Татьяна Полякова - Чудо в пушистых перьях
Ряха открыл бутылку, стал наливать водку в стакан. Михалыч сразу оживился, а папа протянул руку. На этот раз папулина сноровка никого не удивила. Ряха подал ему стакан, и папа выпил, но возвратиться на грешную землю не пожелал.
— Пап, — позвала я, — это Василиса. Дело у нас, пап. Отвлекись ненадолго.
— Говори, — тихо сказал папуля, а я кивнула Витьке:
— Давай ты, я всего объяснить не смогу.
— Значит так, Анатолий Васильевич, — откашлявшись, начал Витька. — Дела у нас, прямо скажем, не очень… Вы уж извините, что так получилось, кто ж знал, что этот гад… ведь в городе чужак, откинулся совсем недавно, а смотри какой шустрый.
— Кто? — подал голос папа.
— Сверчок, — обрадовался Витек. — Сверчков Олег. Рецидивист.
— И очень опасный тип, — добавил папа.
— Вот-вот, — заволновался Витек. — И главное, так ловко обошел нас, паскуда… прошу прощения.
— Папуль, он Филонова хочет, — встряла я, потому что их диалог грозил затянуться, а папа мог в любой момент отбыть в неизвестном направлении, и иши его свищи по астралу.
— Отдай, — кивнул папа. В его лице появилась некая отрешенность, ясно было, папа ускользает.
— Зачем отдать? — заволновался Витек. — Бабки приличные…
— Никаких денег, — отрезал папа и отключился, а мы уставились друг на друга в недоумении, чувствовалось, что Витек не удовлетворился краткой беседой с папой, но дальнейшие попытки вернуть родителя к окружающей действительности успехом не увенчались. Даже на водку папа не реагировал. Пришлось покинуть подвал, так ничего и не добившись.
— Если я правильно понял, — начал излагать свою версию Ряха, — папа сказал, что Сверчок опасный тип и по этой причине готов отдать ему картину без всяких денег.
— Правильно, — кивнула я, — потому что Филонова папа сам нарисовал. Вот пусть Сверчок им и подавится. Когда он своему покупателю картину принесет, тот его на смех поднимет, если, конечно, покупатель хоть чего-то в живописи соображает.
— А если нет? — спросил Витька и задумался.
— Дело дохлое, — заговорила Груня. — Если мы картину не привезем, Самсон решит, что мы хитрим, и мало нам не покажется. Если же привезем и за нее ни копейки не дадут, тоже не очень хорошо. Но в этом случае можно стрелки на Сверчка перевести. Всю эту куплю-продажу он затеял, а мы ее не предлагали, потому что сильно сомневались, что какая-то мазня больших денег стоит.
Витька с Ряхой послушали-послушал и и согласились.
— Выбора все равно нет, — кивнул Ряха и широко улыбнулся.
В ту ночь Груня с Пафнутием остались ночевать у меня, а парни уехали решать общую проблему. Происходящее меня сильно беспокоило, и я ворочалась, мешая спать Пафнутию, который вытянулся на моей постели с хозяйским видом. Груня притулилась на самом краешке и боялась шевельнуться.
— Васена, — позвала она, — Земфира кота возьмет?
— Возьмет. А зачем?
— Как же… Филонов не настоящий, покромсают нас с моим дураком на окрошку, а кота-то жалко.
— Не покромсают. Витька что-нибудь придумает.
— Он же вридурок, у него в башке отродясь мыслей не водилось. Вся надежда на твоего папулю.
Насчет папули я тоже сильно сомневалась, но высказываться не стала, чтобы не огорчать Груню.
Часов в девять явились парни. Выглядели они страшно деятельными, и Ряха сразу попросил борща. Я накормила их с Витькой, но вопросов не задавала, потому что Варвара и Юрик обретались в кухне. Когда мы вновь оказались в моей комнате, Груня спросила муженька:
— Ну что, договорился?
Он кивнул, но в лице его читалось томление. Чем-то Витька был обеспокоен.
— Кролик, гад, — поделился наболевшим Ряха, который всегда тяготел к разговорам больше дружка, — прет на нас, как бульдозер: мол, ему на ментов начхать, мол, Шляпа — моих рук дело, и труп в багажнике тоже. Еще и грозится. Достал он меня, — возвысил голос Ряха, обращаясь к Витьке. — Пора с ним разобраться по существу вопроса.
— Тебе хорошо, — проворчал Витька, — а мне о семье думать надо. — И покосился на Груню. — Я должен ответственно принимать решения, а не с бухты-барахты.
— Пока Кролик воду мутит, все равно никакой жизни, — гнул свое Ряха, но Витька был непреклонен.
— Забудь о Кролике. Сейчас не о том голова болеть должна.
— А я, брат, все ж таки думаю, пришла пора… — Витька закатил глаза, а Ряха точно споткнулся и уставился на нас. Посидел так, поскучал и вдруг сказал:
— Груня, дай мне взаймы кошачью корзину.
