Реймонд Чандлер - Золотой дублон Брашера
Мы стояли, глядя друг на друга. Он дышал, как пьяный, с открытым ртом и растянутыми губами, на щеках его горели ярко-красные пятна. Он попытался освободить руку, но я опять нажал, и ему пришлось сделать еще шаг назад. Его лицо было в нескольких дюймах от моего.
— Как это старик не оставил вам денег? — выдохнул я. — Или уже спустили?
Он ответил сквозь зубы, стараясь выдернуть руки:
— Если вам охота совать нос в эти помои, то Джаспер Мердок не был моим отцом. Он не любил меня и не оставил ни цента. Моего отца звали Хорэс Брайт, он разорился во время биржевой паники и выбросился из окна.
— Слабовато у вас с нервами, — сказал я. — Прошу прощения за мои слова о вашей жене. Просто хотел вас подначить.
Я выпустил его руку и отступил назад. Он все еще тяжело дышал. Глаза у него были злые, но голосом он владел.
— Вы получили, что хотели. Если вы довольны, то я пойду.
— Я сделал вам одолжение, — сказал я. — Когда ходишь с пушкой в кармане, нельзя быть таким обидчивым. Выбросили бы вы ее…
— Это мое дело, — сказал он. — Простите, что хотел вас ударить. Даже если бы вышло, больно бы не было, я думаю.
— Ничего.
Он открыл дверь и вышел, шаги его затихли в коридоре. Еще один тронутый. Я вернулся к столу, посмотрел на свой блокнот и снял трубку.
4
После трех гудков на том конце линии по-детски тонкий девичий голос прорвался через шум и треск и сказал:
— Доброе утро. Контора мистера Моргенштерна.
— Скажите, он на месте?
— Кто его спрашивает?
— Марлоу.
— Он знает вас, мистер Марлоу?
— Спросите его, не хочет ли он купить раннеамериканскую золотую монету.
— Подождите, пожалуйста.
Последовала пауза, достаточная, чтобы привлечь внимание старого щуплика к человеку, который хочет поговорить с ним по телефону. Потом в трубке щелкнуло, и появился сухой мужской голос. Даже, пожалуй, иссохший.
— Мистер Моргенштерн слушает.
— Я слышал, вы звонили миссис Мердок в Пасадену, мистер Моргенштерн, по поводу монеты.
— По поводу монеты, — повторил он. — В самом деле. Ну-с?
— Я так понял, что вы хотите купить эту монету из коллекции Мердока.
— В самом деле? А кто вы, сэр?
— Филип Марлоу. Частный детектив. Я работаю для миссис Мердок.
— В самом деле, — сказал он третий раз. Он тщательно прочистил горло. — И о чем вы хотели поговорить со мной, мистер Марлоу?
— О монете.
— Но мне сообщили, что она не продается.
— Я все же хочу поговорить с вами. Лично.
— Вы хотите сказать, что она передумала?
— Нет.
— Тогда, боюсь, я не понимаю, чего вы хотите, мистер Марлоу. О чем нам говорить? — Теперь голос был лукавый.
Я вытащил из кармана туза и пошел с него.
— Суть в том, мистер Моргенштерн, что, когда вы звонили, вы уже знали, что монета не продается.
— Интересно, — медленно ответил он. — Откуда?
— Вы профессионал и не могли не знать. Общеизвестно, что коллекция Мердока не может быть продана при жизни миссис Мердок.
— Ага, — сказал он. — Ага. — Молчание. Потом: — В три часа, — сказал он не резко, но быстро, — я буду рад видеть вас у себя в конторе. Вы, вероятно, знаете, где это. Это вас устраивает?
— Я буду.
Я положил трубку, закурил и сел, уставившись в стену. Мое лицо застыло от напряженной работы мысли или от чего-то еще, что заставляет мое лицо застывать. Я достал из кармана фотографию Линды Мердок, поглядел на нее, решил, что лицо довольно банальное, и запер карточку в стол. Потом достал из пепельницы вторую спичку Мердока и осмотрел. На этой было написано: «Ток-Роу У.Д. Райт, 36». Я бросил ее в пепельницу и задумался, почему это так важно. Может быть, в этом суть.
