Андрей Кивинов - Контрснайпер
Набежал ветерок, наморщил воду. Плот чуть качнулся и начал медленно удаляться от берега. Лиса, Лев, Кабан, Слон, Носорог, Рысь, Лось, Волк, Медвежонок…
Солнце и ветерок начали разгонять туман, и скоро река уже вся искрилась. И вот уже Ирина перестала различать в этом потоке света скользившую вдаль точку плота.
Никто не слышал, как она вернулась.
Денис проснулся от того, что почувствовал: кто-то присел на тахту. Он открыл глаза.
Ира, Ирочка.
Он хотел что-то сказать, но промолчал. Потому что увидел: что-то в ней стало другим. И это другое теперь нужно было понять.
Наверное, в его глазах отразилось удивление. Потому что Ирина протянула руку и положила поверх его руки.
— Все хорошо… Я купила тебе новые очки… — и улыбнулась. — Только никогда больше не пой про кукарачу…
ЕЛАГИН
(За два месяца до вышеописанных событий)
Комплекцией и манерами пришелец напоминал Вакха. С одноименного полотна Рубенса. Только не такого рыхлого. Рост — за метр девяносто, плечи — не всякая дверь обрадуется. Да и остальное — под стать габаритам: башка — чугунный котелок, кулаки — чуть ли не с футбольный мяч… Рядом с таким персонажем всякий невольно ощутит себя гномиком, осознавая, что в случае агрессии стальной лом тебя не спасет. Только танк. Причем с задраенными люками.
Срисовав силуэт гостя в дверях, гостиничный швейцар — молодой хлопец в темных брюках со стрелками и безупречно белой рубашке с беджем на груди, тут же сконцентрировался на пейзаже за стеклом. «Фейсконтроль», в числе прочего, входил в его скромные должностные обязанности, но нет таких инструкций, которые русский человек не смог бы нарушить. Менталитет. Раз уж начальство на службу безопасности денег жалеет — пусть само и контролирует подобных субъектов. А у него, швейцара, зубы не общественные, и расставаться с ними он не планирует.
Правда, Вакх пока вел себя довольно миролюбиво. Нагрузился он, судя по выдыхаемым ароматам, изрядно, но не хамил и не буйствовал. Войдя в холл пингвиньей походкой, выбрал направление к стойке регистрации. Приблизившись, ткнул пальцем в красочный настенный календарь с натюрмортом современного художника — бутылкой вина в окружении фруктов. И самоваром на заднем плане. После обратил затуманенный взор к девушке, форменный костюм которой украшал беджик «Самсонова Наталья. Дежурный администратор».
— Натали, плесни стаканчик для пробы… И бананчик на зуб… Деньги есть, все под контролем, хвала Дионису.
— Перепутал, родной, — улыбнулась та. — Рюмочная в следующем доме. Как выйдешь — сразу налево.
Вакх впал в ступор, переваривая полученную информацию, затем обернулся, вероятно, в поисках выхода на волю. Наталья и швейцар облегченно вздохнули — нет человека, нет проблемы. Но, как оказалось, облегчались напрасно. Поскольку душа незваного гостя помимо алкоголя жаждала еще и любви, подыскивая объект для утех в виде какой-нибудь доброжелательной менады или в крайнем случае нимфы. Кто алчет — тот находит. Объект не заставил себя ждать. Нимфа, роль которой довелось исполнить Марине, напарнице Натальи, выплыла из-за стойки с благородной целью — полить цветы. И за сей опрометчивый поступок тут же поплатилась. Вакха взволновала, как и положено, нижняя часть объекта, в смысле ноги, даже не ноги, а ступни, и даже не столько они, сколько надетые на них тапочки. Симпатичные такие — в виде двух веселых белых собачек с кожаными помпонами-носиками, коричневыми пуговицами-глазками и болтающимися по бокам плюшевыми ушами.
Увидев собачек, гость, словно фетишист со стажем, расплылся в детской улыбке и радостно скомандовал:
— Стоять, Трезор! Служи!
Марина, только сейчас осознав свою ошибку, — под стойку надо было прятаться, а не лезть на глаза захватчику, явно растерялась.
— Молодец, — похвалил здоровяк. — Умная собачка.
Она хотела исчезнуть, но Вакх вдруг бухнулся на колени, распластался на полу, обхватил ее за лодыжку и пристроил буйну головушку на тапочку.
Девушки выразительно переглянулись и синхронно повернулись в сторону швейцара. Тот сосредоточенно изучал пейзаж за окном, словно художник, выбирающий подходящий ракурс для нового шедевра.
— Миленько, — прокомментировала Наталья. — И что теперь?
Марина нагнулась и осторожно дотронулась до плеча любителя животных:
— Эй! Пустите… Вы меня слышите?
