Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

– Скажем, часов в девять. Или десять.

– И это ты называешь вечером? – немедленно взвилась бывшая супруга.

Я зажал рукой трубку и тихо ругнулся в сторону. Алена продолжала кричать что-то нелицеприятное, и я молча ждал, когда она выдохнется. Похоже, что у моей бывшей нешуточная женская перестройка. Объяснить ее вечную нервозность другим способом просто невозможно. Не наркотики же она принимает, в самом деле!

– Так удобно или нет? – спросил я терпеливо, выбрав момент временного затишья.

– Хорошо, приезжай, – согласилась Алла мученическим тоном.

– До вечера, – быстро ответил я и отсоединился. Не сомневаюсь, что вечером Алена отыграется на мне по полной программе.

Неужели вздорная сегодняшняя бабенка с визгливыми интонациями в голосе и очаровательная хрупкая девочка, которая покорила меня своей загадочной молчаливостью двадцать лет назад, – один и тот же человек?

Я снова посмотрел на часы. Без десяти час. Обычное дело. Время приобрело резиновую консистенцию и превратилось в безразмерное. Пообедать, что ли?

Я отыскал симпатичный ресторанчик, возле которого на улице дымился мангал и лицо кавказской национальности деловито насаживало на шампуры кусочки мяса. Я подошел к нему и внимательно осмотрел продукты.

– Свинина, – проинформировал он меня. – Свежая, не мороженая.

– Я вижу. А еще что есть?

– Курица есть. Ребрышки есть.

– А осетрина?

Кавказец развел руками. На лукавом усатом лице изобразилось вежливое огорчение.

– Не сезон! Через две недели приходи – будет. Пока свинину покушай. Хорошая свинина.

– Уговорил, – ответил я.

Он оживился:

– Туда, в дом иди. Садись. Заказ делай. А я мясо тебе выберу.

– Только не жирное, – предупредил я.

– Грамма жира не будет! – с жаром пообещал кулинар.

Он деловито перемешал мясо в тазу, а я украдкой осмотрел посуду и руки. Вроде чистые.

Послушно вошел в помещение ресторана и уселся за столик. Кроме меня в маленьком уютном зале не было ни одного человека. Ко мне немедленно подлетела официантка с меню, я сделал заказ и достал сигареты.

– Девушка, у вас курят?

Она оглядела пустое помещение и заговорщически махнула рукой:

– Курите. Сейчас пепельницу принесу.

– Спасибо.

Она улыбнулась и отошла. Я снял пальто и развалился на стуле. День, так паршиво начавшийся, обещал в конце исправиться. Хотя кто знает? Предугадать что-либо, когда имеешь дело с госпожой Левицкой, просто невозможно.

Обед подали с фантастической быстротой. Я с удовольствием навалился на еду. Даже и не знал, что так хочу есть. Когда принесли шашлык, я успел умять две порции салата вместо одной, тарелку вкуснейшего рассольника и несколько кусочков семги.

Шашлык оказался на редкость вкусным и нежным. Мясо, действительно, было диетическим, и я решил поблагодарить кавказца. Рассчитался с официанткой, сунул ей щедрые чаевые и вышел на улицу.

Кавказец по-прежнему колдовал над шампурами, вполголоса напевая что-то свое, народное. Увидел меня и расцвел улыбкой:

– Вкусно было?

– Очень!

Я достал из кармана припасенную сотню и протянул умельцу:

– Спасибо тебе.

– Э-э-э, убери деньги. От души сделал. Еще приходи.

– Приду обязательно, – пообещал я. – И подругу приведу.

Он прищурился.

– Красивая подруга?

– Красивая.

– Молодая?

– Молодая...

Кавказец поцокал языком.

– Орехи кушай, – посоветовал он мне. – Силы нужны на молодую. Орехи есть?

– Куплю, – пообещал я, с трудом сдерживая смех. Сделал прощальный жест рукой и пошел по улице, разглядывая витрины магазинов. Зеркальные стекла отражали солидного дяденьку в темном пальто и белой рубашке, похожего на грача в смокинге.

И тут мне в голову пришла шальная мысль...

Магазин одежды назывался странно: «Данжероуз». Опасность.

С плаката перед входом на меня пялился сквозь черные очки молодой нагловатый мужчина с решительной квадратной челюстью. Он сидел на роскошном черном «Харлее», чуть наклонив его в сторону и широко расставив ноги. Передняя красная фара кровожадно смотрела на зрителя, как единственный глаз циклопа.

Я остановился перед плакатом. Интересно, что носят герои нашего времени?

Конечно, тяжелые военные ботинки. Со шнуровкой. Толстый свитер грубой ручной вязки. Потертые джинсы с молнией выше колена. Черную куртку с множеством заклепок.

Я нервно почесался. Еще вчера надеть на себя такие тряпки я мог только по приговору суда. Но сегодня в меня вселился бес безрассудства, и ноги сами понеслись в стеклянные крутящиеся двери. И не успел я опомниться, как оказался в окружении нескольких продавщиц. Они одновременно затормошили меня со всех сторон, что-то спрашивая и предлагая.

– Девочки, можно я сначала посмотрю, что у вас есть? – взмолился я, немного обалдев от их дружного натиска.

– Конечно, смотрите, – разочарованно ответила одна. А вторая нерешительно спросила:

– Вы подарок выбираете или себе?..

Столкнулась со мной взглядом, и мы оба страшно покраснели.

– А что, не похоже, чтобы себе? – спросил я смущенно.

Она пожала плечами.

– Вообще-то вы одеваетесь в другом стиле...

Она окинула взглядом мое пальто из «Вулмарка» и нерешительно договорила:

– В солидном.

– Мне не идет?

– Не в этом дело. Просто у вас другой имидж. Делового человека.

– А это?

И я кивнул на стойки с одеждой:

– Это для меня слишком молодежно, да?

– Ну, что вы!

Девушка искренне запротестовала.

– Дело здесь совсем не в возрасте. Эту одежду можно носить и в пятьдесят лет.

– И что для нее нужно?

Она рассмеялась.

– Определенное состояние души. Иначе вам в ней будет неловко и дискомфортно. Окружающие, конечно, это заметят.

Я задумчиво почесал нос и прислушался к себе. Душа трусливо притаилась глубоко внутри и о своем состоянии не сообщала. Я снова посмотрел на продавщицу. Остальные девушки разошлись, потеряв ко мне всякий практический интерес, но эта осталась рядом.

– Вы знаете, – неожиданно сказал я, – у меня сегодня свидание.

Она улыбнулась и кивнула. На щечках образовались маленькие симпатичные ямки.

– С девушкой, которая намного младше меня.

Она снова кивнула.

– Ей двадцать пять, – кинулся я в прорубь с головой.

– А вам?

Я вздохнул:

– А мне, к сожалению, сорок один.

– Ну и что? – спокойно спросила продавщица. – Это вы называете большой разницей?

Я опешил:

– А как это назвать?

– Нормальной разницей! Я думала, речь идет о какой-нибудь нимфетке лет пятнадцати. А у вас отличное возрастное соотношение.

Она нравилась мне все больше. Прекрасная, исключительно разумная девушка.

– Правда? – спросил я с благодарностью.

– Конечно! Спросите, у кого хотите! Позвать девчонок? Они вам скажут...

– Нет-нет!

Я удержал ее.

– Давайте уж сами поговорим. Вы знаете, моя девушка очень современно одевается. Вчера на ней были такие же ботинки, как у парня на плакате. Мне кажется, рядом с ней я буду выглядеть немного... старомодно.

– Понятно.

Девушка развернулась и быстро пошла вдоль рядов. Достала вешалку с чем-то темным и бесформенным, повернулась, обмерила меня глазами и двинулась дальше. Я засеменил следом.

– Понимаете, я никогда не носил такую одежду, – объяснял я по дороге. – Поэтому просто не знаю, как буду в ней себя чувствовать...

– Сейчас примерите и узнаете, – успокоила она меня. – Не понравится – не возьмете. Кто вас заставляет?

– Да, действительно...

– Какой у вас размер обуви?

– Сорок второй.

Куча вешалок в ее руках угрожающе росла. Часть из них уже переместилась ко мне, а барышня все не могла остановиться.

– Хватит, пожалуйста, хватит! – умолял я, проклиная себя за безумную затею.

– Еще вот эту куртку – и все.

И через мгновение я оказался в огромной примерочной, заваленной одеждой. Барышня деловито отбирала брюки со свитерами и раскладывала их по кучкам.