Вильям Каунитц - Месть Клеопатры
Алехандро задумчиво потер подбородок.
— А если кому-нибудь придет в голову использовать систему доставки «Парапойнт» в незаконных целях? Или, скажем так, самому изготовить эту систему?
Хансен улыбнулся:
— Вот уж чего не может быть никогда! Аэродинамику парашютного дела невозможно изучить по учебнику или на каких-нибудь краткосрочных курсах. На освоение этого дела уходят долгие годы.
Они продолжали идти по цеху. Где-то в глубине его грохотала кузнечная баба. Лицо Алехандро приняло озабоченный вид.
— А что, если кто-нибудь создаст фиктивную организацию спортсменов-парашютистов, чтобы заключить с вами сделку как бы на законных основаниях?
Закурив сигарету, Хансен ответил:
— Раз не можешь сделать сам, значит, приходится покупать у нас. — Он затянулся, выпустил клуб дыма в сторону бессильно обмякшего парашюта, поглядел на загадочного мистера Э. Брауна с накладными бородкой и усиками и в бейсбольной кепке, низко надвинутой на глаза. — Насколько я понимаю, вам хочется получить эту систему в собственное распоряжение, чтобы ваши клиенты оказались вынужденными обращаться именно к вам.
— Да, это так.
— Пройдите краткосрочные курсы. Научитесь укладывать парашюты. Тогда они от вас никуда не денутся.
— А где можно пройти эти курсы?
— Есть частные инструкторы, частные школы. Разумеется, получившие лицензию в Ассоциации воздухоплавания. — Он еще раз затянулся. — Я не сомневаюсь в том, что мистер Хикс в состоянии помочь вам в этом. И вы можете даже основать фиктивную школу парашютного спорта.
— А можно будет тогда приобрести у вас ваши изделия так, чтобы на них отсутствовала ваша торговая марка?
— Определенным клиентам мы оказываем такого рода услуги.
— Ну а кроме укладки парашютов, не можете ли вы придумать какого-нибудь другого способа, чтобы я мог контролировать использование системы и гарантировать ее возврат в мои руки?
Хансен подошел к письменному столу в самом углу цеха. На столе была большая раковина, используемая в качестве пепельницы. В последний раз затянувшись, он раздавил окурок в раковине. Обернувшись к Алехандро, он сжал руками лысую голову.
— Вы можете так перелопатить электронику, что она будет нуждаться в вашей настройке через каждую пару дней.
Он пошел к станку и, вернувшись с разобранным черным ящиком, принялся водить авторучкой по электроконтуру, громко разговаривая с самим с собой:
— Разомкнуть контур здесь, чтобы схема вышла из строя через пару дней. Удалить это сопротивление и… и тогда им придется вернуть вам систему, чтобы вы ее починили. — Он радостно ухмыльнулся. — Именно так. Ничего другого им просто не останется.
— А разве их люди сами не смогут починить прибор?
— Я не знаю, что у них за люди. Но это не имеет значения, потому что, если они не являются специалистами по системе «Парапойнт», им с этим никогда не справиться. А я научу вас, как восстанавливать схему.
Алехандро снял кепку и в знак восхищения помахал ею в воздухе.
— А если здесь появится кто-нибудь с расспросами о том, не продали ли вы мне часом систему «Парапойнт», то как вы поступите?
— Я буду твердо стоять на том, о чем нам с вами еще предстоит договориться. Вы, мистер Браун, не первый из друзей мистера Хикса, которых он сюда направляет.
— А сколько будут стоить десять систем «Парапойнт»?
— Триста пятьдесят тысяч. Поскольку вы друг мистера Хикса, налоги — и федеральный, и штата — платить не надо.
— Я сообщу вам, куда их надо доставить.
— Пойдемте ко мне в кабинет. — Хансен показал дорогу.
Солнечный свет лился в окна кабинета Хансена, расположенного в угловой части корпуса. На рабочем столе у него валялось множество деталей, моделей и фрагментов сборных моделей. С потолка свисали миниатюрные парашюты, на стене висела большая фотография улыбающихся в полете парашютистов. Хансен сел за стол, расчистил немного места, раскрыл блокнот и что-то написал. Затем вырвал исписанный листок, вручил его Алехандро, говоря:
— Вот мой расчетный счет. Переведите деньги по телеграфу, но десятью депозитами по тридцать пять тысяч каждый.
— Договорились. — Алехандро сунул листок в карман джинсов. — А теперь давайте придумаем для меня «легенду», а потом вы поучите меня портить электронное оборудование.
Удар грома и всполох молнии рассекли небо в четверг после полудня, заставив прохожих испуганно посмотреть на небеса и ускорить шаг.
