Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина
– Да. Все время забываю, в какое время мы живем, – согласилась Ольга Дмитриевна. – Никита, попробуйте салат!
Я осторожно пожевал зеленую пахучую массу. Вкусно!
– Надо же, и не подозревал о такой траве. Как вы сказали?
– Черемша.
– Я запомню.
Курица с овощами тоже оказалась очень вкусной. Мясо было не жареным, а подсушенным, овощи и зелень передали ему свой пряный привкус.
– Вы замечательно готовите, – сделал я искренний комплимент хозяйке.
– Ты тоже замечательно готовишь, – неожиданно сказала Марина. В ее тоне мне почудился непонятный вызов.
Ольга Дмитриевна с уважением посмотрела на меня.
– Правда? Вы умеете готовить?
– Только на уровне омлета.
– А как вы его делаете?
– Очень просто. Беру все, что есть в холодильнике, перемешиваю и бросаю на сковородку.
Криштопа рассмеялся.
– Если не ошибаюсь, у Джерома этот рецепт называется ирландским paгy.
– Кажется, да.
Хозяйка собрала грязные тарелки и поставила на стол чайную посуду. Чай был в неуважаемых мной пакетиках, а впрочем, такой я пока не пробовал. Зеленый ванильный «Милфорд», очень приятный на вкус.
Ольга Дмитриевна разрезала вафельный торт. Не ожидал увидеть на ее столе такой взрыв калорий.
– Мы очень любим шоколад и сладкое, – объяснил Криштопа, почувствовав моё удивление. Пес Арчи подошел к хозяину и положил красивую ухоженную морду ему на колени. Собачьи пристрастия явно носили семейный оттенок.
– Не давай ему много, – попросила хозяйка.
Роман Петрович отломил небольшой кусочек торта и протянул псу. Тот обнюхал угощение и деликатно взял его с ладони.
Я сидел в уютной красивой кухне в окружении милых симпатичных людей. Один из них – мой бывший педагог, которого я уважал и любил. Еще в нашем обществе были две красивые умные женщины, одна из которых дотянулась до моей души гораздо ближе, чем мне хотелось. Вкусно пахло ванилью, в углу лежал красивый пес, умостив голову с длинными ушами на бархатных лапах, и тихо отстукивали секунды часы на стене.
Идиллическая картинка.
Но я не мог забыть, почему здесь оказался.
Наблюдать за Криштопой и девушкой моей мечты было противно, но я все равно исподтишка бросал на них короткие взгляды. Роман Петрович вел себя совершенно естественно. Разговаривая с гостьей, не отводил глаза в сторону, обращался к ней совершенно свободно, без преувеличенной вежливости или фальшивой сухости.
Марина почти не разговаривала и редко поднимала глаза от своей тарелки. Пару раз она коротко и пытливо посмотрела на меня, но я забаррикадировался вспыхнувшими подозрениями и на ее взгляд не ответил.
– Никита, ты хотел со мной поговорить? – спросил наконец Криштопа, когда чай был выпит, а нейтральные темы исчерпаны.
– Да.
– Тогда мы вас покинем. Девочки, извините.
Мы встали из-за стола, и я снова поблагодарил Ольгу Дмитриевну за ужин.
Она кивнула и тепло улыбнулась мне. Я мало знаю женщин, которым так идет улыбка.
Маринка пропустила меня, и больше заглядывать в лицо не стала. Даже не сделала попытки незаметно дотронуться, на что я втайне надеялся.
Мы вернулись в хозяйский кабинет. Я сел в кресло и поворошил разноцветные журналы на столе. Один из них привлек мое внимание.
– Ого!
Это был последний номер «Профессионала». Английский журнал для тех, кто занимается сыском. Он очень популярен в детективных агентствах, так как содержит массу полезной информации о новинках в области слежки, подсматривания и прослушивания, о ценах на новые приспособления для взятия под контроль чужой жизни и даже купоны и бланки заказов на подобную аппаратуру. Этот журнал выписывает мой приятель, владелец небольшого, но весьма преуспевающего детективного бюро. И я бы не отнес «Профессионал» к разряду популярной литературы.
– Я не знал, что вы интересуетесь такими игрушками.
– Ты о чем? – не понял Криштопа.
Я молча показал ему журнал.
– Ах, это... Представляешь, мне его бросили в почтовый ящик. Наверное, решили, что, если я юрист, значит, мне это интересно. А может, издательство бесплатно распространяет старые номера?
