Нельсон Демилль - Одиссея Талбота
Клаудия опять взглянула на забор. Типичная ограда из вестернов, и она подумала о лассо. Клаудия быстро стянула колготки, подняла с земли крупный камень, опустила его в один чулок, сделав узел, чтобы камень не выскользнул, затем бросила «лассо» через забор. Со второй попытки камень застрял между двумя бревнами. Клаудия натянула «лассо» и начала медленно взбираться на забор, упираясь в него догами и с усилием перебирая руками. Наконец одной ногой она нащупала скобу. Передохнув секунду, она поставила на скобу и вторую ногу.
Снова вспыхнули фонарики, луч света упал на Клаудию и остановился на ее лице. Кто-то выкрикнул:
– Стой, или мы стреляем!
Клаудия услышала, как резко передернули затвор. Из последних сил, подгоняемая страхом, она подтянулась еще немного и стала тяжело переваливаться через забор, чувствуя, как заостренные концы бревен вдавливаются ей в грудь и в живот.
Раздалось два хлопка. Стреляли из пистолетов с глушителями. Пули вонзились в нижнюю часть забора, разбрасывая вокруг щепки. Клаудия вскрикнула от страха, закрыла глаза и наконец перевалилась через забор. Она даже не поняла еще, что падает, и тут же больно ударилась о землю лицом и грудью. От неожиданности она на несколько секунд потеряла сознание.
Придя в себя, Клаудия услышала шум, доносившийся из-за забора. Она с ужасом подумала, что не смогла забрать с собой «лассо», и теперь преследователи воспользуются им. Она вскочила на ноги и пустилась бежать. Лунный свет освещал очертания невысокой каменной ограды русской усадьбы, от которой Клаудию отделяла полоса почти голой земли. Она прислушалась к шагам позади себя и побежала еще быстрее, забыв об израненных ногах. Обтягивающее длинное платье сковывало движения, поэтому Клаудия на секунду остановилась, чтобы задрать подол и заткнуть его за пояс.
Но люди Пемброука все же догоняли ее. Теперь они не кричали, не стреляли и не включали фонариков. Клаудия поняла, почему они опасались это делать: слишком близко от русских. Ограда приближалась: двадцать футов, десять… и вот она уже зацепилась за нее руками и легко перебросила тело на другую сторону.
Шум погони утих. Клаудия побежала медленнее, затем вовсе перешла на шаг.
Неожиданно со всех сторон ее осветили мощные снопы света. Голос рявкнул по-английски с сильным акцентом:
– Стой! Стой! Стреляю!
Клаудия замерла.
– Руки за голову!
Она подчинилась.
– На колени!
Она опустилась на колени, почувствовав мягкую влажную землю. Прожектора слепили Клаудию, и она закрыла глаза. Она подумала о смерти: наверняка у русских был приказ стрелять на поражение. Прошло несколько томительных секунд, потом она услышала над ухом щелчок взводимого курка.
* * *Два человека из группы Пемброука, Камерон и Дэвис, затаив дыхание, стояли у низкой каменной ограды. Дэвис поднял прибор ночного видения с двадцатикратным усилением и прильнул к окуляру. Он покрутил настройку и пощелкал тумблерами.
– Судя по всему, они ее схватили… Но я не могу сказать точно, что там происходит.
– Пойдем назад, – предложил Камерон.
Они повернулись и пошли через узкую «нейтральную полосу» к забору усадьбы ван Дорна. Ярдах в пяти от забора они нырнули в густые заросли самшита. Там их ждал Тони Абрамс. Он рассмотрел Камерона и Дэвиса в тусклом свете. В отличие от обычных солдат, чьи форма и экипировка должны были служить им при любых обстоятельствах, эти люди были специально снаряжены для единственной цели – короткого и стремительного ночного рейда: черно-серая форма, на лицах – специальная краска. Камерон обернулся к Абрамсу:
– Есть «жучки»?
Абрамс взглянул на детектор подслушивающих устройств.
– Ничего не показывает.
Камерон удовлетворенно кивнул. Кэтрин, тоже припавшая к земле позади Абрамса, шепотом спросила Камерона, что произошло.
– Они ее сцапали, – пожал плечами тот.
– Правда, я не рассмотрел, как они ее взяли, – уточнил Дэвис.
– Надеюсь, они не догадались, что мы использовали ее для прикрытия, – проговорил Абрамс.
– Когда мы переберемся на ту сторону? – спросила Кэтрин.
– Очень скоро, – ответил Камерон, посмотрев на часы.
– Их минимум пятеро. Если двое повели ее в дом, то наши шансы несколько повысились, – сказал Дэвис.
