Сидни Шелдон - Полночные воспоминания
– Разве разрешается носить не те знаки отличия?
– Понятия не имею. Я думал, это в вашей компетенции.
Она взглянула в его глаза и поняла, что пропала. Была в нем какая-то магнетическая сила, которой невозможно было противиться.
– Чего вы от меня хотите?
– Всего. Я хочу вас.
Они отправились к нему на квартиру и занялись любовью. Это было такое счастье, о существовании которого Кэтрин и не подозревала, фантастическое слияние, от которого качалась вся комната и вся Вселенная, окончившееся полным экстазом, потрясающее путешествие без начала и конца. Она лежала без сил, молча, крепко прижав его к себе, желая только одного чтобы это длилось вечно.
Через пять часов они поженились в Мэриленде.
***Теперь, в самолете, на пути в Лондон к новой жизни, Кэтрин думала: «Мы были так счастливы. Что же с нами случилось и когда? Романтические фильмы и песни о любви заманили нас в ловушку, заставив поверить, что все всегда кончается хорошо, что есть еще рыцари в сверкающих доспехах и что есть любовь, которая никогда не проходит. Мы поверили, что у Джеймса Стюарта и Донны Рид действительно была „Прекрасная жизнь“, мы знали, что Кларк Гейбл и Клаудетта Колберт будут навеки вместе, после того как „Однажды вечером это случилось“, и мы лили слезы, когда Фредерик Марч вернулся к Мирне Лой, чтобы провести с ней „Лучшие годы жизни“, и мы были уверены, что Джоан Фонтайн нашла свое счастье в объятиях Лоуренса Оливье в „Ребекке“. „Я буду любить тебя всегда“. Почему мужчины все знают наперед? Как они все просчитывают, с секундомером, что ли? „Какая глубина у океана?“ Что имел в виду Ирвинг Берлин? Один фут? Два фута? И это, „Навсегда и еще на один день“. Я ухожу. Дай мне развод. „Этот чудесный вечер“. Давай залезем на гору Тцоумерка… „Ты, ночь и музыка“. Управляющий гостиницей сказал мне, что здесь есть пещеры… (Я люблю тебя). „Потому что я сентиментален“. Никто и никогда не узнает… Сейчас, пока она спит. „Люби меня“. И мы слушали песни, смотрели фильмы и думали, что такая она и есть, жизнь. Я так верила своему мужу. Поверю ли я еще кому-нибудь? Что я такое сделала, что он захотел меня убить?»
– Миссис Александер…
Кэтрин вздрогнула и не сразу поняла, где находится. Рядом стоял летчик.
– Мы уже приземлились. Добро пожаловать в Лондон.
***В аэропорту Кэтрин ждала машина. Шофер сказал:
– Я позабочусь о вашем багаже, мисс Александер. Меня зовут Альфред. Вы желаете поехать сразу к вам домой?
«Ко мне домой».
– Да, конечно.
Кэтрин свободно откинулась на сиденье. «Просто невозможно поверить». Демирис предоставил ей самолет и позаботился о квартире. Или он был добрейшим человеком в мире, или… Она просто не могла придумать, какое еще может быть «или». «Он добрейший человек в мире. Я должна найти способ показать ему, как я благодарна».
***Квартира на улице Элизабет была просто роскошной. Огромный холл, прекрасно обставленная гостиная с хрустальной люстрой, отделанная панелями библиотека, кухня с богатым ассортиментом продуктов, три красивые спальни и помещение для прислуги.
У дверей Кэтрин встретила женщина лет сорока с небольшим, одетая в черное платье:
– День добрый, мисс Александер. Я – Анна, ваша экономка.
«Ну, разумеется. Моя экономка». Кэтрин уже начала принимать все эти чудеса как должное.
– Добрый день.
Шофер внес чемоданы Кэтрин в ее спальню.
– Машина в вашем распоряжении, – сказал он. – Скажите Анне, когда будете готовы ехать в контору. Я буду ждать вас.
«Машина в моем распоряжении. Само собой разумеется».
– Спасибо.
– Я распакую ваш багаж, – сказала Анна. – Если вам что-то нужно, просто скажите мне.
– Ничего и придумать не могу, – честно сказала Кэтрин.
***Пока Анна распаковывала вещи, Кэтрин бродила по квартире. Потом отправилась в спальню поглядеть на новые великолепные платья, купленные ей Демирисом, и подумала: «Похоже на сбывшуюся прекрасную мечту». Ею овладело чувство полной нереальности происходящего. Всего сорок восемь часов назад она поливала цветы в монастыре. Теперь она живет как герцогиня. Интересно, какая у нее будет работа? «Я буду стараться. Я не подведу его». Неожиданно она почувствовала, что очень устала. Прилегла на мягкую удобную постель. «Отдохну минуточку», – решила она. И закрыла глаза.
