Маргарет Марон - Дитя зимы (в сокращении)
А сказала только:
— Мы забыли сообщить им о том, что Джонне были нужны деньги.
— Не похоже, что мы с ними больше не увидимся, — мрачно ответил он.
— А сейчас куда мы едем?
Дуайт посмотрел на часы:
— Ты не возражаешь съездить со мной к ее матери? Я хочу еще раз спросить ее про деньги. Все-таки она бабушка Кэла, и тебе так и так придется с ней познакомиться.
— Конечно, — сказала я, хотя подумала, что это совершенно неуместно.
Миссис Шей жила в старинной и респектабельной части города, всего в двух кварталах от Дома Морроу. Дуайт говорил, что, по словам Джонны, после смерти отца они переехали в дом поменьше. Поменьше? Он казался почти таким же большим, как старый фермерский дом, где я выросла, а там нас было четырнадцать душ.
Нам открыла дверь женщина лет шестидесяти пяти, седая, с короткой стрижкой. Лицо ее было печальным, но при виде нас она заулыбалась:
— Дуайт! Заходите. Какие новости?
— Пока никаких, — сказал он. — Я вот хочу представить вам мою жену. Дебора, это двоюродная сестра миссис Шей Элеанор Прентис.
Мы обменялись парой полагающихся по случаю фраз, и она повела нас в кухню.
— Я как раз готовлю чай и тосты для Лоры. Она же ни крошки не съест, пока я не приду и не сервирую ей, как она любит. — Она поставила тарелки и чашки на большой серебряный поднос, и Дуайт предложил помочь ей донести все это.
— Так или иначе, Лора сегодня чувствует себя лучше, — говорила Элеанор, поднимаясь с нами по лестнице. — Конечно, она скорбит о Джонне, но она решила, что с Кэлом все будет хорошо. Я думаю, ей помогла молитва и сила позитивного мышления.
Спальня миссис Шей занимала угловую комнату, просторную и хорошо спланированную. Перед камином с горящими поленьями стояли два изящных кресла и диван, обитые голубым бархатом. Миссис Шей сидела на диване и, когда меня представили, указала нам на кресла, а Элеанор Прентис села рядом с ней.
Даже сейчас, с морщинистым лицом и руками, покрытыми старческими пигментными пятнами, миссис Шей была очень красива и стройна, как девушка. Синева ее глаз — глубокая, с фиалковым отливом — каким-то образом придавала ее облику ранимость и незащищенность. Я поняла, почему ее муж так оберегал ее и так старался оградить от своих финансовых неудач. Однако и после разорения денег осталось немало, если она может позволить себе поддерживать подобный образ жизни.
Дуайт признался, что Кэла пока не нашли, но она безмятежно улыбнулась и слегка махнула рукой:
— Положись на Бога, Дуайт. Я положилась на Бога и прошлой ночью почувствовала уверенность, что Кэл вернется живым и невредимым.
Я слушала, и меня охватывало чувство, что все это уже когда-то было, а после ее слов «прошлой ночью» я поняла вдруг причину этого чувства.
— Какие приятные у вас духи, — сказала я. — Это гардения?
— О да, гардения, — ответила она, изо всех сил стараясь играть роль вежливой хозяйки. — Все женщины в нашей семье очень любят этот запах.
— Кроме меня, — заметила Элеанор, словно бы намекая на старые семейные конфликты.
— И кроме Джонны, — печально добавила миссис Шей. — Все началось с Элизабет Морроу, — обратилась она ко мне. — Вы слышали о привидении?
Я кивнула:
— Я слышала, что, где она ни пройдет, повсюду оставляет за собой аромат гардении.
— Интересно, кто был производитель этих духов, если они сохраняют запах через сто с лишним лет, — сказала Элеанор.
Миссис Шей улыбнулась:
— Элеанор не верит в привидения.
Разговор перешел на приготовления к похоронам, тело Джонны уже вернули родственникам. День и час еще предстояло утвердить, но, вероятно, вторник или среда.
— А когда приедет ее сестра? — спросил Дуайт. — Она ведь приедет?
— Разумеется, она приедет, — резко сказала миссис Шей. — Пэм была очень преданна Джонне. И Кэлу тоже. Какое горе!
— Для всех нас, — закончил Дуайт. — Мне очень неловко снова заводить этот разговор, миссис Шей, но я хочу спросить о ваших словах на автоответчике, когда вы спросили, сердится ли она все еще на вас. Сердится, потому что она попросила у вас денег, а вы отказали?
Ее фиалковые глаза наполнились слезами.
— Дуайт, как ты можешь быть таким жестоким?
Она отвела от меня взгляд, и я поняла, что она смущена и не станет обсуждать столь интимные вещи в моем присутствии. Я тотчас поднялась.
— Вам нужно поговорить приватно. Может быть, я спущусь в кухню и приготовлю себе еще чашку чаю? — Я схватила поднос, Дуайт открыл передо мной дверь, и я от них сбежала.
Дуйат и Элеанор спустились вниз только через полчаса. Уже на пороге кухни Элеанор говорила:
— Я не знаю адреса, но дайте мне найти лист бумаги. Я начерчу вам примерный план и укажу направление.
Она выдвинула ящик под кухонным телефоном, достала блокнот и, объясняя нам путь, набросала простенькую карту. Дуайт задал ей несколько вопросов, потом сунул карту в карман и обратился ко мне:
— Идем?
— Но не раньше, черт возьми, чем миссис Шей скажет, что она сделала с Кэлом. — Я так рассердилась, что не смогла скрыть дрожи в голосе.
— Что?
Я вылетела из кухни и распахнула дверь кладовки. Там среди другой одежды на плечиках висела синяя куртка с отороченным мехом капюшоном, и запах гардении пропитывал все.
Глава 8
Элеанор Прентис была совершенно сбита с толку, когда Дуайт стал сдергивать куртку с плечиков, обрушивая пальто и шляпы.
— Я не поняла, — сказала она, — почему вы сказали, что Лора забрала Кэла?
— Вот что было на той женщине, — сказал Дуайт, потрясая курткой чуть ли не у самого ее лица.
— Но это не Лорина. У Лоры черная, а не темно-синяя.
— Здесь нет черной куртки, — сказала я.
— Но Лора была искренне потрясена, когда Кэл исчез.
— Тогда объясните мне этот запах гардении. Ой, Дуайт, должно быть, это она взяла Карсона.
Элеанор всплеснула руками:
— О чем вы говорите?
— Прошлой ночью, когда я спала в комнате Кэла, туда кто-то прокрался и унес его мишку. Этот кто-то источал запах гардении. Ничего удивительного, что миссис Шей не беспокоится насчет Кэла. Она знает, где он.
— О господи! — воскликнула она, рухнув на стул. — Неужели Пэм?
Теперь пришла наша очередь растеряться.
— Пэм? Сестра Джонны? — спросила я.
— Она пользуется такими духами, — пояснила Элеанор, — но я думала, что она еще в Теннесси.
— Так она здесь? Это ее куртка?
— Не знаю.
Дуайт уже вывернул карманы куртки и ничего в них не нашел, кроме мелочи. Потом стал шарить в собственных карманах, ища номер, который дал ему агент Льюис, схватил телефон и, как только Льюис ответил, рассказал ему, что мы нашли и где.
— Да, сестра моей бывшей жены… Пэм… Подождите секунду. Как фамилия Пэм? — спросил он Элеанор.
— Морган. Миссис Грегори Морган.
Дуайт передал информацию и снова обратился к женщине:
— Какая у нее машина?
— В последний раз, когда она сюда приезжала, у нее был белый седан.
— Модель?
Та беспомощно покачала головой.
Должно быть, Льюис сказал что-то насчет Управления автомобильного транспорта штата Теннесси, потому что Дуайт ответил:
— Да, конечно. Нет, не думаю… Ноксвилл, Элеанор?
Она кивнула и добавила:
— Лорина записная книжка с адресами вон в том ящичке. Там наверняка есть номер домашнего телефона Пэм.
Дуайт нашел записную книжку и стал читать все адреса и телефоны, относящиеся к Пэм и Грегори Морган. Там нашлось целых два сотовых номера, один с пометой «П», другой — с «Г».
— Я сейчас попробую позвонить «П». Что? Да, в ближайшее время будем здесь.
Он закончил разговор и набрал номер Пэм Морган.
— Черт! — выругался он через минуту. — Абонент недоступен.
Он схватил куртку и устремился вверх по лестнице. Мы шли за ним. Не постучавшись, он распахнул дверь спальни миссис Шей. Она в одной комбинации стояла у стенного шкафа и, когда мы ворвались, очень по-женски взвизгнула и потянулась за халатом.
— Дуайт, в самом деле!
Но Дуайту было не до любезностей.
Он сунул куртку ей в лицо:
— Это ведь Пэм, да? Вы солгали, что она в Теннесси! Где она? Что она сделала с Кэлом?
Каждое его слово было как пощечина. Она так испугалась, что изо всех сил прижала халат к груди, словно он мог защитить ее.
— Она сейчас в доме? — спрашивал Дуайт. — Проклятье, где мой сын?
— Я не лгала, — захныкала она. — Их нет в этом доме, Дуайт. Я не знаю, где они. Она не сказала.
Дуайт метался, как тигр в клетке, а миссис Шей стала рассказывать, что Пэм приехала в город две недели назад.
— Она ушла от мужа. Хотела остановиться здесь, но она не принимает таблетки, и я не могла этого допустить. Ко мне приходят друзья, а она ведет себя как…
— Сумасшедшая? — спросил Дуайт.
