Реймонд Чандлер - Золотой дублон Брашера
— Большего и просить нельзя. Огромное спасибо, Кенни.
Я повесил трубку, вышел из кабины, отыскал темные очки под соломенной шляпой и заметил, что они быстро отвернулись.
Я прошел через бар на кухню, оттуда по проходу в переулок, а там два шага до стоянки, где я оставил машину.
Ни один «купе» песочного цвета не успел увязаться за мной, пока я выворачивал со стоянки в общем направлении на Бел-Эр.
5
Стилвуд-Крессент-Драйв лениво поворачивает к северу от бульваров за газоны загородного клуба «Бел-Эр». Вдоль дороги стены и ограды особняков. У одних высокие заборы, у других низкие, у третьих декоративные чугунные решетки, кое-где старомодная высокая живая изгородь. Тротуаров нет. По этой улице даже почтальон не ходит пешком.
Было жарко, хотя и не так, как в Пасадене. Стоял сонный запах цветов и солнца, за заборами тихо стрекотали газонные опрыскиватели, на веселых и уютных газонах журчали машинки для стрижки травы.
Я медленно ехал по холму, разглядывая вензеля на воротах. Артур Блейк Пофэм — «А. Б. П.». Этот вензель я нашел почти на вершине холма, золотые буквы по черному полю. Черные плиты подъездной дорожки вели к воротам в нише ограды.
Дом казался только что построенным, хотя участок весь был засажен зеленью. Для этих краев домик скромный, комнат на четырнадцать, не больше, и всего один бассейн, наверное. Низкий кирпичный забор выкрашен был белым, поверху черная чугунная решетка. Имя «А. П. Морни» было выбито на большом никелированном почтовом ящике у калитки.
Я оставил машину на улице, прошел по черным плитам к калитке и позвонил. Рядом с воротами шофер мыл «кадиллак».
Дверь открылась, и на меня, скривив губы, взглянул суровый филиппинец в белом смокинге. Я дал ему визитную карточку.
— К миссис Морни, — сказал я.
Дверь захлопнулась. Потянулось время — оно всегда тянется, когда я звоню у ворот. Струя воды разбивалась на «кадиллаке» с прохладным звоном. Шофер, худощавый коротышка в шортах и пропотевшей рубашке, был похож на жокея-переростка, и, обливая водой машину, он причмокивал губами, как конюх, чистящий коня.
Красногрудая колибри влетела в куст рядом с калиткой, покачалась немного на длинных бутонах и вдруг молниеносно исчезла, словно растаяла в воздухе.
Дверь открылась, и филиппинец сунул мне мою карточку. Я ее не взял.
— Что надо? — Голос был скрипучий, словно кто-то шел по скорлупе.
— Я хочу поговорить с миссис Морни.
— Она нет дома.
— А когда я вам карточку дал, вы этого не знали?
Он раскрыл пальцы и уронил карточку на землю. Ухмыльнулся, показав мне массу зубоврачебной работы.
— Я знать, когда она мне сказал. — И без церемонии хлопнул дверью перед моим носом.
Я поднял карточку и пошел вдоль ограды к шоферу, который лил воду на «кадиллак» и смывал грязь большой губкой. Из-за машины виднелись только покрасневшие глаза и шапка выгоревших волос. В углу рта висела погасшая сигарета.
Он бросил на меня быстрый взгляд человека, который с трудом удерживается, чтобы не сунуть нос в чужие дела. Я спросил:
— Где хозяин?
Сигарета в углу рта прыгнула. Вода по-прежнему мягко лилась на капот.
— Спроси в доме, Джек.
— Уже. Захлопнули дверь перед носом.
— Ты разбиваешь мое сердце, Джек.
— Как насчет миссис Морни?
Я держал карточку так, чтобы он мог прочесть. На этот раз это была профессиональная карточка. Он положил губку и шланг на асфальт, прошлепал по воде к воротам гаража, где висело полотенце, вытер руки. Достал из кармана спички, зажег и откинул голову, чтобы прикурить окурок, приклеенный к губам. Потом стрельнул глазами по сторонам и кивком пригласил меня пройти за машину. Я пошел за ним.
— Как насчет текущих расходов? — вежливо спросил он.
— Жидко.
— За пять я мог бы подумать.
— Не хочу, чтобы ты так напрягался.
— За десятку я буду петь, как четыре канарейки и гавайская гитара.
— Не люблю я слезливой музыки.
Он мотнул головой:
— Говори толком, Джек.
— Не хочу, чтобы ты потерял работу, сынок. Просто мне надо знать, дома ли миссис Морни. Больше доллара это не стоит.
— Не беспокойся о моей работе. Я сижу крепко.
— При Морни — или еще при ком?
— И все это за тот же доллар?
— Два.
Он оглядел меня:
— Ты не на него работаешь, верно?
— Точно.
— Врешь.
— Точно.
— Давай два доллара, — живо сказал он.
Я дал ему два доллара.
— Она в саду с приятелем, — сказал он. — Милым приятелем. Находишь себе приятеля, который не работает, и мужа, который работает, и ты устроилась.
— Ты скоро устроишься в выгребной канаве.
— Я нет. Я хитер. Знаю, как ими крутить. Всю жизнь с ними верчусь.
Он потер деньги между ладонями, сложил вдвое, потом вчетверо и сунул в кармашек для часов.
— Это было только на первое, а еще за пять…
Довольно крупный кокер-спаниель вылетел из-за «кадиллака», попрыгал по луже, мягко подскочил, ткнул меня всеми четырьмя лапами в живот, лизнул в щеку, свалился, обежал вокруг меня, уселся у моих ног и высунул язык. Я переступил через него, облокотился на машину и достал платок.
Мужской голос позвал:
— Хитклифф, ко мне. Ко мне! — На дорожке послышались шаги.
— Это Хитклифф, — сказал шофер.
— Хитклифф?
— Надо же было так собаку назвать! Осторожно — идут.
Он поднял губку и шланг и опять принялся за мойку. Я отошел в сторону. Кокер-спаниель тут же поднялся за мной, путаясь под ногами.
— Ко мне, Хитклифф! — Мужской голос прозвучал громче, и из калитки вышел мужчина.
Брюнет, высокий, черная загорелая кожа, блестящие черные глаза, сверкающие белые зубы. Узкие черные усики. И слишком длинные баки, просто слишком длинные. Белая рубашка с вышитыми на кармане инициалами, белые брюки, белые туфли, золотые часы на загорелой руке. Желтый шрам вокруг стройной загорелой шеи.
Он увидел, что собака скачет у моих ног, и ему это не понравилось.
— Ко мне, Хитклифф. Сейчас же ко мне!
Собака не двинулась, только чуть крепче прижалась к моей ноге.
— Кто вы? — спросил он.
Я достал карточку. Бронзовые пальцы взяли ее. Собака, пятясь, откатилась от машины, проскользнула мимо колес и тихо исчезла.
— Марлоу, — сказал он. — Марлоу, а? Что такое? Детектив? Что вам нужно?
— Мне нужно встретиться с миссис Морни.
Он медленно осмотрел меня с ног до головы.
— Разве вам не сказали, что ее нет дома?
— Сказали, но я не поверил. Вы мистер Морни?
— Нет.
— Это мистер Вэнниэр, — сказал за моей спиной шофер сухим, вежливым, откровенно-оскорбительным голосом. — Мистер Вэнниэр — друг семьи. Он здесь часто бывает.
