Сергей Костин - Страстная неделя
— Так ты в Лондоне? — загромыхал он и тут же прикрыл рукой рот, сообразив, что мы в храме.
Мы четырехкратно коснулись щеками по средиземноморскому обычаю, и я пожал руку выдающемуся музыковеду, с которым мы были знакомы лишь по телефону. Спиридон уже толкал нас к выходу — ему не терпелось поговорить. Свита, с которой я поздоровался вежливым кивком, устремилась за нами. Три музы восприняли перемену с величайшим облегчением и оживленно защебетали, а ассистент захватил шляпу клиента, хотя в его контрактные обязанности это не входило.
Впрочем, оказавшись на улице, Спиридон нетерпеливо обернулся и эту шляпу тут же надвинул на голову — серьезному мужчине не пристало ходить простоволосым.
— А я думал, ты звонишь из Нью-Йорка! — громогласно сообщил всем прохожим несостоявшийся дирижер и в своей нынешней жизни магнат. Это имбролио явно стало для него значимым событием. — Вот уж не думал увидеть тебя здесь.
Я бойко соврал, что прилетел на несколько дней по делам и решил лично убедиться, что у моего уважаемого друга и в данный момент клиента все в порядке. Спиридон обернулся к гиду-водителю — средних лет усатому краснолицему джентльмену, своим строгим костюмом и внушительным видом похожему на вице-короля Индии на покое:
— Сколько у нас времени?
— Я полагаю, с полчаса на любое отклонение от программы у нас есть, — с достоинством ответил джентльмен, с лету ухвативший смысл вопроса.
Мы прошли с пару десятков метров вверх по Сент-Мартинс-лейн и приземлились в «Кафе Ля Рош», оказавшемся французским рестораном, вполне соответствующим высокому представлению о себе Спиридона. Он тут же уселся на диван, положив шляпу на, видимо, штатное место слева от себя, мы с профессором Литтоном устроились за его столом напротив, а менее важные персоны рассыпались по свободным столикам вокруг.
— Нам бутылку хорошего бордо, оливок и острых перцев, — распорядился Спиридон подошедшей официантке, похожей скорее на хозяйку. Он везде это заказывает. — А этим что захотят.
Соленых перцев, странных в сочетании с вином фунтов за пятьдесят, если не за сто за бутылку, в ресторане не оказалось, зато бордо было представлено в широком ассортименте разных контролируемых названий и миллезимов. Пока шли переговоры знатоков, профессор Литтон достал из кармана программу на нескольких страницах и поспешил отчитаться о ходе ее выполнения. Именитый музыковед вполне заслуживал определения «человек-нос». Нос у него был не длинным, как у Сирано, а горбатым, как у попугая. Этот чрезмерный нарост на его лице компенсировался практически полным отсутствием подбородка.
Я слушал его рассеянно. За эти десять дней профессор Литтон заработает примерно столько, сколько он получит за монографию, которую будет писать два года. Нам его порекомендовали серьезные люди, так что я был уверен, что он свои деньги отрабатывает на совесть. Меня же интересовали только их планы на ближайшие дни.
Спиридон тем временем отпустил официантку заниматься свитой и подключился к разговору:
— Слушай, про концерты я не знаю, а в Ковент-Гарден у меня, разумеется, ложа. Можешь присоединяться к нам, когда захочешь. Буду очень рад.
— С удовольствием воспользуюсь, когда смогу, — отозвался я. — Мы с профессором Литтоном как раз смотрим, что там у вас дальше по программе.
У профессора Литтона даже был наготове лишний экземпляр со всеми запланированными мероприятиями, который я с признательностью сунул себе в карман.
Именно в этот момент у меня в ухе раздалось едва слышное жужжание. А я и забыл про свою гарнитуру.
— Простите, это корпоративная связь, — сказал я.
Это действительно был Шанкар:
— Мне кажется, мы готовы.
— Я свяжусь с вами буквально через пять минут, — ответил я.
5
План у меня был немудреный, но проверенный. Про себя я называю его «камень в осиное гнездо». В досье на Осборна, которое я прочел у Эсквайра, были и данные на его сыновей. Старший, Харви, стал финансистом, обзавелся семьей и теперь работал в какой-то европейской структуре в Брюсселе. А младший, Питер, которому исполнилось 27 лет, окончил Корпус Кристи в Кембридже и теперь работал в крупной адвокатской конторе в Сити.
Я остановился на варианте сына, поскольку предположил, что найти телефон сотрудника британской контрразведки — не важно, мобильный или домашний, — если и удастся, то займет уйму времени. Гораздо проще отыскать координаты адвоката известной фирмы. С рабочими телефонами — с коммутатором и его личным дополнительным — люди Раджа разобрались быстро. С номером мобильного Питера им пришлось немного повозиться, но определили и его и уже к нему подключились. Ну а перехватывать разговоры по сотовым телефонам, как я и сам знал, вообще проще простого.
