Анджей Пшипковский - Одержимые
— Послушай, Джиджи, ты симпатичный парень. Давай договоримся, что ты мне дашь еще неделю покоя. А потом можешь меня сводить в дискотеку или бар.
— Покорнейше благодарю за милостивое разрешение. Постараюсь его использовать. Бай-бай, капризуля…
Он прыгнул в море и поплыл. Ложась на матрац, Моника подумала, что снова она вела себя не лучшим образом.
Вечером, когда девушка читала на террасе, позвонил отец. Он заботливо спрашивал ее обо всем, не скучает ли она и не нашла ли себе компанию. «В Порто Себастьян отдыхают сыновья Мораветти, — сказал он, — я просил, чтобы они тебя опекали. Как находишь их общество?» Моника сказала, что договорилась с ними о встрече через неделю, а сейчас она хочет насладиться морем и солнцем. В конце разговора отец обещал, что постарается приехать в casa azzurra на несколько дней, еще перед ferragosto[5], ежегодным августовским отпускным безумием, когда замирает жизнь в городах республики, а почти все население переезжает к морю или в горы.
В Порто Себастьян сезон был уже в самом разгаре. Люди приезжают сюда в свои дачные домики, которые они купили в соответствующий момент, когда остров готовили к большому туризму. Они здесь будут сидеть два или три летних месяца. Кое-кто ведет свои дела и отсюда, как, например, господин Фабер из Лондона. Принадлежащую ему сеть универмагов он контролирует при помощи звонков по телефону. А телефоны у него стоят всюду: в спальне и в салоне, на пляже и яхте, а также на столике в любимом ресторане, где он обычно ужинает. Господин Фабер является здесь главной персоной, вокруг которой концентрируется буйная светская жизнь. Его штаб, с размахом планирующий светские мероприятия, следит за тем, чтобы ни одна привлекательная отдыхающая не была забыта при распределении приглашений. Конечно, Фабер знал и о прибытии синьорины Пирелли и несколько раз пытался пригласить ее на различные приемы. Однако синьорина на приглашения не отвечала, а беседовать по телефону отказывалась.
Моника проводила дни на пляже, а вечерами читала книги и не испытывала желания с кем-либо общаться. Ей было хорошо. Однако довольно часто в мыслях она возвращалась к той короткой встрече у бассейна и к тому, как неприятно она закончилась. Почему он ударил? Почему сбежал? Чего он боялся? Такой контраст с его бархатным голосом, заботливостью, цветами… Если этот человек столько месяцев донимал ее своими звонками, значит, он в ней заинтересован. И если произойдет еще одна встреча, она скажет ему, чтобы он не строил никаких иллюзий. Может сколько угодно добиваться ее благосклонности, но не получит ничего, кроме безразличия и презрения. Интересно, продолжает ли он звонить каждую неделю? Вероятно, догадался, что она уехала, позвонит после каникул. А вдруг смирился с поражением? Нет, тогда не послал бы цветы. Чего он хочет? Кто он?
Хватит этих вопросов, хватит страхов. Сейчас каникулы, море и солнце, а в перспективе общество Джиджи. Она пойдет с ним в дискотеку, давно уже не танцевала, а ведь любит эту страшно громкую музыку и пляшущие разноцветные огни, делающие неестественными лица и качающие человеческие силуэты на стенах.
Через неделю согласно уговору появился Джиджи, прибыв на пляж, как и раньше, из моря. Он сел на том же кресле, тем же движением стряхнул с лица воду, так же улыбнулся. Моника молча подала ему бутылку кока-колы.
— Спасибо. Прибыл, чтобы с тобой договориться. Джианкарло и остальные собираются идти в Хит-клуб. Нет возражений?
— Хорошо. Пусть будет Хит-клуб.
— Я зайду за тобой к десяти, годится?
Она кивнула головой. Но тут Моника заметила, что Джиджи напряженно всматривается в горизонт. Белая точка росла на глазах. Это был быстроходный катер.
— Ты кого-нибудь ждешь, Моника? — спросил Джиджи, приложив ладонь к глазам.
— Нет. Это не ко мне.
— К тебе. Видишь, он уменьшает обороты, замедляет скорость. И плывет прямо в нашу сторону.
Моника подозвала собаку. Кам лег у ее ног, глядя на море. Катер уже проходил между скал, все ближе и ближе. За рулем сидел какой-то мужчина в закрывающих пол-лица темных очках. Забурлила вода за кормой — моторная лодка легко пристала к помосту.
— Mezzogiorno[6], пора что-нибудь съесть.
