Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

– Доброе слово и кошке приятно. Во всяком случае, так говорит мой ребенок...

Тут я прервал себя и резко съехал набок.

– Сколько времени?

– Одиннадцать, – изумленно ответила Маринка.

– Господи!

Я закрыл лицо подушкой и начал смеяться. Представляю, что сейчас творится дома! Алена меня живьем сожрет. Со всем дерьмом, как говорит Дэн.

Марина сняла подушку с моего лица и спросила:

– Что случилось?

– Я договорился с бывшей женой забрать вещи сына.

– Во сколько она тебя ждет?

– В девять, – ответил я и снова расхохотался.

– Да, уже не успеешь, – заметила моя ненаглядная.

Я сел на краю кровати и обернулся к ней. Мне так не хотелось уходить! Но я пересилил себя.

– Маруся, мне пора.

– Иди, – ответила она сразу же.

Я не выдержал и снова улегся рядом с ней. Обнял и зашептал на ухо:

– Если бы ты знала, как мне не хочется уходить! Как я хочу спать с тобой рядом! И проснуться рядом. И сразу заняться любовью...

– Тогда не уходи.

– Не могу, – сказал я с сожалением. – Дэн сейчас живет у меня.

– Он, кажется, большой мальчик?

– Большой, – согласился я. – Но у него сейчас проблемы. Алена, его мать, выходит замуж, и он ощущает себя брошенным. Если и я его оставлю...

Я вздохнул и поцеловал ее в тысячный раз. Потом решительно отстранился и пошел в ванную. Голышом, чего себе тоже никогда не позволял.

Мылся я недолго и с сожалением. Я весь пропах ее запахом, запахом духов и близости, и смыть его казалось мне предательством. Тем не менее я постоял под душем, завернулся в большое банное полотенце, которое тоже пахло Маринкой, и вышел из ванной. В спальне ее не было, и я заглянул в гостиную.

Марина, одетая в джинсы и свитер, сидела перед компьютером и сосредоточенно стучала по клавишам. Увидев меня, она вздрогнула и выключила монитор. Меня снова укололо ревнивое чувство.

– Помешал? Извини.

– Ничего страшного, – спокойно ответила она.

Все начиналось по новой. Надевая одежду, она словно закрывала от меня свою душу, и я каждый раз должен был завоевывать ее заново. Я подошел к моей ненаглядной и обнял ее за шею.

– Не закрывайся от меня, – попросил я.

Маринка посмотрела на меня снизу вверх, и кивнула.

– Обещаю... – начала она.

– Нет, – перебил я, – не обещай.

– Почему?

– Потому, что обещать легко. И нарушать обещания тоже. Я не хочу, чтобы ты связывала себя словами. Пускай все идет, как идет. Просто мне не нравится, когда ты ведешь себя так, будто между нами ничего не было.

Я повернулся и пошел в спальню. Собрал свою одежду, вывернул ее на лицевую сторону и облачился. Вышел в коридор и принялся за работу. Влез в ботинки и зашнуровал их. Нелегкий это труд, скажу я вам.

Когда я выпрямился, Маринка стояла рядом и наблюдала за моими действиями. Достала из шкафа куртку и подала мне. Я оделся и повернулся к ней:

– Что будем делать завтра?

Она удивленно подняла брови:

– А что, мы теперь будем видеться каждый день?

– А что, разве нет? – испугался я.

– Ты этого хочешь?

Я покачал головой, устав от глупостей, странных для такой неглупой девушки.

– Господи, какая же ты дура! – сказал я, глядя в сторону. Потом, не прощаясь, открыл дверь и собрался уходить, но она остановила меня, обхватив сзади. Я тут же развернулся и крепко обнял ее в ответ.

– Я думала, тебе нужно возиться с сыном...

– Одно другому не мешает, – заметил я.

– Ты нас познакомишь?

– Конечно! – ответил я, не раздумывая. – Когда захочешь!

– Ты думаешь, он мне обрадуется?

Я вздохнул.

– Боюсь, что вы друг другу будете гораздо ближе, чем мне. У тебя с Дэном всего шесть лет разницы.

– Я предпочитаю мужчин постарше, – ответила она и поцеловала меня на прощание. – Я позвоню.

Я кивнул и вышел в подъезд. Дверь сразу захлопнулась. Я немного постоял на месте. Похоже, подслушивание становится моим хобби. Но тяжелая двойная дверь не пропускала никаких звуков, и я сбежал вниз по лестнице.

