Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна
— Контакт можно установить так быстро?
— С помощью одного телефонного звонка. Но вы не станете звонить по крайней мере в течение часа с того момента, как мы расстанемся. Если вы это сделаете, я тоже об этом узнаю, и тогда вам тем более не жить.
— Час. Что ж, хорошо… Этот номер известен еще только троим людям? Почему бы не выбрать одного, который вам не очень по душе, чтобы я мог косвенно сослаться на него — если это будет необходимо.
Санчес позволил себе хмурую улыбку:
— Москва, — тихо сказал он. — Важная персона с площади Дзержинского.
– КГБ?
— Черный дрозд ищет клиентов в Москве, именно в Москве, он просто одержим этим.
«Ильич Рамирес Санчес», — подумал Борн, — «Прошел подготовку в Новгороде. Отстранен Комитетом из-за психической неуравновешенности. Это Шакал!»
— Я буду иметь это в виду — если это пригодится. А теперь назовите мне номер.
Санчес дважды произнес его вместе со словами, которые Борн должен был сказать. Он говорил медленно, удивившись, что Борн ничего не записывает.
— Запомнили?
— Железно, и не нужно никакого карандаша или бумаги… Если все пройдет успешно, каким образом вы бы хотели получить от меня деньги?
— Позвоните мне, у вас есть мой номер. Я приеду к вам из Аржентоля. А вы больше не должны там появляться.
— Удачи, Санчес. Что-то говорит мне, что вы это заслужили.
— Как никто другой. Я слишком часто пил яд.
— Сократ, — сказал Борн.
— Не совсем. «Диалоги» Платона, если быть точным. Au revoir . [97]
Санчес пошел прочь, а Борн, с участившимся сердцебиением, направился обратно в «Пон-Рояль», тщетно стараясь подавить желание побежать. Бегущий человек вызывает любопытство и становится мишенью. Одна из заповедей Джейсона Борна.
– Бернардин! — закричал Борн, несясь по узкому пустынному коридору в сторону своего номера. Через открытую дверь был виден старик, сидевший за столом, в одной руке у него была граната, в другой — пистолет.
— Бросайте свои игрушки, дело выгорело!
— И кто платит? — спросил ветеран Бюро, когда Джейсон закрыл дверь.
— Я, — ответил Борн. — Если все получится так, как я рассчитываю, ваш женевский счет может увеличиться.
— Мой друг, я делаю это не ради денег. У меня даже и в мыслях такого не было.
— Знаю, но раз мы тратим франки, словно печатаем их в гараже, почему бы вам не получить свою честно заработанную долю?
— Что ж, против этого у меня возражений нет.
— Остался час, — объявил Джейсон. — Сорок три минуты, точнее.
— До чего?
— До того момента, когда можно будет убедиться, правда ли все это. — Борн бросился спиной на кровать, положил руки на подушку под голову, его глаза ожили. — Запишите это на бумагу, Франсуа, — Джейсон продиктовал телефонный номер, полученный от Санчеса. — Можете купить, дать взятку или запугать каждого известного вам влиятельного чиновника в парижской телефонной службе, но достаньте мне местоположение этого номера.
— Это не потребует таких уж больших расходов…
– Еще как потребует, — возразил Борн. — Это его охраняемый, недоступный номер, иначе и быть не может. О нем знают только четыре человека.
— Тогда, возможно, нам не стоит залезать так высоко наверх, а, наоборот, нужно спуститься вниз, даже под землю. В туннели телефонной сети под улицами.
Джейсон повернул голову к Бернардину.
— Я об этом не подумал.
— Ничего удивительного. Вы же не из Второго Бюро. Наши источники — техперсонал, а не бюрократы за конторками… Я знаю нескольких. Выберу одного и позвоню ему вечером…
— Вечером? — перебил Борн, и поднялся на кровати.
— Это обойдется где-то в тысячу франков, но вы получите местоположение телефона.
— Я не могу ждать до вечера.
— Тогда вы увеличите риск, попытавшись связаться с таким специалистом, когда он работает. За ними постоянно наблюдают; в телефонной службе никто никому не доверяет. Это парадокс нашего социалистического правительства — наделить своих рабочих ответственностью, но не дать им никаких индивидуальных полномочий.
– Подождите! — сказал Джейсон с кровати. — У вас есть их домашние номера, так?
— Они у меня в записной книжке, да.
— Пусть чья-нибудь жена позвонит на работу. Скажет, что что-то случилось. И нужно вернуться домой.
Бернардин кивнул.
— Неплохая мысль, мой друг. Весьма неплохая.