Алехандро в это время читал надписи на старых надгробиях на кладбище церкви Святой Троицы, с трудом разбирая их. Он посмотрел на часы: без десяти час. На встречу с Сивером, назначенную ровно на час, он пришел чуть раньше, чем нужно.
По Бродвею свободно шел транспорт. Пробок не возникало.
На Алехандро были джинсы, голубая рубашка с открытым воротом, белая хлопчатобумажная куртка. Итальянские туфли на босу ногу.
Туристы, разбредшись по священной земле, вовсю щелкали фотоаппаратами. Стайка школьников весело позировала у памятника Александру Гамильтону, выполненного в форме пирамиды.
Прочтя эпитафию на бронзовом постаменте памятника Роберту Фултону, Алехандро подошел к ограде и посмотрел на Бродвей, в сторону Уоллстрит. Торговец наркотиками ввязался в короткую, но страстную перепалку с несколькими хорошо одетыми господами, в руках у которых были дорогие бумажники. Алехандро увидел, как деньги перекочевали к торговцу, а пакетики в фольге — к покупателям.
— Система свободного предпринимательства приносит свои плоды в цитадели капитализма.
К глубоко внедренному агенту сзади подкрался начальник.
— Местный преступник обслуживает местных негодяев, — откликнулся Алехандро. — Пошли отсюда.
Они ушли с кладбища, повернули к западу на Ректор-стрит, пересекли площадь Троицы и устремились к башням Баттери-Парк-Сити.
— Я встречаюсь сегодня вечером с Гектором, — сказал Алехандро.
— По нашим данным, именно Гектор застрелил Леви и Дилео. Его можно узнать с первого взгляда. У него броская проседь. Если тот Гектор, с которым ты встречаешься, и тот, кого мы разыскиваем, одно и то же лицо, он, по всей видимости, закрасил эту прядку сразу же после убийства.
Алехандро покачал головой в знак несогласия.
— Вовсе не обязательно. Большинство этих убийц настолько самоуверенны и наглы, что они никогда не утруждают себя мыслью о том, что их могут когда-нибудь поймать. — Алехандро пристально поглядел на Сивера. — Скорее всего, после встречи с Гектором, они начнут меня «пасти». С нашей стороны было бы глупо встречаться до тех пор, пока вся эта история не закончится.
Они замолчали, каждый из них погрузился в собственные невеселые размышления.
Они оба знали, что с того момента, как глубоко внедренного агента начинают «пасти», наступает самый опасный этап операции. Именно на этом этапе контрразведка мафии — а таковая, вне всякого сомнения, имеется — начинает прощупывать агента и проверять его «легенду» на предмет возможной связи с полицией и с другими спецслужбами.
— Я уж и сюда добирался со всеми предосторожностями, — сказал Алехандро. — Раз двадцать то поднимался, то спускался по уличным эскалаторам, прежде чем пойти на место встречи.
— С нынешней минуты вся связь только звонками из телефона-автомата. Ну а если придется совсем худо, звони контролеру, чтобы прислал «кавалерию».
Алехандро подошел к фургону, с которого торговали сардельками. Взяв одну и полив горчицей, он разломал ее пополам и предложил вторую половину Сиверу.
— Я заказал десять систем «Парапойнт».
— И о какой сумме идет речь?
— Триста пятьдесят тысяч.
Алехандро протянул Сиверу листок с номером банковского счета изготовителя парашютов и рассказал ему об условиях, поставленных Хансеном, — десять телеграфных переводов по тридцать пять тысяч каждый.
Сивер взял листок и поинтересовался:
— Что еще тебе понадобится?
— Пока не знаю. Может быть, еще двести тысяч на то, чтобы открыть школу парашютного спорта.
— Дать тебе эти деньги можно. Но как ты объяснишь Чи-Чи и всем прочим, почему это ты внезапно разбогател?
У Алехандро был уже заготовлен ответ:
— Заложил квартиру и автомобиль.
— Не годится. — Сивер откусил сардельку. — Твое имя не значится в числе кредитоспособных лиц или лиц, имеющих солидный банковский счет, а следовательно, в этих сферах ты просто никто. Даже ни один из наших банков не согласится юридически подтвердить вручение тебе под залог такой большой суммы.
— Тогда я одолжу деньги у Чи-Чи. Предложу ему партнерство в операции.
— И он даст их тебе?
— Мы с ним братья по крови. — Алехандро улыбнулся. — Конечно, даст.
— Ну а я приготовлю двести тысяч тоже, просто на всякий случай. — Доев сардельку и слизнув с губ остатки горчицы, он спросил: — Ну и как, по-твоему, все это должно будет развернуться?
