью.
– Ну, тогда тебе только остается уехать из города. Может, и вообще из страны. Поезжай куда-нибудь, где Приззи тебя не достанет.
– Да не могу я, – простонал Коронцис. – У меня жена и четверо детей. – Он укоризненно посмотрел на Тони Риццоли. – Вы же сказали, что мы не сможем проиграть. Вы сказали…
– Знаю. И мне действительно очень жаль. Раньше всегда все было в ажуре. Скорее всего, Приззи смухлевал.
Коронцис немного оживился:
– Так если он смухлевал, я не должен ему платить.
– Виктор, все не так просто, – терпеливо сказал Риццоли. – Он убьет тебя, если ты обвинишь его в шулерстве, и он убьет тебя, если ты ему не заплатишь.
– Господи боже мой, – простонал Коронцис. – Тогда со мной покончено. – Правда, мне ужасно неприятно, что так получилось. Ты уверен, что никак не сможешь расплатиться?
– Мне на это понадобится сто жизней. Тысяча жизней. Все, что у меня есть, заложено-перезаложено. Где же я могу?…
И тут Тони Риццоли пришла в голову блестящая мысль:
– Подожди, Виктор. Разве ты не говорил, что все это барахло в музее стоит кучу денег?
– Да, но какое отношение это имеет?…
– Дай мне кончить. Ты же говорил, что копии не хуже оригиналов?
– Да куда там, любой специалист может…
– Подожди. А что если эти экспонаты исчезнут, а на их месте появятся копии? Я там у тебя в музее видел толпы туристов. Они смогут заметить разницу?