Моника слышит голос мужчины и бледнеет. Джиджи смотрит на незнакомца, потом на нее, встает. Тот смеется и говорит:
— Мы тогда не успели пообедать, но на этот раз нам ничто не помешает. Иди сюда, Моника. — Он протянул руку девушке.
Моника не отдает себе отчета в том, что делает. Как загипнотизированная она подходит к помосту и перешагивает борт катера. Моторная лодка быстро удаляется от берега. На пляже остается изумленный Джиджи.
Спустя несколько минут Моника уже не чувствует страха, ее радует резкий звук мотора и полет среди водной пыли. Она знает, что тот вернулся за ней, что снова ему стоило большого труда найти ее. Это хорошо. Моника не знает, куда и зачем они едут, но с глубоким внутренним стыдом признается себе, что чувствует себя с ним в безопасности. Катер приближается к какому-то берегу. Перед ними синева скал, немного песка и еще меньше зелени. Моника вопросительно смотрит на похитителя, до этого момента они не произнесли ни одного слова.
— Корсика. Здесь и пообедаем, — звучит голос, который она в последнее время слышала только во сне.
Еще какое-то время они плывут вдоль береговой линии, которая неожиданно открывается узким заливом. Катер вплывает туда, около берега покачиваются стоящие на якорях буи. К одному из них они причаливают.
— Здесь? — спрашивает девушка удивленно, увидев кусты, растущие на скалах, и полную пустоту.
— Именно здесь. Сейчас увидишь.
Он берет ее за руку. Оба они босые и в купальных костюмах. Сделав несколько шагов, молодые люди входят в узкий коридор между скалами. Еще несколько метров, и они оказываются в месте, совсем не похожем на пустынный и дикий берег. Прежде всего — ровно подстриженная зеленая трава, которую постоянно поливают крутящиеся распылители воды. За травой небольшие скалы, прикрытые бетонными куполами. Хорошо видны столики, застеленные красными скатертями. За столиками веселая компания отдыхающих.
— Похоже, что это самый удивительный ресторан в мире. Откуда взялись эти люди? — Монике здесь нравится.
— Их привозят вертолетами. Там посадочные площадки. Можно и морем, как мы. Немного подальше есть пристань для яхт. А мы высадились прямо на пляж ресторана. В перерыве между блюдами можно поплавать. Следует признать, что Марчелло соображал, что делает.
— Марчелло?
— Хозяин этого заведения. Когда он был еще профессиональным контрабандистом, то постоянно разъезжал между Сардинией и Корсикой. Изучил здесь каждый кусок побережья так же хорошо, как и пролив. С ним не могла справиться ни итальянская таможенная полиция — finanza, ни французская. Заработанные деньги вложил в неплохое предприятие. В определенном возрасте, сказал он, надо, чтобы тебя избрали в муниципальный совет, а для этого нужно солидное дело. Сюда на торжественное открытие ресторана месяц назад он привез массу людей. Были даже Мастрояни с Катрин Денев. Все только в купальниках, самые красивые дамы выступили в topless[7].
Моника с интересом прислушивается к голосу этого человека, рассматривает все вокруг. Официанты не в пример раздетым гостям ходили здесь в белых смокингах. Один из них кланяется у входа и ведет их к заказанному столику. Молодые люди сели. В этот момент Моника перестала быть безвольной девчонкой, которая позволила себя увезти на увеселительную прогулку. Сжимая в руке стакан с водой, она смотрит на своего спутника и произносит по слогам:
— Не строй иллюзий. Я не такая, как ты думаешь. Я не забыла, что ты сделал. Ненавижу тебя. А если и приехала сюда, то не ради тебя, а из простого любопытства, понимаешь? Я презираю тебя…
Она отпила немного воды, но продолжать этот неприятный разговор не стала.
Немного помолчав, как обычно, тихим, мягким голосом молодой человек ответил:
— Прекрасно. Хорошо, что ты это сказала. Я заслуживаю еще более резких слов. Не знаю, что со мной тогда случилось. В какой-то момент мне показалось, что ты мой враг и действуешь против меня, а я этого не переношу. Знаешь, я воспитывался без отца, с детских лет мне самому всегда приходилось защищать себя. Но это к делу не относится, я тогда поступил просто подло. Уже через несколько минут понял это, жалел, страшно жалел, но боялся вернуться к тебе. Послал цветы, больше ничего сделать не мог. Только сейчас собрался с духом. Вчера на приеме у Фабера говорили о тебе. Ты их всех интригуешь своим одиночеством, впрочем, так тоже можно добиться колоссального успеха. Не знаю только, нужно ли тебе это. Не имею права вмешиваться в твою жизнь, но, вероятно, тебе хватает Роберта или какого-нибудь случайного знакомого, вроде того парнишки, которого я видел сегодня на твоем пляже.
