Сидни Шелдон - Полночные воспоминания
Кэтрин нравилась ее новая работа. Ежедневно из разных концов света приходили отчеты о делах в огромной империи Демириса. Среди бумаг были счета за погрузку на сталелитейном заводе в Индиане, документы, касающиеся ревизии автомобильного предприятия в Италии, накладные от принадлежащих Демирису газет в Австралии, с золотодобывающих приисков, от страховой компании. Кэтрин суммировала данные и следила за тем, чтобы информация попала к Уиму Вандину. Уим просматривал отчеты, пропускал все данные через тот невероятный компьютер, каким была его голова, и практически немедленно подсчитывал, какую прибыль получила компания или сколько потеряла.
Кэтрин нравилось ближе узнавать своих коллег, и она не уставала восхищаться красотой старого здания, в котором ей выпало работать.
Она как– то сказала об этом Эвелин в присутствии Уима, на что Уим заметил: «Это государственная таможня, построенная в 1721 году сэром Кристофером Уреном. После Большого лондонского пожара Кристофер Урен переделал 50 церквей, включая церковь святого Павла, святого Михаила и святой Невесты. Он -автор проектов Королевской биржи и Букингемского дворца. Здание переделали под офисы в 1907 году, и во время второй мировой войны правительство официально объявило его бомбоубежищем на время налетов».
Бомбоубежищем служила большая бомбонепроницаемая комната, в которую можно было попасть через тяжелую железную дверь в подвале. Кэтрин побывала в этой комнате и подумала о британцах, которые, стар и млад, прятались здесь от бомбежек гитлеровской авиации.
Сам по себе подвал был огромным, протянувшимся по всей длине дома. Там находилась бойлерная для обогрева всего здания, напичканная приборами и телефонами. С бойлером постоянно были неприятности. Уже несколько раз Кэтрин пришлось сопровождать ремонтных рабочих в подвал, чтобы осмотреть его. Каждый из них, немного повозившись около бойлера, объявлял его исцеленным от того, чем он предположительно был болен, и откланивался.
– У него такой опасный вид, – сказала как-то Кэтрин. – А он не может взорваться?
– Типун вам на язык, мисс! Конечно, нет. Предохранительный клапан видите? Значит, если бойлер перегревается, этот клапан выпускает излишний пар, и дело в шляпе. Никаких проблем.
***После работы ее ждал Лондон со своим изобилием замечательных театральных, балетных и музыкальных спектаклей. Еще там были такие интересные книжные магазины, как те, что принадлежали Хатчарду и Фойлу, и десятки музеев, маленьких лавочек древностей и ресторанов. Кэтрин посещала мастерские литографий, ходила за покупками к Харродсу, Фортнуму, Масону и Спенсеру, а по воскресеньям пила чай в гостинице «Савой».
Время от времени непрошеные мысли приходили ей в голову. Очень многое напоминало ей о Ларри. Голос… фраза… запах одеколона… песня. «Нет. С прошлым покончено. Теперь главное – будущее». С каждым днем она становилась все сильнее.
***Кэтрин и Эвелин Кэй подружились и часто проводили время вместе. Как-то в воскресный день они пошли на художественную выставку на берегу Темзы. Десятки художников, молодых и старых, демонстрировали свои картины. У всех у них было одно общее – они были неудачниками, не имеющими возможности выставляться в художественных галереях. Картины были просто ужасны. Кэтрин купила одну из чистой жалости.
– Где вы ее повесите? – спросила Эвелин.
– В бойлерной, – ответила Кэтрин.
Часто, гуляя по лондонским улицам, они встречали художников, рисующих цветными мелками прямо на панели. Некоторые работы изумляли. Прохожие останавливались полюбоваться и бросали художникам монеты. Однажды днем, возвращаясь с обеда, Кэтрин остановилась понаблюдать за стариком, рисующим мелом великолепный пейзаж. Он уже заканчивал его, когда пошел дождь. Старик стоял и смотрел, как вода смывает его картину. «Совсем как мою прошлую жизнь», – подумала Кэтрин.
***Однажды Эвелин предложила Кэтрин поехать в шеферд-маркет. «Очень интересное место», – сказала она.
Зрелище действительно было впечатляющее. Там был ресторанчик под названием «Тидди Долз», впервые открытый триста лет назад, журнальный киоск, женская парикмахерская, пекарня, магазины, торгующие антиквариатом, и несколько двухи трехэтажных жилых зданий.
Таблички на почтовых ящиках казались очень старыми. На одной было написано: «Элен», а снизу – «Уроки французского». На другой – «Рози», а под именем – «Здесь обучают греческому».
– Здесь что, живут учителя?
