Эд Макбейн - Убийца Леди
Позвонив в «Бриссон», Хоуз узнал, что первое выступление Леди Астор начинается в восемь вечера. Менеджер отеля отказался сообщить, в каком номере остановилась певица, даже после того, как Хоуз сказал, что он детектив. Менеджер потребовал, чтобы Хоуз оставил ему свой номер телефона, куда ему можно перезвонить. Хоуз дал бдительному администратору номер участка, и тот немедленно перезвонил. Очевидно, дежурный сержант развеял его опасения. Дежурный соединил менеджера «Бриссона» с детективным отделом и убедил в том, что в отель только что звонил настоящий, неподдельный коп, а не очередной фанат мисс Астор. Наконец Хоуз узнал адрес певички и немедленно туда отправился.
Казалось странным, что мисс Астор не живет в том отеле, где выступает, но, возможно, она просто не хочет мешать дело с удовольствием. Она сняла квартирку в центре Айсолы, на южной стороне острова, в шикарном пригороде, застроенном особняками из потемневшего от времени кирпича, кварталах в тридцати от территории 87-го участка. Хоуз добрался до места за десять минут. Оставив машину у тротуара, он поднялся на двенадцать ступенек, вошел в парадное и оказался в маленьком, безукоризненно чистом холле. Ни на одном из почтовых ящиков имя Джей Астор не значилось. Он вернулся на улицу и, встав перед парадной дверью, сличил адрес. Все верно! Хоуз снова вошел в холл и позвонил консьержу. Где-то вдалеке прозвенел звонок. Открылась и тут же закрылась дверь, в коридоре послышались шаги, и занавешенная дверь отворилась. Перед Хоузом стоял старик в домашних тапочках и выцветшей голубой баскской рубашке.
— Что вам угодно? — спросил консьерж.
— Я хотел бы подняться к мисс Джей Астор, — сказал Хоуз.
— Здесь нет никакой мисс Джей Астор, — заявил старик.
— Я не фанат и не репортер, — пояснил Хоуз. — Полиция! — Он вытащил бумажник и раскрыл его, показывая старику свой жетон.
Консьерж внимательно рассмотрел полицейский жетон.
— Вы детектив? — спросил он.
— Да.
— У нее что, неприятности?
— Может, да, а может, и нет, — ответил Хоуз. — Я хотел бы поговорить с ней.
— Минутку, — сказал консьерж и вернулся в коридор, оставив открытой занавешенную дверь.
Не закрыл он и дверь, ведущую в его собственную квартиру на первом этаже. Хоузу было слышно, как он звонит по телефону. Наверху раздался телефонный звонок. Потом, очевидно, трубку сняли, потому что консьерж что-то сказал. Через несколько минут старик вернулся в холл.
— Пожалуйста, поднимайтесь. Квартира 4А. То есть войти можно оттуда. Она сняла весь верхний этаж — квартиры 4А, 4Б и 4В. Но вход сделала только один, через номер 4А, а в двух других приказала загородить вход мебелью. Можете подниматься.
— Спасибо, — поблагодарил Хоуз и, пройдя мимо старика, вошел в коридор.
На второй этаж вела лестница, покрытая ковровой дорожкой. С одной стороны ее украшали причудливые резные перила. В коридоре было удушающе жарко. Хоуз поднимался по ступенькам, думая о Карелле и Мейере. Им предстоит обшаривать ломбарды. Интересно, попросит ли Бирнс о сотрудничестве другие участки или подумает, что детективы из 87-го самостоятельно обойдут все ломбарды и лавки подержанных вещей в городе? Нет, наверное, он попросит подкрепления. Иначе не успеть.
К двери квартиры номер 4А был привинчен медный треугольник, на котором было выбито просто: «АСТОР».
Хоуз нажал кнопку звонка.
Дверь открылась так стремительно, что Хоуз подумал: наверное, Джей Астор стояла за ней и дожидалась его.
— Это вы детектив? — спросила она.
— Да.
— Входите.
Он вошел в квартиру. С первого взгляда Джей Астор его сильно разочаровала. На газетной фотографии она казалась сексуальной, гибкой и соблазнительной. Облегающее платье выгодно подчеркивало изгибы и выпуклости богато одаренного природой тела. Глаза вызывающе сверкали, а в многообещающей улыбке таилась порочность. Загадочная женщина, одним словом, загадочная и вызывающая. Теперь же он не разглядел в ней никакого вызова и никакого обещания.
Хоуз украдкой разглядывал эстрадную знаменитость. По случаю жары Джей Астор осталась в трусиках и бюстгальтере. Грудь у нее красивая и полная, а вот ноги, пожалуй, подкачали. Слишком мускулистые. Ноги теннисистки. Глаза слегка раскосые, но Хоуз сразу понял, что косит она из-за близорукости и сексуальность тут ни при чем. Певичка обнажила в улыбке крупные белые зубы и сразу стала похожа на добродушную лошадку. А может, он к ней слишком предвзято относится? Наверное, если бы не фото, он нашел бы мисс Астор привлекательной женщиной.
— В гостиной работает кондиционер, — сообщила она. — Пойдемте и закроем дверь.
Вслед за ней Хоуз прошел в суперсовременную гостиную. Джей Астор закрыла за ним дверь и сказала:
— Ну вот. Правда, так лучше? Жара меня просто доконала. Я всего две недели как вернулась из южноамериканского турне, и поверьте, даже там не было так жарко. Так чем я могу вам помочь?
— Сегодня утром нам принесли письмо, — начал Хоуз.
— Да? И что в нем было? — Джей Астор подошла к бару, занимающему целую стену длинной комнаты. — Хотите выпить? Может, джин со льдом? Или «Том Коллинз»? Чего вам налить?
— Ничего, спасибо.
По-видимому, его ответ удивил ее; тем не менее, она невозмутимо смешала себе джин с тоником.
— В письме было написано: «Сегодня в восемь вечера я убью Леди». Вы что-нибудь можете мне сообщить по этому поводу?
— Милое письмецо. — Певица скорчила гримасу и выжала в свой бокал лайм.
— Кажется, оно не произвело на вас особого впечатления, — заметил Хоуз.
— А что, должно было произвести?
— Но ведь Леди — это, кажется, ваш сценический псевдоним?
— О! — воскликнула она. — О да! Леди… «Я убью Леди сегодня вечером». Понимаю. Да. Да!
— И что?
— Псих. — Джей покрутила пальцем у виска.
— Возможно. Скажите, а вы когда-либо получали письма с угрозами? Не было ли таких телефонных звонков?
— Вы имеете в виду — в последнее время?
— Да.
— Нет, в последнее время нет. Иногда маньяки шлют мне угрожающие письма. Как будто их пишет Джек-потрошитель. Они называют меня грязной. Обещают убить и очистить мир жертвенной кровью агнца, и тому подобную чушь. Придурки. Психи. — Она с улыбкой повернулась к нему. — Как видите, я до сих пор жива.
— Мисс Астор, кажется, вы не воспринимаете подобные угрозы всерьез.
Певичка поморщилась.
— Называйте меня Джей, — попросила она. — Да, верно. Если бы я волновалась из-за каждого придурка, который пишет или звонит мне, у меня самой скоро крыша поехала бы. В их угрозах нет ни капли правды.
— И тем не менее, возможно, в данном письме речь идет именно о вас!
— Так что будем делать?
— Прежде всего, если не возражаете, мы хотели бы на сегодняшний вечер взять вас под охрану полиции.
— На всю ночь? — уточнила Джей, кокетливо подняв брови. На секунду лицо ее приобрело то же вызывающее и многообещающее выражение, что и на газетном фото.
— С того времени, как вы выйдете из своей квартиры, и до конца представления.
— Последнее выступление заканчивается в два ночи, — сказала она. — Вашему копу трудно придется. О, кстати! Не вы ли тот коп, который будет меня охранять?
— Нет, не я, — ответил Хоуз.
— Не повезло, — заявила Джей, отпивая большой глоток.
— Первый концерт начинается в восемь вечера?
— Правильно.
— В письме говорится…
— Может, это просто совпадение?
— Может быть. Когда вы обычно выходите из дому, чтобы ехать в «Бриссон»?
— Около семи.
— Я пришлю за вами патрульного.
— Надеюсь, он окажется симпатичным ирландцем.
— Такого добра у нас пруд пруди, — с улыбкой заверил ее Хоуз. — Между прочим, не припомните, не случалось ли в последнее время ничего такого, что могло бы…
— Вызвать у кого-то желание меня убить? — Джей ненадолго задумалась. — Нет!
— А вы все же подумайте. Ссоры, разногласия при обсуждении условий контракта? Может, вы уволили какого-нибудь музыканта? Что-нибудь?
— Нет, — задумчиво протянула она. — Со мной легко ладить. У меня такой сценический образ. Я своя девчонка. У меня легкий характер. — Она ухмыльнулась. — Я вовсе не хотела сказать, будто я дамочка легкого поведения!
— А как же угрожающие письма и звонки, о которых вы упоминали? Когда вы получали подобное в последний раз?
— Перед отъездом в Южную Америку. Несколько месяцев назад. Видите ли, я всего две недели как вернулась. Вряд ли придурки знают, что я здесь. После того как выйдет мой новый альбом, они снова усядутся писать мне. Кстати, вы его слышали? — Она покачала головой. — Конечно! Какая же я глупая! Альбом еще не поступил в продажу.
Она подошла к музыкальному центру, открыла один из ящиков и достала с верхней полки альбом. На обложке обнаженная Леди Астор скакала верхом на лошади. Длинные черные волосы были распущены и волнами спадали на грудь, почти целиком закрывая ее. В глазах ее сверкало такое же лукавое, порочное, вызывающее выражение, как и на фото в газете. Альбом назывался «Лошадка Астор».
