Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

Маринка содрогнулась:

– Ужас какой!

– А еще дамы выступали в качестве военных трофеев. Понравится соседу замок твоего супруга, он наберет головорезов, да замок-то и захватит. Вместе с хозяйкой. Ну, а что потом будет – объяснять не требуется?

Она замотала головой. Я поцеловал ее в лоб, как ребенка, и снисходительно сказал:

– Сиди уж лучше в своем веке. Тут, по крайней мере, для тебя работа есть.

– И адвокат рядом, – дополнила она.

– Вот именно. Каждый человек рождается в том времени, где он нужен.

– Значит, ты родился потому, что здесь был нужен адвокат?

– Наверное.

В отдалении загремел гром. Толпа гуляющих редела прямо на глазах. Лоточники торопливо запихивали свое добро в картонные коробки.

– Сейчас ливанет, – предупредил я. – Может, пойдем?

– Куда?

– Куда хочешь. Хочешь, в ресторан?

Маринка покачала головой.

– Тогда можно поехать ко мне, – предложил я. – Познакомлю с Дэном.

Втайне я надеялся, что она откажется. Не потому, что не хотел знакомить ее с сыном, а потому, что хотел быть с ней только вдвоем.

– Поедем ко мне, – неожиданно пригласила она.

Я вздрогнул.

– Ты серьезно?

– Вполне! У меня, конечно, не такая роскошная квартира, как у тебя, но там, по крайней мере, сухо. Поехали?

Я с готовностью вскочил со скамейки и протянул ей руку. Марина подала мне свою, и я рывком привлек ее к себе. Надо ли говорить, что мы снова поцеловались?

– Я тебя просто не узнаю, – заметила она.

– Я сам себя не узнаю. Это все новый имидж.

– Он тебе идет.

– Возможно. Но будет лучше, если проголосуешь ты.

Она засмеялась и небрежно махнула рукой, остановив первую же попавшуюся машину.

Маринка жила на Ленинском проспекте. Помню, тогда я слегка удивился, зачем ей понадобилось добираться на метро. Меня снова кольнула ревность, но я не позволил этому чувству испортить мне настроение.

Дом, где жила моя ненаглядная, оказался солидной сталинской постройкой, стоявшей чуть в глубине двора. Чем-то он походил на тот, в котором жил я. Наверное, мрачным достоинством, свойственным архитектуре того времени.

– Криштопа живет рядом с тобой? – спросил я по дороге.

– Надо мной. У них трехкомнатная квартира, а у меня – двушка.

– Понятно. Раньше, помнится, они жили где-то в Медведково.

– Да. Роман Петрович купил квартиру в этом доме не очень давно. Лет пять назад.

– Ты с ними общаешься?

Марина пожала плечами и ответила короткими рублеными фразами:

– Не слишком близко. Они дружили с Вацлавом. Это квартира еще его родителей. По-моему, Вацлав помог им с переездом.

– Может, и денег занял?

– Не удивлюсь, – коротко ответила она. – Вацлав раздавал деньги, как гнилые помидоры.

Я замолчал. Говорить о ее муже мне совсем не хотелось. Не потому, что эта тема была мне неприятна. Просто она ассоциировалась с делами, а думать о делах мне сейчас казалось просто глупостью.

– Как выглядит Ольга Дмитриевна? – поинтересовался я.

– Только не говори, что ты тоже был в нее влюблен!

Я удивился.

– И не собираюсь... А почему, «тоже»?

– Потому, что Роман Петрович только и говорит о том, сколько народу полегло от несчастной страсти к его жене.

Меня удивило раздражение в ее голосе. Оно пахло ревностью.

– Я никогда не был в нее влюблен. И вообще, у них с мужем идеальный брак. Просто вспомнил.

– Она выглядит прекрасно, – наконец ответила Марина. – И у них по-прежнему идеальный брак. Не надышатся друг на друга.

Она сдавленно вздохнула. Я пристально смотрел на нее сбоку. Нет, этого не может быть. Она, что, влюблена в моего бывшего педагога?

Я проклял себя за мнительность. Ну, почему я не умею принимать подарки судьбы без того, чтоб пощупать, взвесить и посчитать? Сам отравляю себе жизнь.

Когда мы выходили из машины, дождь уже лил во всю. По тротуару неслись потоки воды, пачкая обувь. Я раскрыл зонт над Маринкой, и мы быстро побежали к подъезду.