— Зачем? — спросила она.
— Надо. Я верну. Пафнутий пока в корзине не нуждается. Мне часа на два, не больше.
Груня подумала и разрешила.
Ряха немного пострадал на диване, после чего исчез, не сказав куда. Витька, пребывающий в большой задумчивости, этот момент проглядел, а потом начал беспокоиться. Кончилось тем, что он тоже куда-то уехал, а мы пошли выгуливать Пафнутия.
Часа через три Ряха вернулся с корзиной в руке. Мы в это время были на детской площадке, а когда вошли в комнату, Ряха сидел за столом возле окна и что-то мастерил, весело напевая. Вигька приехал только к обеду. Увидев хлопочущего дружка, хмыкнул и потопал на кухню есть борщ. Сильно занятый Ряха от пищи отказался.
— Ты чего делаешь? — спросила я, когда мы остались вдвоем в комнате
— Одну штуковину, — охотно пояснил он, но я не очень-то поняла и переспросила:
— Какую штуковину?
Только Ряха собрался мне объяснить, что к чему, как появился Витька, подошел, постоял рядом, нахмурился и позвал:
— Эй, самородок, только без самодеятельности.
— Что ты, Витя, — ответил Ряха. — Все будет чисто, без шума и пыли. — А я после этих слов сильно разволновалась. Расспрашивать Ряху о его приспособлениях мне расхотелось, потому что совсем-то дурой я не была и от Ряхи с его профессией хорошего не ожидала.
Груня начала требовать вернуть коту корзину, а Ряха силился ей втолковать, что корзина для его дел очень удобная штука. Кончилось тем, что Витька сгонял на рынок и привез ей точно такую же, только дно ее было выстлано красным бархатом. Корзина коту понравилась, и все успокоились, но ненадолго. Витька принялся звонить по телефону и с кем-то подолгу беседовать. После очередного разговора сказал мне, немного стыдясь:
— Обмен сегодня, в одиннадцать вечера.
— Ага, — кивнула я, в одиннадцать так в одиннадцать.
Витька позвал Ряху, тот быстро закончил свою возню, и оба отбыли в неизвестном направлении.
Не успели они скрыться, как во дворе начали происходить странные вещи. Первой странностью явилось то, что въезд во двор перекрыли две «девятки», хозяева которых были явно не в себе. Одна машина замерла в подворотне, другая встала ближе к гаражам, начисто лишив граждан возможности выехать со двора или въехать.
— Чокнутые, — прокомментировала Груня, которая сидела на подоконнике рядом с Пафнутием. Я подошла взглянуть и тут увидела, как к нашему подъезду приближаются четверо молодых людей такой характерной внешности, что я сразу перепугалась. Недавняя встреча с подобными типами была еще свежа в моей памяти.
— Они мне не нравятся, — честно сказала я. Груня еще раз выглянула во двор, потом перевела взгляд на меня и заявила:
— Ой, блин…
Я подняла бровь, но комментировать это выражение не стала, принимая во внимание семейные узы и все такое.
— Сматываемся! — рявкнула я, торопливо надевая кроссовки. Груня сунула кота в корзину и бросилась к двери, на ходу набрав номер сотового, который ей оставил Витька.
В прихожей мы столкнулись с Варварой.
— Дверь сразу не открывай, — коротко проинструктировала я. — Мы ушли еще утром. — Бабка, не моргнув глазом, кивнула и осторожно закрыла за нами дверь, а мы поднялись на четвертый этаж, потому что стало ясно: путь вниз для нас отрезан.
Я нажала кнопку звонка Сашкиной квартиры, а Груня торопливо шептала в трубку:
— За нами пришли… Откуда мне знать кто? Такие же бандиты…
Дверь открылась, и я влетела в прихожую, увлекая за собой Груню. Сашка стоял, обмотанный полотенцем, а в распахнутую настежь дверь в спальню я могла сколько угодно любоваться блондинкой, которая нагло развалилась на его постели. Но мне сейчас было не до этого.
— Нам нужен твой балкон, — коротко сообщила я.
— Что случилось-то? — растерялся Сашка.
— Долго объяснять.
— Зачем тебе мой балкон?
— Там рядом пожарная лестница.
— С ума сошла… — Сашка так разволновался, что чуть не потерял полотенце, подхватил его и покраснел. — Если за вами кто-то гонится, можете отсидеться у меня.
Тут в подъезде раздался грохот и голос нашей бабки:
— Хулиганы. Сейчас милицию вызову.
Краска с Сашкиного лица спала, он бросился к кухонному окну, выходящему во двор, после чего заявил:
— Дела… Не пойдут же они по всем квартирам проверять?
Проверять они в самом деле не пошли, но и со двора убираться упорно не желали. Сашкина подруга нервничала, и я, если честно, тоже. Позвонил Витька. Груня втолковала ему, чтоб в мой двор не смел и соваться, ждал нас на проспекте, после чего обратилась к Сашке:
