Эд Макбейн - Леди, леди, это я!
Обзор книги Эд Макбейн - Леди, леди, это я!
Эд Макбейн
Леди, леди, это — я!
Посвящается Генри Моррисону
Город, изображенный на страницах этой книги, — плод авторского воображения.
Все персонажи и места действия вымышлены.
Реальна только будничная полицейская рутина, подчиненная установившимся методам ведения следствия.
Глава 1
Проза полицейского бытия. Рутина кругом.
Банальны в своей простоте даже лучи октябрьского солнца, которые проникают сквозь металлическую решетку на окнах и падают янтарными пятнами на обшарканный деревянный пол дежурной комнаты. Там солнечные пятна сливаются с тенями — тенями высоких и статных мужчин без пиджаков; на дворе октябрь, а в дежурке жарко — бабье лето все не сдается.
Звонит телефон.
Из-за окон доносится шум города: внезапный и дружный вопль детворы, отпущенной из школы, крик уличного торговца «Сосиски, лимонад!», монотонный гул автобусов и автомобилей, бойкое постукивание женских каблучков, дребезжание изношенных роликовых коньков на разрисованных мелом тротуарах. Но иногда в городе все замолкает, и при желании можно даже услышать стук собственного сердца. Но и это затишье — лишь часть городского шума, капля скучной повседневности. Бывает, правда, что в этой тишине пройдет под окнами дежурки влюбленная парочка, и в комнату впорхнет на мгновение ускользающий шепот их разговора. Детектив остановит работу и поднимет глаза от пишущей машинки. Да, жизнь города за окнами дежурки идет своим чередом.
А здесь — унылая повседневность.
У автомата с охлажденной водой стоит полицейский. В его руке бумажный стаканчик. Он ждет, пока нальется вода, затем запрокидывает голову и с жадностью выпивает. Служебный полицейский револьвер тридцать восьмого калибра мирно покоится в кобуре, пристегнутой слева на поясе. По комнате гуляет сбивчивый стук пишущих машинок, распространяемый неуклюжими руками полицейских, — отчеты должны быть отпечатаны на машинке, и в трех экземплярах; что поделаешь — нет у полицейских личных секретарей.
Снова звонит телефон.
— 87-ой полицейский участок, детектив Карелла слушает.
Кажется, что само время застыло в этой комнате. Рутинные действия людей накладываются одно на другое, как мазки художника, рисующего классическое полотно под названием «Обыденная полицейская работа». Картина мало меняется изо дня в день: кабинетная и следственная рутина. И редко случается так, что классический порядок дня вдруг ломает какое-нибудь событие. Полицейскую работу можно сравнить с корридой. Всегда есть арена, всегда в наличии бык, всегда присутствуют матадор, пикадоры, помощники матадора, и всегда играет традиционная музыка арены с вступительными фанфарами La Virgen de la Macarena. Ритуальная музыка непрерывно сопровождает зрителей — свой традиционный музыкальный фрагмент для каждой стадии состязания, что на самом деле никаким состязанием не является, потому что обычно погибает один бык. Правда, иногда бык удостаивается пощады, и его оставляют в живых, но только это должен быть беспримерно смелый бык. Хотя, по большей части, в конце концов, он погибает. Никаким спортом здесь и не пахнет, потому что результат предрешен задолго до того, как эта горькая пародия на состязание начнется. Быку суждено погибнуть. В канву этой церемонии жертвоприношения обязательно вплетаются некие эпизоды для удивления и услады публики: то матадора подымут на рога, то бык перемахнет через заградительный барьер, — но установленный порядок остается неизменным — классический ритуал кровопролития.
Так же обстоит дело и с полицейской работой.
В дежурной комнате свои ритуалы и проза жизни. Как время прекращает свой бег для тех, кто занимается рутинной работой, так оно замерло в этом месте для этих полицейских.
Все они исполняют свои роли в классическом обряде кровопролития и жертвоприношения.
— 87-ой полицейский участок. Детектив Клинг слушает.
Берт Клинг, самый молодой детектив на участке, прижал трубку к уху плечом и снова склонился над машинкой, чтобы исправить ошибку в тексте. Он неправильно напечатал слово «задержанный».
— Алло… кто? — спросил он в трубку. — Да, конечно, Дейв, соедини меня с ней.
И он стал дожидаться, пока Дейв Мерчисон, дежурный по коммутатору, соединит его.
Стоявший у автомата с холодной водой, Мейер Мейер наполнил еще один стаканчик и сказал:
— У него одни девчонки на уме. Целыми днями телефон занят. Можно подумать, что девчонкам в этом городе больше делать нечего, а только звонить детективу Клингу, чтобы он просветил их, как сегодня идет борьба с преступностью. — Мейер неодобрительно покачал головой.