Абрамс опять посмотрел на Камерона и Дэвиса. Даже вблизи они были практически незаметны. Их снаряжение производило сильное впечатление: черные капюшоны и пуленепробиваемые жилеты, первоклассная легкая экипировка.
Абрамс оглядел Кэтрин: ее длинные светлые волосы были спрятаны под маску с капюшоном. Она нагнулась к нему и прошептала:
– Я совершенно спокойна. Это стоящие люди. Все будет нормально.
– Я в этом уверен, – улыбнулся Абрамс.
Кэтрин поцеловала его в щеку.
Камерон достал ракетницу и выстрелил в воздух. Заряд разорвался над ними ярким бело-голубым светом.
– Это сигнал о том, что Клаудия перебралась на ту сторону. Пиротехники ван Дорна должны его заметить и прикрыть салютом, – пояснил Камерон.
Не успел он договорить, как в небе разорвалось несколько таких же ракет. Дэвис заметил:
– Фейерверк – хорошее прикрытие для сигнальных выстрелов. Грохот тоже нам на руку.
– Конечно, лучше бы использовать радиосвязь, но у русских есть хорошие радиоперехватчики, а мы не хотим поднимать на ноги их охрану, – добавил Камерон.
Абрамс подумал про себя: «Если вы считаете, что проблема со связью только у нас, подождите, пока радиосвязь не прервется по всей Северной Америке».
Абрамс опять посмотрел на Камерона и Дэвиса при свете фейерверка. Когда он встретил их в подвале у ван Дорна, он сразу же узнал в них своих спасителей на кладбище. Пемброук сказал, что они оба раньше служили в спецподразделениях, оба были ветеранами Фолклендов. Пемброук нанял их после того, как истек срок их контрактов. Камерон был шотландец, а Дэвис – англичанин. По словам ван Дорна, Пемброук подбирал лишь бывших британских солдат: англичан, шотландцев, ирландцев или валлийцев.
Тони взглянул на небо. Ветер немного успокоился, но серые облака по-прежнему быстро мчались по небу с севера на юг. Воздух стал прохладным, ощущалось приближение дождя. На северо-востоке прогремел гром, сверкнула молния. Он вспомнил, что сказал ван Дорн: «Если на западе засветится все небо, знайте, что удар русскими нанесен, и считайте свою миссию уже не упреждающим шагом, а отмщением. Бейтесь до конца. Уничтожьте побольше русских, ибо назад пути не будет».
Абрамсу с трудом удавалось понять: как такие вполне светские люди, как О'Брайен, ван Дорн и их друзья, могут быть вовлечены в политические убийства и рейды «коммандос».
Кэтрин прервала его размышления:
– Тони, посмотри туда.
Абрамс увидел, как в небо медленно устремилась ракета. Вдруг она разорвалась, превратившись в огромный огненный шар. Абрамс ощутил силу ударной волны и увидел, как закачались деревья. В небе одна за другой разрывались ракеты. Из динамиков ван Дорна раздались первые ноты гимна «Моя великая страна». Абрамс подумал: «Неплохо сработано, Джордж».
Камерон и Дэвис поднялись, вслед за ними – Абрамс и Кэтрин.
– Идем след в след, – сказал Камерон. – Интервал – десять футов. Смотрите в оба. Мы переходим.
Абрамс слышал такое лишь в английских военных фильмах. Он посмотрел на Кэтрин. Она подмигнула ему и подняла большой палец вверх, затем опустила капюшон на лицо.
Группа двинулась вперед. Цель – мансарда русского дома. Дистанция – около полумили. Абрамс подумал, что последние несколько футов на лестнице, ведущей на чердак, будут самыми опасными.
Встретит ли он снова Андрова? Тони не отказался бы повидаться и с Алексеем Калиным или Питером Торпом. Как поведет себя Кэтрин, оказавшись лицом к лицу со своим отцом?
Потоки времени и истории столкнутся сегодня в этом доме за деревьями. Сам Абрамс полагал, что фортуна поворачивается лицом к сильным и отворачивается от слабых.
57
Карл Рот проехал по Дозорис-лейн с четверть мили в южном направлении и посигналил, показывая, что хочет въехать на дорожку, ведущую к русской даче. Полицейский узнал Рота и его фургон и помахал рукой, пропуская. Карл свернул направо и поехал мимо полицейских кордонов к небольшому домику у ворот. Там он затормозил. Руки и ноги у него сильно дрожали.
В воротах стояли два охранника. Рот погасил фары и опустил стекло. Из домика вышел человек в гражданском костюме. Он остановился недалеко от фургона. Карл откашлялся.
– Добрый вечер, Бунин, – поздоровался он по-английски.
Тот ответил тоже по-английски:
– Что ты здесь делаешь, Рот? Тебе же велели прибыть позднее.
Карл высунул голову в окно.
– Я вынужден был приехать раньше.