Она тонула, звала на помощь. Ларри плыл к ней. Но когда он был уже рядом, он стал топить ее. И опять она была в темной пещере, отовсюду слетались летучие мыши, вцеплялись ей в волосы, били мокрыми крыльями по лицу. Содрогаясь, Кэтрин проснулась и в ужасе села на постели.
Постаралась дышать поглубже, чтобы успокоиться. «Хватит, – подумала она. – Все это прошло. Это было вчера. А сегодня – это сегодня. Никто тебя не тронет. Никто. Больше никто».
Стоя у дверей Кэтрин, экономка Анна прислушивалась к крикам. Когда они смолкли, она выждала минуту, спустилась в холл и набрала номер Константина Демириса.
***Контора «Греческой торговой корпорации» была расположена на улице Бонд, недалеко от Пикадилли, в старом государственном здании, которое много лет назад было перестроено под офисы. Внешне здание было шедевром архитектуры – элегантное и изящное.
Когда Кэтрин приехала, все служащие ждали ее. Несколько человек стояли у самых дверей.
– Добро пожаловать, мисс Александер. Я – Эвелин Кэй. Это Карл… Такер… Мэтью… Дженни…
Все имена и лица слились в одно.
– Ваш офис ждет вас. Позвольте, я вас провожу.
– Спасибо.
Приемная была обставлена со вкусом: большой диван в стиле честерфилд, два чиппендейловских стула и всюду – гобелены. Они прошли по длинному, покрытому ковром коридору, мимо конференц-зала, отделанного сосной, в центре которого стоял полированный стол и вокруг него – стулья с кожаной обивкой.
– Будьте как дома.
– Просто чудесно, – прошептала Кэтрин. На письменном столе стояли свежие цветы. – От мистера Демириса.
«Он обо всем подумал!»
Эвелин Кэй, проводившая ее до кабинета, была полной женщиной средних лет с приятным лицом и спокойными манерами.
– Пройдет несколько дней, пока вы привыкнете, но в принципе тут нет ничего сложного. Это один из нервных центров империи Демириса. Мы занимаемся координацией отчетов, поступающих из подразделений в разных странах, и затем переправляем их в Афины. Я руковожу этой конторой. Вы будете моей помощницей.
– О! – «Значит, я помощник начальника этой конторы». Кэтрин и представления не имела, что от нее требовалось. Ей казалось, она попала в мир грез. Персональные самолеты, лимузины, прекрасная квартира с прислугой…
– Уим Вандин – Наш местный математический гений. Он просчитывает все отчеты и составляет основную схему финансового анализа. У него ум работает быстрее, чем любой компьютер. Пойдем в его офис, и я вас с ним познакомлю. По коридору они прошли в офис в самом конце холла. Эвелин открыла дверь, не постучав. – Уим, познакомься с моей новой помощницей.
Кэтрин вошла было в комнату, но остановилась на пороге. Уим Вандин оказался худым мужчиной лет тридцати с хвостиком. Рот его был слегка приоткрыт. С тупым и отсутствующим выражением на лице он смотрел в окно.
– Уим! Уим! Познакомься с Кэтрин Александер.
Он обернулся:
– Настоящее имя Екатерины I было Марта Скавронская. Она была служанкой, родилась в 1684 году, захвачена в плен русскими, вышла замуж за Петра I и была русской императрицей с 1725 по 1727 год; Екатерина Великая – дочь немецкого князя, родилась в 1729 году и вышла замуж за Петра, который стал императором Петром III в 1762 году. Убив его, сама стала императрицей. При ней трижды делили Польшу и было две войны с Турцией… Казалось, этот монотонный поток информации нескончаем.
Пораженная Кэтрин только и нашлась, что сказать:
– Это… это очень интересно.
Уим смотрел мимо нее.
Эвелин объяснила: «Уим очень застенчив с незнакомыми».
«Застенчив? – подумала Кэтрин. – Да он с приветом. И это гений? Что же за работу мне придется выполнять?»
***В Афинах, в своей конторе на улице Св. Геронда, Константин Демирис разговаривал по телефону с Альфредом, звонившим из Лондона.
– Прямо из аэропорта я отвез мисс Александер на квартиру и, как вы приказали, мистер Демирис, спросил, не хочется ли ей куда-нибудь поехать, но она отказалась.
– У нее вообще не было никаких внешних контактов?
– Нет, сэр. Разве что она позвонила по телефону из квартиры, сэр.
Об этом Демирис не беспокоился. Экономка Анна немедленно бы доложила ему. Успокоенный, он положил трубку. Она не представляла для него непосредственной опасности, следует только за ней присмотреть. В этом мире она была одна как перст. Ей было не к кому обратиться, кроме своего благодетеля, Константина Демириса. «Надо будет вскоре съездить в Лондон, подумал он весело. – Чем скорее, тем лучше».