Клинг протянул руку, умоляя его замолчать.
— Привет, дорогая! — сказал он в трубку.
— А-а, так это опять она, — сказал со значением Мейер.
Стив Карелла, сидевший рядом, завершил свой разговор, повесил трубку и спросил: «Это кто?»
— А как ты думаешь? Ким Новак, вот кто. Она названивает сюда каждый божий день. Хочет узнать, не прикупить ли ей акций компании «Коламбия Пикчерс».
— Ребята, ну заткнитесь, пожалуйста! — попросил Клинг. Затем в трубку: «Ага, обычная история. Тут опять клоуны потешаются».
— А ты попроси их не лезть не в свое дело, — сказала Клэр Таунсенд на другом конце провода. — Скажи им, что мы любим друг друга.
— Они уже знают, — сказал Клинг. — Погоди, а как насчет сегодняшнего вечера? Договорились?
— Да, только я буду чуть позже.
— Почему?
— Мне надо заскочить кое-куда после учебы.
— Куда это? — спросил Клинг.
— Надо подобрать кое-какие материалы. Не будь таким подозрительным.
— Может быть, тебе уже пора перестать быть образцовой студенткой? — спросил Клинг. — Почему бы тебе ни выйти за меня замуж?
— Когда?
— Завтра.
— Завтра я не могу. Завтра я буду очень занята. И кроме того, мир нуждается в работниках социальной сферы.
— Мир как-нибудь обойдется. Это мне нужна жена. У меня уже дырки в носках.
— Я заштопаю их сегодня вечером, — сказала Клэр.
— По правде говоря, — прошептал в трубку Клинг, — у меня на сегодня были несколько иные планы.
— Смотри, он уже перешел на шепот, — сказал Мейер Карелле.
— Заткнись! — прикрикнул Клинг.
— Каждый раз, когда он доходит до самого интересного места, он переходит на шепот, — сказал Мейер, и Карелла разразился смехом.
— Нет, это становится невозможным, — со вздохом промолвил Клинг. — Клэр, увидимся в шесть тридцать, хорошо?
— Скорее, в семь, — сказала она. — И, между прочим, я надела маскировочный наряд, чтобы твоя ворчливая хозяйка не узнала меня, когда будет подглядывать за нами в холле.
— О чем ты говоришь? Что за маскировочный наряд?
— Сам увидишь.
— Ну, ладно, скажи, что ты надела?
— Ну… на мне такая белая блузка, — Клэр продолжала, — знаешь, с открытым воротом и нитка бус из мелкого жемчуга. Затем, темная юбка в обтяжку с широким черным поясом, это тот, что с серебряной пряжкой…
Слушая ее, Клинг невольно улыбнулся. Он представил себе Клэр в телефонной будке, которая стоит на территории университета. Он знал, что будка мала, и Клэр приходится сгибаться над трубкой. Ростом Клэр была под метр восемьдесят, и будка была низковата для нее. Ее волосы, черные как смоль, зачесаны назад, ее карие глаза приобретают особую живость во время разговора, на лице у нее, возможно, играет легкая улыбка. Ее белая блузка конусом сходит вниз и плотно обтягивает узкую талию, черная юбка плавно облегает ее широкие бедра и подчеркивает стройность ее длинных ног.
— … чулок нет, потому что на улице стоит жуткая жара, — сказала Клэр, — и черные туфли-лодочки на высоком каблуке — вот и всё.
— Ну, а где же маскарадный наряд?
— А я купила себе новый бюстгальтер, — прошептала Клэр.
— Ага?
— Ты бы видел, как он меня преобразил, Берт. — Она замолчала. — Берт, ты меня любишь?
— Ты же знаешь, что люблю, — сказал он.
— Она только что спросила его, любит ли он ее, — сказал Мейер, и Клинг скорчил кислую рожу.
— Тогда скажи мне об этом, — прошептала Клэр.
— Сейчас не могу.
— А позже скажешь?
— М-м-м, — промычал Клинг, с опаской озираясь на Мейера.
— Ладно, подождем, пока увидишь мой новый бюстгальтер, сказала Клэр.
— Да, жду с нетерпением, — сказал Клинг, оглядываясь на Мейера и тщательно подбирая слова.
— Что-то я не слышу заинтересованности в твоем тоне, — сказала Клэр.
— Я очень заинтересован. Просто мне сейчас трудно говорить, вот и все.
— Называется «Изобилие», — проговорила Клэр.
— Что?
— Бюстгальтер.
— Очень мило, — сказал Клинг.
— Что они там делают? Стоят у тебя за спиной и дышат в затылок?