– Это последний номер, – сухо ответил я. Мне было неприятно, что он так неловко лжет.
– Ну и бог с ним. Так что тебя интересует?
– Роман Петрович, – спросил я прямо, – зачем вы приходили к Юле в тюрьму?
Не самый умный ход, согласен. Но мне хотелось посмотреть на его реакцию.
Криштопа не смутился. Он немного подумал и потер подбородок длинными сухими пальцами.
– Ты будешь смеяться...
– Не буду, – пообещал я. – Мне сейчас не до смеха.
– Мы с Олей подумали...
Криштопа явно чувствовал себя неловко и не знал, как лучше сформулировать ответ.
– Юльке ведь жить негде. Родители ее домой не пустят... Вот мы посоветовались и решили пригласить ее пожить до суда у нас.
Я вежливо поднял брови и сделал короткий утвердительный жест головой. Не то, чтобы я ему не верил. Просто знал, что он не говорит мне всей правды. Так же, как и Марина.
– Очень гуманно с вашей стороны. Особенно, если учесть, что Левицкий был вашим приятелем.
– Никита, он сам виноват в том, что произошло, – устало сказал Криштопа. – О мертвых, как ты помнишь, aut bene, aut nihil1, а то бы я много чего мог рассказать... У меня с Вапеком были свои отношения. И приятелем он мог быть замечательным. Но у женщин к нему свой счет. Не мне их судить.
______________________
Либо хорошее, либо ничего (лат.)
Я встал с кресла и протянул руку бывшему педагогу:
– До свидания.
– Ты уже уходишь? – удивился Роман Петрович.
– А что мне у вас делать? Вы же не хотите сказать мне правду. По крайней мере, до конца.
– Никита, я все тебе рассказал, – твердо ответил Криштопа.
– Тогда говорить больше не о чем. Тема исчерпана.
– Исчерпана.
Он тоже встал, и мы вышли в прихожую. Ольга Дмитриевна, услышав наши шаги, показалась в дверях гостиной.
– Никита, вы уже уходите?
– Да, мне пора, – ответил я с улыбкой.
– Приходите к нам почаще.
– Постараюсь, спасибо.
Я поцеловал хозяйке- руку.
– А где Марина? – вполголоса спросил Криштопа.
– Она ушла, – коротко ответила Ольга Дмитриевна.
И оба посмотрели на меня. Интересно, какой реакции они от меня ждали?
– Очень жаль, что я с ней не попрощался, – вежливо сказал я.
Открыл дверь в коридор и вышел из квартиры.
Вниз я спускался пешком и очень шумно. Нарочно? Конечно! Мне хотелось, чтобы Маринка услышала мои шаги и поймала меня на лестничной площадке. Но, как я ни топал ногами, замедляя ход перед ее дверью, чуда не произошло. Я постоял перед равнодушной черной преградой между мной и девушкой, которую я неосмотрительно быстро пустил в свою жизнь. Глазок равнодушно светился изнутри. Никто не поджидал моего появления с другой стороны.
Я положил пальцы на звонок, но не нажал кнопку. Постоял еще немного и медленно пошел вниз, все время оглядываясь назад.
Но дверь не открылась.
Я вышел из подъезда и задрал голову к светящимся окнам на третьем этаже. Посчитал, где находятся ее комнаты. В кухне света не было, в спальне тускло горел ночник. Занавеска не дрогнула, и я понял, что мои надежды на ее инициативу лопнули. Гордая, значит. Я тоже гордый. Кто перед кем виноват?
Я сел в машину и вытащил из бардачка сигареты. Конечно, я просто тянул время. Но перекур давал мне возможность смотреть на окно спальни, и это было одновременно приятно и больно. Я затянулся горьким дымом и раскашлялся. Зачем я так быстро пустил ее в свою жизнь?
Я выкурил две сигареты, не отрывая глаз от окна. Занавески по-прежнему даже не шелохнулись.
Больше ждать было нечего. Я вздохнул, включил зажигание и в последний раз посмотрел на окно. Никого.
К себе я приехал не так уж и поздно, в половине десятого. Дэн был дома и встретил меня очень радостно. Пока я раздевался он, прыгая вокруг, как кутенок, рассказывал, какой ажиотаж вызвали его новые шмотки, и что сказала по этому поводу Манька.
