Маргарет Марон - Дитя зимы (в сокращении)
— Сумасшедшая? — спросил Дуайт.
— Она не сумасшедшая! — закричала миссис Шей. — Не сумасшедшая! Нет! Она нормальна, как ты и как я, когда принимает свои таблетки!
— А когда не принимает? — спросила я. — Буйная?
— Она не сделает Кэлу ничего плохого, — сказала миссис Шей. — Она его обожает.
— Но она слышит голоса, — вмешалась Элеанор. — И иногда голоса велят ей… — Мы наблюдали, как она подбирает слово, чтобы избежать «сумасшествия» и «безумия». — …совершать иррациональные поступки.
Я вспомнила простыни на Джоннином диване.
— Она остановилась у Джонны?
Миссис Шей кивнула:
— Да, сразу как приехала. Джонна разрешила ей жить у себя целую неделю, но потом, когда пошли голоса и все такое… Ты знаешь, Элеанор, какая бывает Пэм, а у Джонны было непростое время. Она была очень занята: инвентаризация в Доме Морроу, подготовка встречи выпускников, приезд членов комитета. А Джил и Лу такие сплетницы. Это бы тотчас разнеслось по городу.
— И куда она пошла, когда Джонна ее выставила? — спросил Дуайт.
— Я не знаю! — захлебнулась она рыданиями. — Честно! Джонна попросила одного нашего кузена со стороны Энсонов пригласить ее пожить в их домике в горах, и она туда поехала, но испугалась, что ее там занесет снегом, и вернулась еще до начала снегопада в среду. Уильям — это наш кузен — на следующее утро позвонил спросить, все ли с ней в порядке, но, когда я говорила с Джонной по телефону в четверг, она тоже не видела Пэм.
— Так откуда же взялась эта куртка? — спросил Дуайт.
Миссис Шей перевела дыхание:
— Должно быть, Пэм по ошибке надела мою. Она была здесь сегодня ночью, часа в два. Мне не спалось, я спустилась сварить себе какао, а через несколько минут она вошла в кухонную дверь, как когда-то, когда была подростком.
— У нее есть ключ? — спросила Элеанор.
— Ну конечно, есть. Она знает о смерти Джонны, Дуайт, и очень скорбит. Сказала, что чувствовала: это плохо кончится.
— Что плохо кончится?
— Она не объяснила. Сказала, что Джонна теперь тоже станет призраком. Что поезда бегут, и в одном из них — Джонна, навстречу славе и свободе.
— Вы спрашивали про Кэла?
— Спрашивала. Она сказала, что он уснул в объятиях Иисуса.
Сердце мое заледенело.
— Боже!
— Нет, нет, — успокоила она. — Он не умер и не болен, потому что она попросила для него крекеров и еще взяла банан. Я ничего не могла понять. Я не могу сказать, что происходит на самом деле, а что — эти ее голоса. Голоса сказали ей, что она должна опасаться ищеек, что должна прятать Кэла, пока не станет безопасно. Я сказала, что ему, должно быть, страшно и холодно, а она ответила, что они с Иисусом его согревают. — Она беспомощно посмотрела на Элеанор: — Ты же знаешь, она никогда не была особенно религиозной. Это все голоса.
— Вы приходили прошлой ночью в дом Джонны, забирали из его комнаты мишку? — спросил Дуайт.
— Конечно, нет!
— Значит, это была Пэм. Бандит ее знает. И она хорошо ориентируется в доме, ведь она провела там прошлую неделю.
Раздался звонок, и я поспешила вниз открыть дверь. Я думала, что это агенты Льюис и Кларк. Но вместо них на пороге стояли две привлекательные женщины, на вид всего на пару лет постарше меня. Одеты они были дорого и сдержанно: шерстяные пальто, кашемировые шарфы, сапоги на высоких каблуках. Одна держала в руках большую корзину с зелеными растениями, украшенную огромным белым шелковым бантом.
— Миссис Шей принимает визитеров? — спросила она. — Мы старые подруги Джонны. Я Лу Каннади.
— А я Джил Эдвардс, — представилась другая.
— Входите, — сказала я им, взяла корзину и поставила на столик в холле. — Миссис Шей еще не спускалась, но я уверена, ей будет приятно узнать, что вы здесь.
— А вы — кузина со стороны Энсонов?
— Нет. Я Дебора Нотт, мачеха Кэла.
— Да? — сказала Джил Эдвардс. — Есть какие-нибудь новости?
— Официальных нет, — ответила я.
Демонстрируя, что в этом доме они давно свои люди, они сами повесили свои пальто в стенной шкаф, прошли в гостиную и изящно сели.
Они были потрясены тем, что, как оказалось, Джонну застрелили, что это было преднамеренное хладнокровное убийство. А услышав, что у меня нет даже рабочей версии, кто и почему мог желать ее смерти, пришли в смятение.
