Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

– Вот, три комплекта, – сказала она наконец. – Мне кажется, вам подойдет. Если хотите – попробуйте скомбинировать сами.

– Хорошо, – сказал я утомленно.

– Покажитесь, когда оденетесь.

– Если будет не очень стыдно – покажусь, – пообещал я и задернул занавеску.

Первым делом осмотрел один комплект. И тут же высунулся из-за занавески.

– Девушка!

Она немедленно возникла рядом.

– Не подошло?

– Здесь дырка!

Она внимательно осмотрела сначала джинсы, потом меня. В ее глазах читался легкий интерес.

– Это декоративный разрез. Как украшение.

– Ничего себе! – взвился я. – В такой холод ходить в дырявых штанах!

– Да нет, – терпеливо объясняла мне барышня. – Дырок нет. Видите, снизу подкладка телесного цвета? Выверните, посмотрите! Видите? Она не рваная. Просто стиль такой.

– Не хочу! – категорически отказался я от веяний современной моды.

Продавщица без слов забрала джинсы.

– Остальные тоже с... украшениями? – опасливо поинтересовался я.

– Дырок больше нет, – успокоила она меня и пошла восвояси.

Я отобрал из всей кучи барахла одни более-менее целые штаны и черный свитер крупной вязки с маленькой накладной биркой слева. Разоблачился и натянул на себя джинсы. Они пришлись как раз впору. Я повертелся перед зеркалом. У девочки-то глаз-алмаз! Сидят просто в облипочку. Раньше я избегал носить облегающие брюки. На мой взгляд, этот фасон отдавал голубизной. Но сейчас должен был признать, что обтягивающие джинсы меня весьма стройнили. Я не очень толстый, скорее массивный. Но мой пятидесятый размер при росте метр девяносто – вполне нормальное сочетание. А в этих джинсах я выглядел не больше, чем на сорок восьмой.

С уже большим энтузиазмом я натянул свитер и опустил высокий ворот. Несколько минут неподвижно стоял перед зеркалом, разглядывая результат, потом выбрался из своих чопорных туфель и влез в ботинки со шнуровкой. Аккуратно продел все петли, завязал шнурки и спрятал концы в отворот обуви. Выпрямился и еще раз оглядел себя, не веря своим глазам. Потом медленно, как во сне облачился в кожаную куртку с заклепками и множеством отворотов и замер, глядя в зеркало, как зачарованный.

Не знаю, сколько прошло времени, когда продавщица осторожно постучала в стенку кабины:

– Можно?

Я отдернул занавеску и повернулся к ней лицом. Она вскрикнула и схватилась за щеки.

– Что случилось? – загомонили другие девицы. Они сбежались к примерочной и по очереди проделали то же самое. В смысле, вскрикивали и хватались за щеки.

– Вас можно в рекламе снимать! – наконец проговорила моя благодетельница слабым голосом и попросила:

– Выйдите сюда.

Я шагнул из примерочной и снова повернулся лицом к зеркалу.

Из Зазеркалья на меня смотрел незнакомый молодой человек весьма завлекательной бандитской наружности. Так выглядят в кино обаятельные мерзавцы, которых в конце ждет либо пуля и зрительские слезы, либо длинноногая блондинка и чемодан денег. В зависимости от жанра.

– Как вам идет! – опомнившись, заговорила вторая барышня. – Вы совершенно другим человеком стали!

– Лучше, хуже? – поинтересовался я у моей помощницы. Та шумно вздохнула и оценивающе прищурилась.

– Денег в долг я бы вам не дала. Но влюбиться могла бы запросто!

– Деньги я успел взять вчера, – похвастал я своей предусмотрительностью.

Девочки переглянулись и прыснули. Наверное, решили, что я шучу.

– А влюбить в себя вчера успели?

– Пока не знаю. Вряд ли.

– Значит, самое время менять имидж, – сказала барышня с ямочками на щеках. Она снова оглядела меня с головы до ног и восхищенно покачала головой. – Вы, оказывается, очень привлекательный и сексуальный мужчина.

Она покраснела.

– Не смущайтесь! – подбодрил я и спросил. – А до этого кем выглядел?

Барышни переглянулись и рассмеялись. Наконец самая смелая, а может, самая бестактная задиристо ответила:

– Занудой!

Через несколько минут я шел по улице с большим пакетом в руках. Там покоилась с миром моя благопристойная одежда. Новые черные тряпки делали свое черное дело: внутри словно распрямилась опасная потайная пружина. Походка стала пружинистой, плечи развернулись назад. На носу плотно сидели черные непрозрачные очки. Если бы я был толще, то вполне мог косить под черный квадрат Малевича.

На меня оглядывались не только женщины, но и мужчины, а особо бдительный милиционер проверил документы.

Я шел по направлению к только что снятой квартире. Тащить с собой пакет на свидание мне, естественно, не хотелось, и я решил оставить его здесь, во Фрязино. Когда привезу сюда Юльку, тогда и заберу.

Я расплатился в магазине и оставил милой девочке с ямочками на щеках двадцать долларов.

Весь день меня преследовали благословения окружающих. Сейчас мне хотелось, чтобы мир был счастлив вместе со мной. И если бы я владел этим миром, а кто-то просил уступить его по дешевке, то мы бы договорились. По крайней мере, сегодня.

Я поднялся на восьмой этаж и завозился с ключами. Немедленно распахнулась дверь напротив и оттуда высунулась седая голова в папильотках.

– Вы к кому? – подозрительно спросила бабулька.

– Я к себе, – миролюбиво ответил я и пояснил – Мне сдали эту квартиру с сегодняшнего дня

– А вы кто будете? – не унималась бабка.

И тут меня охватило озорство, забытое в детстве.

– Я адвокат, – объяснил я. И добавил:

– Документы показать?

Полез за пазуху, но бабка с испуганным писком захлопнула дверь и забаррикадировалась засовами.

Я распахнул дверь, ввалился в прихожую и прислонился к стене, безуспешно пытаясь справиться с беззвучным хохотом. Потом запихал пакет в шкаф и посмотрел на часы. Ничего себе! Четверть четвертого!

Как наскипидаренный, выскочил на улицу и отчаянно замахал руками. Машины пролетали мимо, и этим я был обязан, несомненно, своему новому имиджу. Наконец нашелся рисковый мужик на потрепанной шестерке. Видимо, терять ему было нечего.

– Куда? – спросил он испуганно, сверля меня взглядом контрразведчика.

– В Москву.

– Сколько?

– Триста, – ответил я, не раздумывая. – До Университета подбросишь?

– Триста пятьдесят, – оживился мужик, почувствовав слабину.

– Ладно.

– Только деньги вперед!

Что ж, привыкать к новому имиджу мне придется еще долго. Если, разумеется, я не пожелаю с ним расстаться.

Я отсчитал вымогателю всю сумму, и мы сорвались с места.

– Опаздываешь, что ли? – спросил мужик, глядя на меня в зеркальце.

– Опаздываю, отец! – отчаянно ответил я.

– На свидание, что ли?

– На свидание.

– Ничего, если любит, дождется, – философски успокоил меня извозчик.

Так это если любит. А в этом я уверен не был.

К метро мы подъехали за пять минут до назначенного часа. Я еще раз возблагодарил небо за воскресный день и дорогу без пробок.

– Ну, бывай, – напутствовал мой шофер. – Ей-то не показывай, что торопился, а то на шею сядет.

– Ладно.

Я выскочил из машины и бегом ринулся к круглому павильону метро. Воскресный день вызвал приток страждущих на рынок, и я испуганно озирался вокруг, боясь пропустить девушку своей мечты. Погода заметно портилась, тучи затягивали небо, но я упорно не снимал черные очки.

Интересно, опоздает дама или явится вовремя? Я снова оглядел облачное небо. Похоже, прогулку придется отменить. И куда нам деваться, если пойдет дождь? Можно, конечно, пойти в ресторан... Или пригласить ее домой и познакомить с Дэном. На встречное приглашение я почему-то не рассчитывал.

Дама появилась минута в минуту. Марина вышла из стеклянных дверей и остановилась, озираясь по сторонам. На меня она взглянула мельком, оценив ботинки и крутую косуху. Я стоял в двух шагах от нее и наслаждался неузнанностью. Она несколько раз посмотрела на часы и несколько раз топнула ногой. Тогда я подошел ближе и тихо осведомился:

– Разрешите познакомиться?