Я достал из бумажника чек миссис Мердок, оформил его, достал из стола свою банковскую книжку, скрепил все эти бумаги резинкой и положил в карман.
Лойс Мэджик в телефонной книге не значилась.
Я положил перед собой специальный справочник, выписал полдюжины театральных агентств покрупнее и обзвонил их. Всюду отвечали бодрые голоса и собирались задать мне массу вопросов, но либо ничего не знали о мисс Лойс Мэджик, занятой в развлекательном бизнесе, либо плевать на меня хотели.
Я бросил список в корзину и позвонил Кенни Хейсту, полицейскому репортеру из «Кроникл».
— Что ты знаешь об Алексе Морни? — спросил я его, когда мы обменялись обычными ругательствами.
— Держит роскошный ночной клуб с игорным домом в Айдл-Велли, милях в двух от шоссе, ближе к холмам. Когда-то снимался в кино. Дрянной актер. Но, похоже, за ним стоят сильные люди. Я не слышал, чтобы он застрелил кого-нибудь посреди людной площади, средь бела дня, но поручиться за это не решусь.
— Опасен?
— Я бы сказал, что может быть опасен, если надо. Так многие подрабатывали в кино и знают, как могут вести себя хозяева ночных клубов. У него есть телохранитель, тот еще тип. Зовут его Эдди Прю, два метра роста и изящен, как честное алиби. У него стеклянный глаз — был ранен на войне.
— Для женщин Морни опасен?
— Не будь ханжой. Женщины называют его иначе.
— Ты не знаешь девицу по имени Лойс Мэджик? Затейница из варьете. Высокая, красивая блондинка, как я слышал.
— Нет. Но я, кажется, не прочь познакомиться.
— Не будь ослом. Ты не знаешь, кто такой Вэнниэр? Их никого нет в телефонной книге.
— Нет. Но могу спросить Джерти Арбогаста, если ты перезвонишь. Он знает всех аристократов по ночным клубам. И их подноготную.
— Спасибо, Кенни. Я перезвоню. Через полчаса, идет?
Он сказал «ладно» и отключился. Я запер контору и вышел.
В конце коридора в углу, опершись спиной о стену, читал вечернюю газету моложавый блондин в коричневом костюме и плоской соломенной шляпе с пестрой ленточкой. Когда я проходил мимо, он зевнул, сунул газеты под мышку и выпрямился.
В лифт он вошел вместе со мной. Он был так утомлен, что прямо глаза слипались. Я прошел квартал до банка, чтобы внести чек и немного наличными на карманные расходы. Оттуда я свернул у Тайгертейл-Лодж, выпил мартини в баре и съел бутерброд. Человек в коричневом костюме устроился у другого конца стойки, пил кока-колу, скучал и складывал столбиком монеты, аккуратно выравнивая края. Темные очки он не снимал. Это делало это невидимым.
Я жевал сандвич долго, как только мог, а затем отправился к телефонной будке у самого конца бара. Этот в коричневом костюме быстро повернул голову, а потом спрятался за стакан. Я набрал номер телефона «Кроникл».
— Порядок, — сказал Кенни Хейст. — Джерти Арбогаст говорит, Морни не так давно женился на твоей блондинке, Лойс Мэджик. Вэнниэра он не знает. Говорит, Морни купил гнездышко У Бел-Эр, белый дом на Стилвуд-Крессент-Драйв — кварталах в пяти к северу от бульваров. Джерти сказал, Морни перекупил его у разорившегося Артура Блейка Пофэма, которого притянули за мошенничество. На воротах остались вензеля этого Пофэма. Джерти говорит, на туалетной бумаге, наверное, тоже. Такой был фрукт. Это, кажется, все, что мы знаем.
