Питер Харрис - Красная змея
— Невероятно!
— Что верно, то верно. Вот почему моя подруга рассказала мне все, что знала об этих документах. Однако после ее гибели обстоятельства переменились. Ведь мои познания о Средневековье, как тебе известно, весьма скудны.
— Да, это потрясающая история! Что же касается скудости твоих познаний, то ты себя определенно перехвалил. На самом деле ты вообще ни черта в этом не смыслишь.
— Вот поэтому ты мне и нужна, — выкрутился Пьер.
— Ладно, я еду в Париж.
Бланшар не верил своим ушам.
— Я приеду в Кале в любое удобное для тебя время.
— Лучше встретимся в Париже. Хоть я и не люблю самолетов, но в данном случае это будет наилучшее решение. Прилечу завтра вечером, точное время сообщу позже.
Да, это была Маргарет Тауэрс!
7
Аэропорт Шарль де Голль походил на муравейник, вот только порядка здесь было много меньше. Пассажиры терпеливо стояли в длинных очередях к стойкам разных компаний, чтобы получить посадочный талон. Другие рыскали по магазинчикам в поисках последнего сувенира или попросту убивая время. Кафетерии и фастфуды были переполнены. По другую сторону таможенного контроля, в так называемой международной зоне, транзитные пассажиры пожирали взглядом табло, дожидаясь, пока всплывет номер терминала, с которого отправляется их самолет.
Бланшар дожидался Маргарет Тауэрс возле ограждения, сделанного из нержавеющей стали. Здесь встречали пассажиров, прилетающих в Париж. Вот уже больше получаса назад прозвучало объявление о посадке самолета компании «Бритиш эруэйз», на котором должна была прилететь Марго. Именно так значилось на электронном табло с названием «Прибытие», однако шотландка все еще не появлялась.
Бланшар уже ни в чем не был уверен, хотя и знал, что никак не мог пропустить ее по невнимательности! Журналист успокаивал себя мыслью о том, что Маргарет ему не звонила, не сообщала об изменении планов. Да и поиск багажа — дело, порой, очень непростое — тоже мог занять немало времени.
Пьер вспомнил, как в кругу приятелей пошучивал насчет точности расписаний, светящихся на стенках аэропортов. Часы и минуты указывают время, когда шасси самолета касаются земли. Происходит посадка, затем наземное маневрирование, соединение с пешеходным коридором или ожидание автобуса, если самолет остановился посреди взлетного поля. Только потом открываются двери и пассажиры гуськом продвигаются к выходу. Затем следует долгое ожидание у резиновых лент транспортеров, пока они наконец не начнут выплевывать чемоданы. Только тогда пассажиры готовы выйти в зал с надписью «Прибытие». Если на всех этапах не будет задержек, что весьма маловероятно, то все это займет еще один час.
Но оказалось, что волноваться было не о чем. Не прошло и сорока пяти минут, как Маргарет объявилась. Она волокла за собой чемодан на колесиках.
Шотландка не обладала канонической красотой, однако ее внешность притягивала внимание мужчин. Белый свитер соблазнительно обтягивал точеную фигуру, копна длинных русых волос была распущена. На светлой коже лица пламенели веснушки, что делало Маргарет похожей на плутоватую девчонку.
Бланшар улыбнулся во весь рот и замахал рукой. После приветственных объятий Пьер отстранился, но не выпустил женщину из рук и оглядел ее с ног до головы.
— Марго, ты шикарно выглядишь!
— Брось заливать. Женщина не может выглядеть шикарно после перелета, даже если она пробыла в воздухе всего час.
— По крайней мере, такой я тебя вижу, — не смутился Пьер.
— Ты просто хорошо ко мне относишься. Кроме того, тебе было очень нужно, чтобы я прилетела… — Маргарет вдруг замялась. — Ты ведь хотел увидеть историка, который пользуется твоим доверием. Верно?
Пьер поднес ладонь Марго к губам и галантно поцеловал ее.
— Верно, но ты ведь знаешь, что видеть тебя для меня всегда радость.
Глаза шотландки иронически блеснули.
— Как бы то ни было, вот она я. Если бы сутки назад кто-нибудь мне сказал, что сегодня я окажусь в Париже, то я назвала бы его умалишенным. Хотя, если честно, умалишенная здесь я.
— Надеюсь, ты не раскаешься.
Пьер с Марго вышли из здания аэропорта и направились к парковке, где стояла машина журналиста. Поездка на такси из аэропорта в город стоила сотню евро. Режим жесткой экономии пока не наступил, но Пьер уже не мог разбрасываться такими суммами.
Небо закрывали свинцово-серые тучи, грозившие пролиться дождем. С приближением вечера температура стремительно падала.
— Ну что ж, по крайней мере, в это время года Париж выглядит просто восхитительно, — усмехнулась Маргарет.
— О чем ты?
— Посмотри на небо. Сейчас начнется ливень!
— Ну и что?
— Ты такой же забывчивый, как и большинство мужчин. Не ты ли вчера пытался меня завлечь красотами Парижа?
Без двадцати пять Пьер на своем «рено» выехал с парковки на шоссе, которое вело к городу. Движение было плотным, но без пробок. Бланшар знал, что сложнее станет на подъезде к Парижу. Тем людям, которые закончат трудовой день и будут в это время выбираться из города, придется намного хуже.
Дождь действительно хлынул. Сквозь стекло почти ничего не было видно, поскольку дворники на машине Пьера работали плохо. Они давали больше скрежета, чем пользы.
— Что ж, рассказывай все по порядку.
Наступил момент, которого Пьер боялся больше всего. С превеликой осторожностью, взвешивая каждое слово, журналист принялся описывать содержимое папки. Он старался переключить внимание медиевистки на таинственную руку, которая орудовала в «отделе игрек», и на связь документов с первым появлением крестоносцев в Палестине.
Свое объяснение журналист закончил двусмысленным утверждением:
— Ты посмотришь микрофильмы и сама сделаешь выводы.
Бланшар думал, что теперь Маргарет переведет разговор на убийство Мадлен Тибо, однако ошибся.
— Нам лучше прямо сейчас отправиться в библиотеку.
Пьер рефлекторно надавил на педаль тормоза.
— Что ты сказала?
— Лучше всего сразу же поехать в библиотеку. Мне кажется, что мы еще успеем сегодня же взглянуть на эти бумаги.
— Сейчас почти пять!
— Вот именно. Добираться нам около часа, так ведь?
— Чем ближе к Парижу, тем хуже движение.
— Это значит час. Было бы на небе ясно, добрались бы и за полчаса.
— Мне кажется, мы только зря потратим время. В отдел редких книг не так просто проникнуть.
— Этот вопрос уже решен, — отрезала Маргарет.
Пьер чувствовал себя так, как будто его только что огрели по затылку.
— Как так решен?
— У меня есть доступ. Перед отлетом я заходила к себе на факультет, там обо всем позаботилась. Кстати, меня удивило, что такие документы находятся на улице Тольбиак.
— Почему?
— Им самое место в старом здании на улице Ришелье. Именно там располагается отдел рукописей.
— Куда ты звонила утром?
— Сначала на улицу Ришелье, но не знала номера единицы хранения, поэтому там мне ничем не смогли помочь. Я упомянула про «отдел игрек», и тогда мне посоветовали обратиться на улицу Тольбиак. Мне удалось дозвониться туда и удалось переговорить с заместителем директора. Он пообещал упростить для меня доступ к материалам.
События развивались хуже некуда. Пьер надеялся исподволь подготовить почву, чтобы Маргарет поняла, с какими документами ей на самом деле придется работать, и восприняла удар не слишком болезненно. Ужин в хорошем ресторане, звон бокалов с шампанским и неспешная беседа — все это в мгновение ока исчезло без следа.
— Может, сначала заедем ко мне домой и выгрузим багаж? — прибегнул Бланшар к последнему средству.
— Не вижу в этом смысла. Мы только потеряем драгоценное время. Библиотека закрывается в восемь, вход посетителям разрешен до семи тридцати.
— У меня дома есть микрофильмы.
— Это разные вещи. Работа с оригиналами позволяет ухватить детали, которые на иных носителях неразличимы. Разница такая же, как между картиной и ее копией.
— Однако только микрофильмы помогут тебе сопоставить два варианта и узнать, что было убрано и что — добавлено.
Но Маргарет держалась стойко.
— Это потом, сначала оригиналы.
Пьер продолжал выдвигать новые аргументы, но уже без прежней убежденности. Он понял, что проиграл эту битву. Журналист с самого начала опасался реакции своей приятельницы, когда она увидит истинное содержимое папки. Сейчас же он был близок к панике.
Движение оказалось не таким плотным, как думал Пьер. Проблемы возникали лишь у тех водителей, которые выезжали из города. Бланшар оставил по левую руку Стад-де-Франс, проехал через Порт-де-ла-Шапель и далее по бульвару Маджента до площади Республики. Оттуда по Тампль он добрался до площади Бастилии, выехал на набережную Сены, на бульвар Бурбон, пересек мост Аустерлиц, оказался на левом берегу и по набережной подрулил к Национальной библиотеке.
