Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна
— Естественно. — Борн вслух повторил имя по буквам.
— Правильно. Запечатайте конверт, потом возьмите ручку или карандаш и потрите стержнем большой палец, после чего поставьте опечатки на конверт. И отдайте его портье для мистера Скарзи.
— Понял. А как же насчет англичанина? Ведь он должен появиться утром, а осталось всего несколько часов.
— Это не проблема. А то, что скоро утро, и у нас есть всего несколько часов — это действительно проблема. Деньги из банка в банк перевести несложно — нажал кнопки, компьютеры все тут же проверили, и — раз! — цифры уже на бумаге. Но совсем другое собрать почти три миллиона франков наличными, а этот ваш связной, конечно же, не станет брать фунты или доллары из-за страха быть схваченным, когда придется их менять или класть на счет. Прибавьте сюда необходимость собрать достаточно крупные банкноты, чтобы их можно было компактно упаковать и пронести мимо таможенников… Ваш связной, mon ami, должен быть в курсе всего этого.
Джейсон поглядел на стену перед собой, обдумывая сказанное Бернардином.
— Думаете, он проверяет меня?
— Именно.
— Деньги можно собрать по филиалам разных иностранных банков. Маленький частный самолет может перелететь канал и приземлиться на каком-нибудь пастбище, где его будет ждать машина, чтобы отвезти пассажира в Париж.
– Bien. Конечно же. Но имейте в виду, что подготовка отнимает время даже у самых влиятельных людей. Нельзя, чтобы казалось, будто все получилось очень просто, это вызовет подозрения. Держите связного в курсе происходящего, делайте упор на секретность, что нет никакого риска быть обнаруженным, объясняйте, чем вызваны задержки. В противном случае он может решить, что это ловушка.
— Я вас понимаю. Это то же самое, о чем вы и говорили — нельзя, чтобы казалось, будто все получается легко и просто, потому что это не внушает доверия.
— Есть и еще кое-что, mon ami. Хамелеон может принимать разные обличия днем, но ночью он все равно в большей безопасности.
— Вы что-то забыли, — сказал Борн. — Как насчет англичанина?
— До встречи, старина, — ответил Бернардин.
Это была одна из самых успешных операций, которая когда-либо разрабатывалась Джейсоном или которой он был свидетелем, возможно, благодаря способностям одного талантливого человека, которого слишком быстро отправили на пастбища. В то время как в течение дня Борн периодически звонил Санчесу, Бернардин послал своего человека забрать конверт с инструкциями и принести к нему, после чего встретился с мсье Табури. Вскоре после четырех тридцати по полудню ветеран Второго Бюро вошел в «Пон-Рояль», облаченный в такой откровенно английский костюм в тонкую полоску, который просто кричал, что его купили на Сэвайл Роу. [94] Он прошел в лифт, преодолел два коридора и, наконец, оказался в номере Борна.
— Вот деньги, — сказал он, бросая атташе-кейс на пол, и прямиком направился к встроенному бару. Взял две миниатюрные бутылки джина «Танкерей», открыл и вылил содержимое в стакан, чистота которого вызывала сомнения.
– A votre sante,[95] — добавил он, выпил половину, тяжело перевел дыхание и быстро допил оставшееся. — Уже много лет я ничего подобного не делал.
— Правда?
— Честное слово, нет. Такие вещи для меня делали другие. Это слишком опасно… Как бы то ни было, Табури ваш вечный должник, и должен сказать, что он сумел убедить меня в том, что мне следует обдумать его предложение насчет Бейрута.
— Что?
— Конечно же, я не обладаю такими средствами, как вы, но проценты от сорокалетних les fonds de contingence[96] нашли дорогу в Женеву. Я не бедный человек.
— Вы можете стать мертвым человеком, если они перехватят вас, когда вы будете выходить из отеля.
— Но я не собираюсь уходить, — сказал Бернардин, еще раз обыскивая небольшой холодильник. — Я останусь здесь, пока вы не закончите свои дела.
Он откупорил еще две бутылки и вылил в стакан.
— Теперь, надеюсь, мое старое сердце станет биться чуть спокойнее, — добавил он, подошел к небольшому столу, поставил на него стакан, а потом вытащил из карманов и положил в ряд перед стаканом два пистолета и три гранаты. — Да, вот теперь я могу расслабиться.
— Это еще что такое? — заорал Джейсон.
— Насколько я знаю, вы, американцы, называете это политикой сдерживания, — отозвался Бернардин. — Хотя, признаться, по-моему, вы и Советы просто играете друг с другом, вкладывая огромные деньги в вооружения, которые не работают. А я человек другого времени. Когда выйдете из номера — оставьте дверь открытой. Если кто-нибудь пойдет по этому узкому коридору, он увидит в моей руке гранату. Это не ядерная угроза, это политика сдерживания.
— Ладно, — сказал Борн, направляясь к двери. — Пора со всем этим покончить.
Оказавшись на улице Монталамбер, Джейсон дошел до угла, прислонился к стене и закурил сигарету, как он делал это у ворот старой фабрики в Аржентоле. Борн ждал, приняв небрежную позу, но оставаясь настороже.
Со стороны дю Бак к нему шел человек. Это был давешний разговорчивый посланец; он подошел, держа руку в кармане куртки.
— Где деньги? — спросил мужчина по-французски.
— А где информация? — ответил Борн.
— Вначале деньги.
— Мы так не договаривались, — без предупреждения, Джейсон схватил подошедшего за воротник, сбив того с ног. Борн вскинул свободную руку и сжал посланцу горло, впившись пальцами в тело мужчины.
— Возвращайся к Санчесу и передай ему, чтобы катился к черту. Я так дела не делаю.
– Хватит! — произнес низкий голос; его владелец появился из-за угла справа от Джейсона. Это был Санчес.
— Отпустите его, Симон. Он не при чем. Это наше с вами дело.
— А я думал, вы никогда не покидаете «Сердце солдата».
— Но вы же сами это изменили, не так ли?
— Вероятно. — Борн отпустил посланца, который посмотрел на Санчеса. Тот кивнул своей огромной головой, и человек быстро удалился.
— Ваш англичанин прибыл, — сказал Санчес, когда они остались одни. — Он нес чемодан, я сам видел.
— Да, он прибыл с чемоданом, — согласился Джейсон.
— Значит, Лондон пошел на попятную, да? Они боятся.
— Ставки очень высоки, и это все, что я могу вам сказать. Теперь, если не возражаете, мне нужна информация.
— Давайте сперва еще раз проясним порядок действий.
— Мы это уже несколько раз делали… Вы предоставляете мне информацию, мой клиент говорит, как мне действовать; и, если контакт будет успешным, я приношу вам оставшуюся часть трех миллионов.
— Вы говорите «успешный контакт». Что вы под этим подразумеваете? Как вы определите, что все в порядке? И как я могу быть уверен, что вы не заявите о том, что контакт установить не удалось, и не украдете мои деньги, тогда как на самом деле ваши клиенты получат то, за что заплатили?
— А вы подозрительный человек, господин Санчес.
— О, очень подозрительный. В нашем мире, мсье Симон, живут не святые, не так ли?
— Возможно, их больше, чем вы думаете.
— Это бы меня очень удивило. Но ответьте на мои вопросы.
— Хорошо. Попробую… Как я узнаю, что контакт надежен? Очень просто. Я просто буду знать , потому что это моя работа. За это мне платят, а человек на моем месте не станет делать ошибок, когда все зашло настолько далеко, а потом просить за них прощения. У меня есть отработанная методика, я провел свои собственные исследования, и я просто задам два-три вопроса. И все станет ясно — так или иначе.
— Это очень уклончивый ответ.
— В нашем мире, мистер Санчес, уклончивость не такой уж и порок, не так ли?.. Теперь что касается того, что я вас обману и сбегу с вашими деньгами. Уверяю вас, я не люблю заводить таких врагов, как вы или та организация, которой управляет ваш черный дрозд, и тем более не хочу огорчать своих клиентов. Это просто безумие, которое сильно сокращает жизнь.
— Я просто восхищаюсь вашей проницательностью и осторожностью, — сказал посредник Шакала.
— Книжные шкафы меня не обманули. Вы образованный человек.
— Это не имеет отношения к делу, хотя у меня есть кое-какой диплом. Внешность может сослужить хорошую службу, а может и доставить неудобства… То, что я собираюсь вам сказать, мсье Симон, известно только четырем людям на земле, причем все они свободно говорят по-французски. Как вы будете использовать эту информацию — дело ваше. Однако если вы даже просто намекнете, что узнали ее в Аржентоле, я тут же об этом узнаю, и вы не сможете покинуть «Пон-Рояль» живым.
— Контакт можно установить так быстро?
— С помощью одного телефонного звонка. Но вы не станете звонить по крайней мере в течение часа с того момента, как мы расстанемся. Если вы это сделаете, я тоже об этом узнаю, и тогда вам тем более не жить.