Я устроился на свободной скамейке в Лестер-сквере и позвонил на коммутатор фирмы. С шанкаровского «самсунга» — при первом звонке я ничем не рисковал. Через пару секунд мой звонок был перенаправлен на личный телефон Питера, и я услышал молодой, приветливый, немного ироничный голос:
— Питер Осборн, здравствуйте. Если я могу быть чем-то полезен, то я точно постараюсь это сделать.
— Добрый день, мистер Осборн, — сказал я. — И вы на меня можете рассчитывать, как на себя, только сейчас помочь можете вы. Меня зовут Майкл Гусман — я американец, как вы догадались по акценту. Я пытаюсь разыскать одного старого друга. Вы его хорошо знаете — это Влад Мохов. Его дочь Тоня стажировалась в Бостоне, жила у нас дома. Так вот, она мне сказала, что Влад сейчас в Лондоне. Но где он остановился, она не поняла. — Здесь уместен будет небольшой смешок. — Не знаю, у Влада, может, личные дела. Но с вами или с вашим отцом он ведь наверняка захочет увидеться?
Последняя фраза была произнесена как полувопрос. Я сделал паузу.
— Я понял, мистер…
— Гусман.
— Мистер Гусман. — Теперь голос в трубке звучал уже не так заразительно оптимистично. — Дело в том, что господин Мохов — друг отца. Мне-то он точно не станет звонить, даже если приедет в Лондон. Боюсь, я не тот человек, который вам нужен.
— К сожалению, с вашим отцом мы незнакомы. Про вас-то нам Тоня рассказывала.
— Ах вот как?
— Да, в том числе где вы работаете. Но если вы дадите мне телефон вашего отца, я буду признателен. Надеюсь, в Англии теперь не обязательно нужно найти общего знакомого, чтобы быть представленным.
Парень замялся.
— Он сейчас не на работе. А давать личный телефон…
— Я понимаю. Но я могу позвонить вам, скажем, завтра утром? К этому же времени что-то прояснится?
— Очень хотелось бы в это верить, но я не могу гарантировать. — От ироничного тона парня не осталось и следа. — И, боюсь, у меня все утро расписано. Встречи в городе, меня не будет на фирме.
— Тогда после обеда?
— Хорошо, перезвоните мне к концу дня.
Даже менее испорченному человеку, чем я, было понятно, что на рабочем месте я не застану его уже никогда.
— Большое спасибо, мистер Осборн, — с подчеркнутой сердечностью сказал я. — Удачного вам вечера.
— И вам тоже, сэр.
Я отключил телефон, и в тот же момент в ухе у меня что-то пикнуло. Переключают гарнитуру на мобильный Питера.
Один гудок, и тут же низкий решительный голос:
— Ты не кстати, сын. У меня разговор по другому телефону. Можешь перезвонить?
— Это по поводу Влада.
— Влада? Сейчас, жди на линии.
В телефоне заиграла «Yesterday» в инструментальном исполнении. Патриотично.
— Я с тобой, — через несколько секунд вернулся голос отца. Попросил перезвонить кого-то другого, менее важного в свете новых событий.
— У меня был странный звонок. — Питер подробно и довольно точно пересказал наш разговор. — Интересно?
— Интересно. Номер этого американца определился?
— Нет, он позвонил через коммутатор, а нам это ни к чему.
— Это всем всегда к чему, — отрезал Осборн. — Это точно был американец?
— Сто процентов.
Прошло полминуты, не меньше.
— Отец?
— Я думаю. Вот что. Ты завтра обязательно будь на месте, когда этот человек перезвонит. Я подошлю к тебе специалистов, мы отследим звонок.
— Хорошо. А Влад правда в городе?
— Правда, — нехотя признал Осборн.
— Мы увидимся с ним?
— Не думаю. Вообще, забудь о нем. Только завтра будь на месте. Я придумаю, что ты ему скажешь.
— У него неприятности? — не отставал Питер. — Ты же понимаешь, почему я спрашиваю.
— Он в сложной ситуации, но я этим занимаюсь. Спасибо, что позвонил, сын. И, правда, тебе не нужно об этом думать.
— Хорошо, папа. Увидимся в выходные?
— Да, на Пасху, — уточнил Осборн. — Береги себя.
— Ты тоже.
Пикнуло — связь прервалась. Но теперь Шанкар со своей командой засекли и мобильный старшего Осборна. Однако в моем наушнике была тишина. Почему Осборн не звонит дальше? Или звонит, но по другому телефону, секретному? Если он у себя на работе и воспользуется стационарным аппаратом из другого кабинета, дальше мы не продвинемся.