В ответ здоровяк еще крепче сжал объятия и, не открывая глаз, пробормотал:
— Тихо, Трезорка… Служить, — Марина подняла на напарницу беспомощный взгляд.
— Пьянству — бой… — буднично произнесла та, снимая трубку. — Телефон полиции — ноль-два.
Марина не стала останавливать подругу, хотя последствия звонка могли быть неприятными. Впутывать в такое дело служителей закона нежелательно. Потом с дирекцией хлопот не оберешься, мол, подняли шум из-за ерунды. А дирекция шум не любит. Дурно, видите ли, влияет он на имидж отеля. Тараканы и люстры без плафонов на имидж дурно не влияют — они естественны, как стихийное бедствие. Другое дело — посетители, это святое. Так что, скорей всего, Марину еще и крайней сделают. Если начнет теперь энергичные действия. Сама, мол, спровоцировала посетителя на конфликт. Возьмут — и уволят «по несоответствию». Запросто, кризис ведь на дворе. А приличную работу в их глуши — поди найди.
Но, с другой стороны, ждать, пока этот тип придет в сознание? Вечная проблема выбора: быть или не быть, любить или не любить. Звонить или не звонить. Вот не было печали…
Наталью сии глобальные проблемы не волновали, она уже общалась с дежурным местного отдела.
Марина снова покосилась на здоровяка. Тот уже мирно посапывал. Она попробовала высвободить ногу. Безрезультатно. С таким же успехом можно выдергивать кусок арматуры из железобетонной плиты.
— Да оставь ты его от греха подальше, — махнула рукой Наталья. — Смотри, какой бугай. Килограммов сто сорок, не меньше. Не приведи господь, очнется и буянить начнет. В ментовке сказали, сейчас пришлют кого-нибудь.
— А мне так и стоять?
— Можешь сесть. Бедняжка, везет же тебе на невменяемых — прям липнут к тебе. Как, кстати, Ромка твой, угомонился?
— Ага, как же… — Марина скорчила страдальческую гримасу. — Заявился во втором часу ночи и давай права качать: где была да что делала… А я ему что — жена, чтобы отчитываться?
— Ох, Наумова, Наумова… Давно говорила тебе: отшей ты этого придурка. И с малолетками больше не связывайся.
«А не ты ли меня с ним познакомила?» — чуть не вырвалось у Марины, но портить отношения с подругой и напарницей не хотелось.
— Думала, сам отстанет.
— Отстают, когда посылают. Плохо, значит, посылала.
— Да я сто раз ему говорила. Не слушает.
— Вот потому и не слушает, что сто раз говорила. Такие вещи один раз говорить надо, но правильно…
— Ну не умею я. У кого-то получается послать, а я не могу. Надоел до чертиков, а все равно жалко… Мужчины, они ведь такие ранимые. А у Ромки самолюбие зашкаливает.
— На жалости далеко не уедешь. Хочешь совет? Если в открытую послать не можешь — заведи себе кого-нибудь.
— Как это? Кого завести?
— Ну не кобеля же, — съязвила Наталья. — То есть в смысле кобеля, но не в том смысле. Мужика другого заведи, говорю. Вменяемого.
— Легко сказать. Мужик, а тем более вменяемый — не хомячок, на рынке не купишь. А свободного до пенсии искать можно.
— Какая разница — свободный или занятый? В койку с ним тебя никто не заставляет прыгать. Сделай вид, что он тебя заинтересовал. Пофлиртуй, телефончик дай и — пошло-поехало. Кафешка-ресторашка. Домой пригласи… розетку починить. Мол, мужчины в доме нет, помочь некому. А главное — комплименты… Дай понять, какой он крутой, какой классный, как здорово все умеет, то да сё… Шуточкам его дурацким смейся. Мужики на это дело падки. Тут же клюнет и слюни пустит. А когда твой самолюбивый Рома увидит, что у тебя кто-то появился, сам испарится.
— Сомневаюсь.
— А ты не сомневайся. У меня в таких делах опыт есть, сама знаешь. Вон, опыт-то мой, на следующий год уже в шко…
— Ой! — вскрикнула Марина.
Вакх подал признаки жизни. Вцепившись в ее лодыжку, он приподнял голову, оглядываясь по сторонам, словно алкаш в поисках утренней сигаретки. В результате его взгляд зацепился за пластиковую бутылку минералки на журнальном столике возле стойки.
— О! Этого я еще не пробовал. Плесни-ка… Деньги есть…
Смачно икнув, он полез в карман за кошельком, и Марина ухватилась за стойку, чтобы не упасть.
— Не надо! — Самсонова метнулась к столику и протянула гостю минералку. — Вот… За счет заведения, как юбилейному покупателю.
— Идет, — милостиво согласился пришелец.
Сфокусировавшись на отвинчивании пробки, он несколько ослабил объятия. Марина воспользовалась моментом, чтобы высвободить ногу. Не тут-то было.