Минуты превращались в четверти часа, а отставной офицер Второго бюро все еще не мог добиться результата. Елейным голосом он обещал женам технических служащих вознаграждение, если они сделают все так, как он им скажет. Две из них просто бросили трубку, еще трое отказали ему с использованием выражений, рожденных в трущобах Парижа; но шестая дама, приостановив поток ругательств, заявила: «Ладно». Только пусть эта канализационная крыса, за которую она вышла замуж, так и знает, что ему вознаграждения не видать.
Прошел час, и Джейсон покинул отель. Он медленно, не торопясь, шел по тротуару и миновал четыре улицы, пока, наконец, не увидел таксофон около Сены на набережной Вольтера. На Париж уже медленно опускались сумерки, на речных трамвайчиках и мостах зажигались огни. Подойдя к красной телефонной будке, он постарался успокоить дыхание, сделал несколько глубоких вдохов — Борн думал, что ему никогда не удастся вернуть себе самообладание. Ему предстояло совершить самый важный телефонный звонок своей жизни, но он не мог допустить, чтобы Шакал это понял, если, конечно, это действительно телефон Шакала. Он вошел в таксофон, опустил в щель монетку и позвонил.
— Да? — голос был женский, он произнес французское «oui» резко и отрывисто. Парижанка.
— В небе кружат черные дрозды, — начал Борн, по-французски повторяя слова, сказанные Санчесом. — Они все шумят — все, кроме одного. Он безмолвен.
— Откуда вы звоните?
— Из Парижа, но сам я не парижанин.
— Откуда же вы?
— Оттуда, где зимы гораздо холоднее, — ответил Джейсон, чувствуя, как у него на лбу выступил пот. Спокойно. Спокойно! — Мне нужно срочно поговорить с черным дроздом.
Неожиданно в трубке наступила тишина, звуковой вакуум, и Борн задержал дыхание. Затем раздался низкий, спокойный голос — и такой же пустой, как тишина перед ним.
— Мы говорим с москвичом?
Шакал! Это действительно Шакал! Правильный и быстрый французский не мог скрыть легкого акцента выходца из Латинской Америки.
— Я этого не говорил, — ответил Борн; сам он говорил на французском диалекте, который часто использовал — это был гасконский вариант с гортанной окраской. — Я всего лишь сказал, что зимы там холоднее, чем в Париже.
— Кто вы?
— Тот, кому некто, хорошо вас знающий, счел возможным сказать этот номер вместе со словами, которые следует произнести. Я могу предложить вам контракт всей вашей жизни. Вознаграждение не имеет значения — назовите, какое пожелаете, — а заказчики относятся к самым могущественным людям Соединенных Штатов. Они контролируют большую часть американской промышленности, финансовые институты страны и имеют прямой доступ к нервным центрам правительства.
— Это очень необычный звонок. Очень странный.
— Если вы не заинтересованы, я забуду этот номер и обращусь еще куда-нибудь. Я всего лишь посредник. Будет достаточно простого «да» или простого «нет».
— Я не имею дела с неизвестными мне людьми.
— Поверьте, на вас бы произвели впечатление занимаемые моими работодателями посты, если бы я был вправе об этом рассказать. Однако сейчас мне не нужно ваше согласие, необходима лишь ваша заинтересованность. Если вы ответите «да», то я смогу рассказать больше. Если «нет» — что ж, я пытался, но буду вынужден искать другого человека. Газеты говорят, только вчера он был в Брюсселе. Я найду его.
При упоминании Брюсселя и намеке на Джейсона Борна в трубке послышался звук, как будто у кого-то на мгновение перехватило дыхание.
— Так «да» или «нет», черный дрозд.
Тишина. Наконец Шакал заговорил:
— Перезвоните мне через два часа, — приказал он и повесил трубку.
Получилось! Джейсон прислонился к стене таксофона, по его лицу ручьем струился пот и стекал на шею. «Пон-Рояль». Он должен вернутся к Бернардину!
— Это был Карлос! — объявил он, закрыв дверь, и направился прямиком к прикроватному телефону, вынимая из кармана карточку с телефоном Санчеса. Он набрал номер и через несколько секунд заговорил:
— Птица согласилась, — сказал он. — Дайте мне имя, любое имя.
Последовала небольшая пауза.
— Понял. Товар будет оставлен у портье. Он будет заперт и надежно упакован; пересчитайте содержимое и пришлите мне обратно мои паспорта. Пусть ваш посыльный все заберет и отзовет ваших ищеек. Они могут навести черного дрозда на вас.