На выходе из подъезда я столкнулся с поздним собачником. Очаровательный английский спаниель с любопытством обнюхал мои ботинки и немного повилял обрубком хвоста.

– Не беспокойтесь, он не укусит, – поспешно сказал его хозяин.

– Я не беспокоюсь. Добрый вечер, Роман Петрович.

Мой педагог подошел ближе и внимательно изучил меня с головы до ног.

– Ничего себе! – сказал он тихо, но с явным восклицательным знаком на конце.

– Никита, ты?

– Я.

Он закашлялся. Я с терпеливой улыбкой ждал, когда пройдет первое замешательство.

– Не ожидал увидеть тебя... таким.

– Честно говоря, я сам этого не ожидал.

Роман Петрович засмеялся.

– Тебе идет, – заметил он. – Ты от Марины?

Придумать другое объяснение у меня не было времени. Да и желания.

– От нее.

– Я рад, что вы... сработались.

Я промолчал.

– А почему к нам не зашел? Оля про тебя спрашивала.

– В другой раз, – пообещал я. – Роман Петрович, вы меня извините, нужно бежать.

Мы пожали друг другу руки, и я устремился к дороге. Редкие ночные машины объезжали меня стороной, и, когда я наконец попал домой, было уже начало первого.

Я тихо открыл дверь со смутной надеждой пробраться в свою комнату незамеченным. Но не тут-то было. В гостиной горел свет, и Дэн ждал моего появления, скрестив на груди руки. У него на мордочке играла ехидно-торжествующая усмешка, но, увидев меня, он моментально растерялся.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – опередил я порыв ребенка. – Ты хочешь сказать: «Ничего себе»!

– Я хотел сказать: «Ни фига себе!» – поправил меня сын.

– В переводе на русский это примерно то же самое.

Я пошел в спальню и, не включая свет, упал на спину поперек кровати. Дэн немедленно поскребся в дверь.

– Заходи уж, – разрешил я.

Он открыл дверь и застыл в нерешительности. Тощий долговязый силуэт Дэна четко вырисовывался на фоне освещенного прямоугольника за его спиной.

Я понимал замешательство сына. Его привычный мир, и так не слишком комфортный, сошел с ума и перевернулся. Старуха-мать собралась замуж. Старик-отец в жутком виде шляется до поздней ночи неизвестно с кем... Впрочем, нет. Подозреваю, что мой внешний вид его как раз приятно изумил.

– Мать все провода оборвала... – начал он.

– Представляю себе.

– Не представляешь. Я ей сказал, что тебя срочно вызвал клиент. Она орала, что ты мог бы позвонить и предупредить, но я тебя отмазал.

– Спасибо, – сказал я благодарно. – Ты настоящий друг.

Он вошел в комнату и присел на край кровати.

– Я смотрю, работа ладится? – осторожно заметил ребенок.

Я вспомнил утренний разговор, закрыл лицо руками и тихо рассмеялся. Было темно, и Дэн не мог видеть мои багровые щеки.

– Пап, ты, что, пьяный?

– С чего ты взял?

– Ты обувь не снял, – тихо подсказал сын.

Я приподнялся, сел на кровати и вытянул ноги. Действительно, расшнуровывать ботинки в третий раз было выше моих сил.

– Дэн, прости меня. Я сегодня никак не мог освободиться раньше.

Несмотря на темноту, я мог поклясться, что сын смотрит на меня со снисходительной усмешкой.

– Да ладно!

– Мы твои вещи завтра заберем. Честное слово!

При мысли о нескончаемой эпопее со шмотками Дэна меня начал разбирать нервный смех.

– Да забрал я все!

– Когда?

– После того, как мать мне из-за тебя клизму вставила. Мы с Машкой поехали и забрали.

Подумал и сообщил.

– Предки Машке машину подарили. Старую, правда, но на ходу.

Я притянул сына к себе и благодарно чмокнул в голову. Нет, все-таки мне повезло с ребенком. Избавил своего старика от встречи с разъяренной Аллой.

Дэн, как полагается, отпихнул меня, и я снова свалился на кровать.

– Пап, ты что, влюбился? – спросил он подозрительно.

Я застонал. Дэн разворошил муравейник в душе, который я предпочитал пока не трогать. Яркие разноцветные кусочки мозаики упорно не желали складываться в картинку, и ответить на этот вопрос я не мог.