Эвелин громко рассмеялась: «В определенном смысле – да. Только предметы, которые преподают эти девушки, не стоит включать в школьную программу».
Увидев, как Кэтрин покраснела, Эвелин расхохоталась еще громче.
***Большую часть времени Кэтрин была одна, но она так много работала, что скучать не приходилось. Она использовала все дни без остатка, как будто пыталась восполнить то, что у нее было украдено. Она не хотела думать ни о прошлом, ни о будущем. Она посетила Виндзорский замок и Кентербери с его замечательным собором, а также Хэмптон Корт. По выходным она отправлялась за город, останавливалась в маленьких уютных гостиницах и много гуляла.
«Я живу, – думала она. – Никто не родится счастливым. Каждый кузнец своего счастья. Я выжила. Я молода и здорова, и у меня все еще впереди».
В понедельник она возвращалась в контору к Эвелин, девушкам и Уиму Вандину.
Уим Вандин был для нее загадкой.
Кэтрин никогда не встречала никого, хоть немного похожего на него. В конторе работало двадцать человек, и Уим Вандин, без всякого калькулятора, всегда знал, сколько кому причитается, сколько следует удержать и какой у каждого служащего страховой номер. Хотя делопроизводство в конторе было в полном порядке, он держал все данные, касающиеся компании, в голове. Он знал, какие были денежные поступления из каждого подразделения, и больше это или меньше, чем в прошлые месяцы за пять лет назад, когда он впервые начал работать в компании.
***Уим Вандин помнил все, что когда-либо слышал или читал. Диапазон его знаний был умопомрачительным. Самый простой вопрос на любую тему вызывал поток информации. Вместе с тем он очень тяжело сходился с людьми.
Кэтрин спрашивала о нем Эвелин.
– Я совсем не понимаю Уима.
– Уим эксцентричен, – объяснила Эвелин. – Нужно принимать его таким, какой он есть. Ничего, кроме цифр, его не интересует. Не думаю, чтобы он обращал внимание на людей.
– У него есть друзья?
– Нет.
– А свидания? В смысле, с девушками.
– Нет.
***Кэтрин не уставала удивляться, сколько Уим всего знает. Однажды у нее заболело ухо.
Уим сказал мрачно:
– Погода малоподходящая. Лучше сходи к врачу.
– Спасибо Уим. Я…
– Ухо состоит из ушной раковины, слухового канала, барабанной перепонки, нескольких косточек – молоточка, наковальни и стремени, барабанной полости, полукруглой перепонки, овального отверстия, евстахиевой трубы, слухового нерва и ушной улитки. – И удалился.
Однажды Кэтрин и Эвелин пригласили Уима пообедать с ними в маленьком местном ресторанчике. В помещении в глубине ресторана посетители развлекались метанием стрел.
– А ты интересуешься спортом, Уим? – спросила Кэтрин. – Когда-нибудь был на бейсболе?
– Бейсбол, – сказал Уим. – Бейсбол имеет девять с половиной дюймов в окружности. Сделан из ниток, намотанных на жесткий резиновый конус. Сверху покрыт белой кожей. Бита обычно делается из ясеня, ее диаметр не больше 2.75 дюйма, а длина не более 42 дюймов. «Он знает все статистические данные, – подумала Кэтрин, – но в состоянии ли он получать удовольствие, участвуя в игре?»
– Ты когда-нибудь играл в какие-нибудь спортивные игры? Например, баскетбол?
– Площадка для игры в баскетбол должна иметь деревянное или бетонное покрытие. Мяч имеет сферическую кожаную покрышку тридцати двух дюймов в диаметре. Резиновая камера внутри надувается до давления в тринадцать атмосфер. Весит от двадцати до двадцати двух унций. Изобретен Джеймсом Найсмитом в 1891 году.
Другого ответа Кэтрин не потребовалось.
***Часто поведение Уима на людях оставляло желать много лучшего. Как-то в воскресенье Кэтрин и Эвелин взяли Уима с собой в Мейденнед. Зашли в таверну пообедать. К столу подошел официант:
– У нас сегодня свежие моллюски.
Кэтрин повернулась к Уиму:
– Ты любишь моллюсков?
Уим ответил:
– Моллюски бывают длинные, круглые, острые, прибойные, однополые и кровяные.
Официант смотрел на него, открыв рот:
– Не желаете заказать, сэр?
– Терпеть не могу моллюсков, – резко ответил Уим.
Кэтрин нравились все, с кем она работала, но Уим был чем-то особенным. Ум его превосходил все возможные пределы, и вместе с тем он был погружен в себя и одинок.
Как– то Кэтрин сказала Эвелин:
