Питер Харрис - Красная змея
Наконец Гуго спросил:
— Кто-нибудь может точно указать, где мы находимся?
Его товарищи переглянулись. Первым заговорил Аршамбо:
— Полагаю, мы оказались на глубине двадцати восьми или двадцати девяти локтей. Над нашими головами возвышается мечеть Омара. Быть может, мечеть Куббат ас-Сахра, она же Купол Скалы, находится справа от нас, всего шагах в десяти. Для полной уверенности нам нужно цепью измерить расстояние до одной из точек, расположение которых мы точно установили.
— Ты не ошибся в подсчете глубины?
— Нет. Разве что немного, локтем больше, локтем меньше.
— Отлично. Позже мы все измерим цепью, но сначала давайте выясним, что там, за этой дверью.
Небольшой пятачок, на котором столпились девять рыцарей, являлся просто расширением подземной галереи. Пламя свечей колебалось, отбрасывая на стены зловещие тени.
— Работать будем попарно, короткими сменами, двигаясь сверху вниз, — распорядился Гуго.
Двое мужчин из свежей партии приступили к делу, врубаясь тяжелыми кирками в верхнюю часть плиты. Все прочие отодвинулись подальше, освобождая пространство. Очень скоро удары зазвучали в слаженном ритме, один инструмент вздымался, другой опускался, точно повинуясь невидимому дирижеру. Постепенно края камня начали крошиться. Время от времени от поверхности отлетали осколки, однако плита, толщину которой людям все еще не удавалось установить, оказывала серьезное сопротивление.
Рыцари не теряли присутствия духа. Они на собственном опыте знали, что первые удары всегда самые сложные. Стоит нащупать брешь — они смогут воспользоваться рычагами, и дело пойдет на лад.
Люди сменяли друг друга в течение пяти долгих часов. Смены раз от разу становились все короче, пока наконец после удачного удара не раздался громкий треск. Несмотря на усталость, рыцари как один издали дикий торжествующий вопль.
Щель позволила раскачивать камень рычагами. Еще через два часа черная базальтовая глыба начала поддаваться. Работники измерили ее толщину. Оказалось, что она составляла полтора фута.
Сдвинуть такую громаду тоже было делом не из легких, однако рыцарей воодушевляло осознание того, что они близки к завершению многолетних трудов. Когда тяжелый камень отделился от стены, в ход пошли веревки и железные ломы. Наконец рыцарям удалось развернуть плиту настолько, чтобы один из них мог протиснуться в щель.
Андре де Монбар осветил факелом освободившееся пространство. Это была маленькая келья, вырубленная в скале. Именно ее охраняла базальтовая плита.
Тамплиер ощутил дуновение многих столетий.
— Что там? — спросил кто-то за его спиной.
— Здесь комната, и, кажется, кажется… — Голос его дрожал от возбуждения, каждое слово давалось с трудом.
Андре де Монбар сам не верил в то, что предстало перед его взором после стольких лет трудов, лишений и разочарований. В неясном свете факела он лицезрел награду за все их упорство и долготерпение.
— Что там? — снова спросил кто-то.
— Кажется, это сундук.
Де Монбар упал на колени, остальные храмовники последовали его примеру. Он начал читать «Отче наш». Молитву подхватили восемь прочувствованных голосов.
— Андре! — произнес де Пайен, когда отзвучало последнее «аминь». — Именно тебе предстоит переступить этот порог и принести нам весть о том, что же находится за ним.
Андре де Монбар поднялся на ноги и оглядел своих товарищей. Все они были взволнованы.
Бернар Клервоский лично отбирал девятерых рыцарей для исполнения тайного задания. Они годами трудились вслепую, разыскивая нечто такое, о чем достоверно было известно лишь графу Шампанскому.
Граф когда-то приплыл на Святую землю именно для того, чтобы со всей возможной достоверностью убедиться в том, что содержание старого пергамента, приобретенного у еврейского торговца, не является плодом фантазии какого-нибудь писца. Все сведения, которые удалось собрать графу во время тогдашнего его путешествия, свидетельствовали о том, что рукопись не врет. Но окончательно убедиться в правоте манускрипта люди смогут лишь тогда, когда искомое окажется у них в руках.
Де Монбар взял факел и вошел в комнатку. На ее пороге он постарался набрать в грудь как можно больше воздуха. Рыцарь слышал достаточно историй о том, как древние строители охраняли свои клады, оставляя в закупоренных помещениях ядовитые вещества.