Пока она отряхивала намокшие туфли, я украдкой оглядел вестибюль. Да, наши дома определенно похожи. Такой же симпатичный ремонт, новый лифт и сейфовые двери, говорившие о социальном уровне жильцов.

Мы поднялись на третий этаж. Все четыре двери на площадке были похожи друг на друга, как близнецы. Черные, железные, надежные. Лучшие друзья современного человека.

Марина открыла дверь в квартиру и вошла в коридор. Щелкнула выключателем и обернулась ко мне:

– Входи!

Я тщательно вытер ноги и шагнул следом.

Да, действительно, человеку, который привык к огромному пространству на входе, здесь было тесновато. Прихожая казалось узкой из-за большого зеркального шкафа-купе, занимавшего всю левую стену. Вообще-то мне было абсолютно наплевать, какая квартира у моей ненаглядной. Меня интересовали ее личные вкусы и пристрастия.

Маринка удалилась в комнату, а я наклонился и начал ювелирную работу по расшнуровке. Ее ботинки валялись в углу прихожей, как вещественная улика. Разорванные шнурки еще раз заставили меня покраснеть.

Я наконец снял обувь и пошел в комнату вслед за хозяйкой. Марина просматривала электронную почту в компьютере. Подняла на меня глаза и быстро выключила машину.

– Располагайся, – пригласила она меня. – Я пойду переоденусь.

– Хорошо.

Марина ушла в другую комнату, а я оглядел гостиную. Жилье человека может многое о нем рассказать, но эта комната говорила только об одном. О безразличии.

Нет, квартира была нормально отремонтирована и содержалась в образцовом порядке. Но обстановка была такой типовой и безликой, что невольно навевала ассоциации с гостиничным номером средней руки. Стандартная стенка, впрочем, довольно новая, но без всяких претензий и кокетливых наворотов. Клетчатый диван с множеством подушек той же расцветки. Маленький деревянный столик. Пара клетчатых кресел. Никаких ковров и ковриков, просто ровный паркетный пол. Только мощный компьютер нес в себе некоторый заряд индивидуальности. Все остальное было ее напрочь лишено.

В такой квартире мог жить кто угодно. Менеджер средней руки. Студент, сын, или дочь преуспевающих родителей. Такая квартира вполне могла сдаваться внаем иностранному работнику не очень крупной фирмы. Но ничто не говорило о том, что здесь живет молодая красивая женщина. Деловая, к тому же.

Я подошел к книжному шкафу и оглядел полки. Книг было немного и почти все узко профессиональные. Несколько толстых медицинских справочников напомнили мне о бывшем муже. Иностранные словари в ассортименте. Бухгалтерские справочники. Пара томов на английском, по-моему, детективы. И все.

Я удивился. Конечно, Марина жила здесь не так давно: два года. Но почему она не обросла тем, без чего жизнь нормального человека просто немыслима? Книгами, например. Девочка ведь интеллектуальная.

Я перешел к компьютерному столу и заметил гору компакт-дисков. Что ж, хоть что-то говорило об обитаемости жилища. Я перебрал записи. Моцарт, Рахманинов, Стинг, Бортнянский, Крис Ри, Мендельсон, запись концерта трех теноров, несколько мюзиклов. Большой диапазон.

Послышались шаги, и я поспешно собрал диски в одну стопку. Маринка появилась на пороге комнаты и сразу деловито спросила:

– Голодный?

– Немного, – ответил я. – А что у тебя есть?

– Не знаю, – ответила она. – Пойдем посмотрим.

Я пошел следом за ней, по дороге бесстыдно любуясь красивыми бедрами и ягодицами. Маринка переоделась в потертые голубые джинсы и свободный широкий пуловер с длинными рукавами. Рукава постоянно съезжали на запястья, и она поддергивала их коротким сердитым движением. В домашней одежде она выглядела очень мило, но без всяких тряпок выглядела еще лучше. Я вспомнил смуглое тело с ровной бархатной кожей и невольно скрипнул зубами. Господи, как я ее хотел!

Кухня мне почти понравилась. Конечно, она тоже была лишена индивидуальности, всяких тряпочек-салфеточек, которые так милы женскому сердцу и создают определенный уют. Но это была большая комната, наверное, метров пятнадцати, с эркером и большим окном. Современный дизайн, хорошая встроенная техника. Все выглядело очень новым и напоминало выставочный стенд в мебельном салоне.