Рекс Стаут - Черная гора (сборник)
– А вы хотите?
– Что? – вздернула она голову.
– Автограф. Мистера Вульфа или мой – на ваш выбор.
– О. Вы ведь Арчи Гудвин, да? Я тоже видела ваше фото.
– Значит, это я и есть.
– Я… – Она замялась, но затем решилась: – Я хочу спросить вас кое о чем.
– Валяйте.
Кто-то стремительно вошел с улицы. Бодрая дамочка в норке, явно из тех, что любят покомандовать, в возрасте между двадцатью и шестьюдесятью. Мы с девушкой отошли в сторонку, освобождая ей проход к лифту.
Новоприбывшая известила Нильса Ламма, что явилась с визитом к Лео Хеллеру, но имя свое назвать отказалась. Однако Ламм проявил непреклонность, и ей все-таки пришлось представиться: Агата Эбби, после чего ее допустили к лифту.
Девушка посетовала, что работала всю ночь и устала, так что мы присели на скамейку возле камина. Вблизи я укрепился в собственной оценке: двадцать три – двадцать четыре, не старше, но кто-то или что-то определенно причиняло ей значительное беспокойство. Несколько озадачило меня и упоминание о ночной работе.
Впрочем, она сама ответила на мой невысказанный вопрос:
– Я дипломированная медицинская сестра. А зовут меня Сьюзен Матуро.
– Очень приятно. Мое имя вы знаете, а по профессии я дипломированный детектив.
Она кивнула:
– Потому-то я и хочу кое о чем вас спросить. Если бы я наняла Ниро Вульфа для расследования… одного дела, сколько бы это стоило?
Я выразительно пожал плечами:
– Смотря по обстоятельствам. Что за дело, сколько времени на него потребуется, плюс амортизация его мозга, ваше финансовое положение… – Тут я умолк на полуслове, отвлекся на новое лицо, откровенно таращившееся на нас.
Встретив мой взгляд, этот высокий костлявый субъект в коричневом костюме, по которому плачем заходился утюг, с распухшим портфелем под мышкой, стушевался, развернулся и прошагал к лифту, не обменявшись с Нильсом Ламмом ни словом.
Я вновь обратился к Сьюзен Матуро:
– У вас есть дело или вы только наводите справки?
– О, дело у меня есть.
Она прикусила губу. Милые зубки, и губка тоже ничего. Некоторое время девушка разглядывала меня, затем продолжила:
– Оно больно ударило по мне. И с каждым днем становится все хуже. Ничего-то время не лечит. Я уж начала опасаться, что схожу с ума, и решила обратиться к этому Лео Хеллеру. Вдруг он поможет? Вот и явилась сюда этим утром. Но пока сидела у него в приемной – там уже было два человека, мужчина и женщина, – мне вдруг пришло в голову, что я всего лишь ожесточилась и жажду мести. А мне всегда думалось, что я не такая… Я точно знаю, что никогда не была…
Ей явно требовалась поддержка, и я уверил:
– Да, вы не похожи на мстительную особу.
Она благодарно тронула меня за рукав.
– Так вот, я встала и ушла, а когда выходила из лифта, услышала, как этот человек называет ваше имя и говорит, кто вы такой. И мне тут же пришло в голову спросить у вас. Я спрашивала, сколько будет стоить расследование, но поторопилась. Вообще-то я просто хочу рассказать Ниро Вульфу о своей проблеме и получить его совет.
Она была предельно серьезна и к тому же весьма взволнована, так что я придал подобающее выражение своему лицу и подобающим тоном ответил:
– Видите ли, какое дело, чтобы мистер Вульф согласился на такую встречу, не сулящую солидного гонорара, его надо правильно подготовить. И в данной области я являюсь единственным экспертом. – Взгляд на запястье показал, что уже 10:19. – У меня назначена встреча, но я могу уделить вам пять минут, если вы готовы вкратце изложить мне основные факты и выслушать мои соображения. Так что же по вам ударило?
Сьюзен Матуро посмотрела на меня, бросила взгляд на Нильса Ламма, который в таком тесном фойе даже при желании не смог бы удалиться за пределы слышимости, и снова повернулась ко мне. У нее задрожала челюсть, и, чтобы унять дрожь, она стиснула зубы. Так и сидела какое-то время, но в конце концов выдавила из себя:
– Стоит мне только заговорить об этом, как слова застревают в горле и душат меня. Так что пяти минут явно недостаточно. И потом, мне нужен кто-то старый и мудрый вроде Ниро Вульфа. Вы не позволите мне повидаться с ним?
Я обещал попытаться. А еще уверил, что, как никто во всем Нью-Йорке, готов прийти на помощь попавшей в беду привлекательной девушке. При этом я объяснил, что лишь напрасно потрачу время и силы, если представлю ее Вульфу вот так, сразу. И хотя меня не назовешь старым и мудрым, ей все равно придется хотя бы в общих чертах ввести меня в курс дела. Только тогда я смогу помочь ей.
Сьюзен согласилась, что это разумно, дала мне свой адрес и телефон, и мы договорились связаться позже днем. Я открыл перед ней входную дверь, и она ушла.
При подъеме в лифте мои часы показывали 10:28, так что я все-таки опоздал, но у нас все равно оставалось полчаса до начала рабочего дня Хеллера. На пятом этаже напротив лифта висел указатель с надписью: «Лео Хеллер. Приемная». Стрелка под ней указывала направо, где другая надпись на двери в конце узкого коридора оповещала: «Прием без предварительной записи».
Я свернул влево, в другой конец, и нажал на кнопку звонка у двери, которая, как мне бросилось в глаза, была приоткрыта на дюйм. Не дождавшись ответа ни на первый звонок, ни на второй, более продолжительный, я толкнул дверь, переступил порог и позвал Хеллера. Тишина. И никого в пределах видимости.
Решив, что Хеллер, возможно, отошел в приемную и скоро вернется, я принялся с любопытством осматривать берлогу кудесника вероятностей, и меня поразили кое-какие необычные детали. Металлическая дверь имела толщину в три дюйма, заставляя подумать, что хозяин сильно печется о своей безопасности, либо не переносит шума, либо желает изолировать себя от всего сразу. Окна, если они тут имелись, скрывались под тяжелыми портьерами, а отраженный искусственный свет лился из выемок на стенах прямо под потолком. Воздух кондиционировался. Всю заднюю стену занимала огромная картотека, каждая ее секция запиралась на замок. И никаких тебе ковров. Пол был выложен каким-то мягким, поглощающим звук шагов материалом.
Все-таки толстая дверь предназначалась для звукоизоляции. Войдя, я почти до конца ее прикрыл, и тишина теперь стояла полная. Хотя поблизости гудели и грохотали Лексингтон-авеню с одной стороны и Третья авеню с другой, городской шум сюда не проникал.
Я подошел осмотреть стол, однако ничего примечательного на нем не увидел, разве что размерами он превышал обычный раза в два. Среди прочего на нем размещались полка с книгами, чьи названия не показались мне заманчивыми, счеты из слоновой кости или же добротной ее имитации и стопка пачек бумаги стандартного формата. По столешнице были разбросаны разрозненные листы, а по первой странице единственного блокнота разбегались формулы, смахивавшие на каракули Эйнштейна. Заточенные грифельные карандаши из опрокинутого стакана рассыпались у края стола, образовав некое подобие узора.