Андре не ошибся. Возле дальней стенки действительно стоял сундучок, обитый железными пластинами. Тамплиер подходил к нему медленно, точно опасаясь, что его ожидает какой-нибудь подвох. Он осветил факелом все помещение и убедился в том, что там больше ничего нет.
Рыцарь потянул за кольцо, вделанное в крышку рядом с прорезью замка. Он ожидал встретить сопротивление, однако крышка откинулась мягко и открыла содержимое сундучка.
Андре де Монбар заглянул внутрь, рванулся назад, а потом застыл как истукан.
— Пресвятая Дева!
6
Пьер Бланшар вернулся домой, первым делом залез в Интернет и принялся искать информацию о «Красной змее». Он понимал, что этот источник не слишком надежен, однако ничего лучшего у него под рукой не было.
Он нашел несколько ссылок на древний род, представители которого по-змеиному переползали из века в век. На одном из сайтов утверждалось, что красный цвет намекает на кровь. Именно на ее чистоте будто бы и держалась нерушимость этой династии. Посетители других сайтов неясно намекали на существование некоего тайного братства, о целях которого им ничего толком не было известно. Чем дольше Пьер читал, тем глубже погружался в море сомнений. Ему встречались и неясные упоминания какого-то «Братства змеи», известного также под именем «Братства змееносца».
Бланшар вторгся на территорию, где рисковал легко заблудиться. Ему просто не хватало познаний в истории. Чтобы хоть как-то продвинуться по этому лабиринту, журналист нуждался в помощи. Он знал, где сможет получить такую помощь или, по крайней мере, попытаться это сделать. Пьер посмотрел на часы и обнаружил, что уже поздно — почти полночь.
Какое-то время он колебался, но все-таки решил позвонить. Самое худшее, что ему угрожало, — это поток проклятий и вполне заслуженных обвинений. Все это было вполне переносимо. Весьма возможно, что дело того стоило. Пьер подумал о том, как лучше всего повести разговор, и у него сложился план действий.
Журналист набрал номер. Он получал странное удовольствие, наблюдая за диском своего старомодного телефона, который после набора каждой цифры возвращался в исходное положение. Этот звук успокаивал его.
Телефонному аппарату давно пора было отправляться в антикварную лавку. Ему было более пятидесяти лет. Бланшар раздобыл эту штуку в Сенегале, где еще несколько лет назад такие телефоны по-прежнему служили верой и правдой. Теперь подобные аппараты вошли в моду. Компания «Франс Телеком» выпускала их для чудаков и поклонников старины, однако телефон Бланшара был действительно древним.
Пьер ожидал, что длинные гудки вот-вот переменятся на короткие, и удивился, когда уже после третьего сигнала услышал напевный женский голос:
— Алло!
— Марго, это Пьер Бланшар!
— Пьер, привет! Очень рада! Вообще-то ты поздновато звонишь. Скоро одиннадцать.
«Одиннадцать?» На секунду он подумал, что Маргарет ошиблась, и только потом вспомнил, что лондонское время на час отстает от парижского.
«Не так уж и поздно», — решил Пьер.
— Понимаешь, я не хотел тебя беспокоить в столь поздний час. Но в общем, позвонил потому, что дело не терпит отлагательства. Я должен с тобой переговорить!
— У тебя проблемы?
— Не совсем так, хотя мне и нужна твоя помощь. Но для начала расскажи, как поживаешь.
— Прекрасно, просто великолепно! У меня выдалась свободная неделя, потому что студенты больше не ходят на занятия. Они готовятся к зачетам. Завтра с утра у меня последняя лекция в этом полугодии, а потом я отправлюсь в Эдинбург, хочу несколько дней погостить у мамы. Это будет передышка перед финальным штурмом. Как твои дела?
Пьер подумал, что этот монолог содержал две новости. Одна из них была плохая, другая — хорошая. Хорошая состояла в том, что Маргарет на несколько дней свободна от своих лекций. Значит, он мог пригласить ее приехать в Париж. Плохо же было то, что его собеседница уже решила, как распорядиться пустыми днями.
— У меня есть определенные проблемы.
— Какие, Пьер? Что стряслось?
Бланшар мучительно размышлял о том, как бы убедить эту специалистку по Средним векам ненадолго позабыть о матушке и об Эдинбурге.
Маргарет Тауэрс была известной медиевисткой, одним из лучших специалистов по истории Ближнего Востока в эпоху Крестовых походов. Пьер не знал ее точного возраста. На вид этой высокой даме с внимательными голубыми глазами, в которых отражались живой ум и порывистый темперамент, было около тридцати пяти. Она имела светлые, чуть волнистые волосы и роскошный бюст, была привлекательной женщиной в самом полном смысле этого слова.