— Кажется, отец Кэла — помощник шерифа? — спросила Лу. — Он принимает участие в расследовании?
Я кивнула:
— Мы оба делаем все что можем.
— Ах, правильно, — сказала Джил. — Вы же судья?
Я снова кивнула.
— Я смотрела школьные альбомы Джонны, — сказала я. — Три мушкетерши. Вы были близкими подругами, не так ли?
— С детского сада мисс Софи, — грустно ответила Лу. — Начальная школа, средняя школа, колледж. Когда она поехала в Германию навестить друга и вдруг вышла замуж за армейского офицера, а не за жителя нашего города, это было такое потрясение! Но, конечно, он был очень привлекателен.
— И остается, — улыбнулась я.
Я выслушала все полагающиеся в таких случаях слова об убитой подруге, о том, как невосполнима потеря. Они тепло вспоминали Джонну, рассказывали трогательные истории о своих детских шалостях. Я поняла, что она была у них заводилой. Она была самой хорошенькой и самой родовитой. Еще у нее было врожденное чувство стиля, и она считалась самой умной из этой троицы.
— А ее сестра? — спросила я. — С ней вы тоже дружили?
— Конечно, — сказала Джил. — Она была на класс впереди нас в школе, но порой казалось, что Джонна старше. Скорее Пэм шла за ней, а не наоборот. Но она была хороша по-своему: забавная такая, смешная. Тогда они с Джонной были очень близки.
— Тогда?
— Вы не знаете?
Они переглянулись, и Джил заговорила, скорбно и серьезно:
— Видите ли, Пэм всегда любила выпить, а уж уехав из города в Виргинский университет, стала настоящей пьяницей. Заваливала экзамены, ее выгнали. Все это приводило Джонну в ярость. Джонна вообще не хотела иметь с ней дела. Она даже не стала подавать прошения о восстановлении…
— Мы не виделись с Пэм уже… Когда она приезжала в последний раз? — спросила Джил подругу.
— Три или четыре года назад? — задумалась Лу. — Бедной Джонне было так стыдно. Она думала, что Пэм совсем завязала, а она только перешла на водку, чтобы не так сильно пахло. Помнишь, что она в тот день вытворяла?
Джил кивнула.
— Это было ужасно. Им пришлось позвонить ее мужу, чтобы он ее забрал.
— Почему вы спросили о Пэм? — поинтересовалась Лу. — Она ведь еще не приехала?
— Она в городе уже почти две недели, — сказала я.
Они удивились гораздо меньше, чем я ожидала.
— А, — протянула Лу. — Вот почему она отменила ту встречу.
— По поводу двадцать пятой юбилейной встречи выпускников этой весной, — пояснила Джил.
Я вспомнила папку Джонны со списками имен и адресов — она ведь возглавляла классный комитет по подаркам.
— Сведения пока неофициальные, но мы почти уверены, что именно Пэм забрала Кэла, — сказала я.
На лице у Джил появилось облегчение.
— Слава богу! Я так боялась, что это был убийца Джонны или какой-нибудь извращенец. Но если это Пэм… Я хочу сказать, она никогда не причинит ему зла.
Лу согласилась.
— Вы проверили оба мотеля?
— Шеф Рэдклиф отдал приказ, как только подтвердилось, что Кэл исчез.
— Сейчас-то она вполне могла уже отвезти его в Теннесси, — сказала Джил.
Лу покачала головой:
— Вряд ли она уедет до похорон.
— Джонна с кем-нибудь встречалась?
— Вы имеете в виду, был ли у нее бойфренд? Кажется, в последние года два никого не было.
В дверь опять позвонили. На сей раз это были полицейские. Дуайт с Элеанор Прентис спустились вниз, а миссис Шей отказалась выходить из своей комнаты, поэтому Джил и Лу поднялись к ней. Мы с Дуайтом стали рассказывать агентам штата о том, как нашли куртку Пэм, как Пэм приходила ночью к матери и, вероятно, именно она явилась в дом Джонны взять мишку Кэла.
— Как привидение, — добавила я, повторяя то, что она сказала миссис Шей.
— Автомобиль «хонда-аккорд», та же модель, что и у жертвы, только белого цвета. — И агент Кларк отбарабанил номер. Дуайт записал.
Дуайт рассказал им о душевном нездоровье Пэм, я уточнила: подруги говорят, что она алкоголичка, а не душевнобольная; но в чем они совпали с миссис Шей, так это в том, что Пэм действительно очень любит Кэла.
Мы, все пятеро, совершенно не представляли себе, где может быть Пэм.
— А вы уверены, что ее нет здесь, в этом доме? — спросил Льюис.
— Я проверил наверху каждую комнату, — сказал Дуайт.
— А я проверила все внизу — когда и обнаружила куртку. Элеанор?
Она покачала головой:
— Даже вообразить не могу. Если только ее не прячут кузены со стороны Энсонов. Других родственников, кроме меня, здесь у нее нет.
