Жорж Сименон - Исчезновение Одиль
После чего наступал приступ самоуничижения, как тот, когда она написала письмо, которое отправила ему. У себя в номере он перечел его. Теперь, из-за рассказа музыканта, оно взволновало его больше, чем в первый раз.
Его окружало пять миллионов человеческих существ, а он искал среди них одно – девушку, которая не хотела, чтобы ее нашли, которая, возможно, была уже мертва.
Почему она не хотела, чтобы ее тело нашли? Не было ли это своего рода вызовом? И как она рассчитывала взяться за такое дело?
В конце концов он заснул. Когда он проснулся, утро было в самом разгаре, над городом стоял легкий желтоватый туман. Он брился, когда вдруг зазвонил телефон.
Боб бросился к нему, надеясь на Бог весть что, но голос на другом конце провода принадлежал его отцу.
– Полагаю, у тебя нет ничего нового?
– Нет. Но я знаю, где она провела три вечера в свой последний приезд в Париж.
– Где же?
– В одном ночном кабачке на бульваре Сен-Жермен.
– Одна?
– Она отправилась туда одна и познакомилась с одним из музыкантов.
– Догадываюсь, что произошло.
– Да.
– Ему ничего не известно?
– Нет. Он мне много рассказал о ней. И хозяин кабачка тоже.
– Что ты собираешься делать?
– Буду и дальше расспрашивать людей. Есть два-три человека в Париже, с которыми она была знакома. Может, она связалась с ними?
– Хорошо бы. Держи меня в курсе. Сегодня утром я не способен работать. Изнываю один на своей мансарде.
– До скорого.
– До скорого. Желательно с добрыми вестями.
Боб был удивлен. Неожиданно для себя он открывал отца, отличного от того образа, который давно считал для себя отцовским. Ему вспомнилось, что неоднократно повторяла ему сестра.
«Папа – старый эгоист, только и думает что о своей работе и красном вине. Что до мамы, то ее взгляд устремлен внутрь себя самой».
Однако отец только что позвонил, а ведь для этого ему пришлось спуститься в гостиную, так как именно там находился единственный в доме телефонный аппарат. Раз десять заводил он речь о том, чтобы установить телефон у себя в кабинете, но так и не сделал этого.
Чувствовалось, что этот человек сильно озабочен, подавлен.
Только Одиль из-за ее собственного возраста он казался старым. На самом же деле он только-только разменял пятый десяток и был полон сил.
У Боба не было адреса Эмильенны, которая скорее являлась приятельницей сестры, чем его собственной. Он отправился в Сорбонну, где попытался навести справки в секретариате. Это оказалось непростым делом. Первые служащие, к которым он обратился, ничего не знали.
– Какая у нее специальность?
– История искусств.
– Обратитесь в двадцать первый кабинет.
В двадцать первом кабинете на него посмотрели настороженно.
– Она ваша родственница?
– Нет. Подруга моей сестры.
– А зачем вам нужен ее адрес?
– Чтобы она помогла мне отыскать сестру.
– Она пропала?
– Да.
– А ушла из дома по своей воле?
– Да.
– Сколько ей лет?
– Восемнадцать.
– Откуда вы?
– Из Лозанны.
– И ваша сестра покинула дом, чтобы перебраться в Париж. Она уже приезжала сюда?
– Несколько раз, но это происходило с согласия моих родителей.
– Посмотрим, что я могу для вас сделать.
Сотрудник прошел в другой кабинет, дверь которого осталась открытой, но говорил он тихо, и Бобу было не разобрать слов. Наконец он вернулся и сказал:
– Минуточку.
Открыв металлический ящик, полный розовых карточек, он, порывшись, вынул в конце концов одну.
– Эмильенна Лот, авеню де ла Саллаз?
– Да.
– Ее адрес в Париже – Отель «де ла Нева», на улице дез Эколь.
– Благодарю вас.
– Вы знаете, в котором часу у нее заканчиваются занятия?
– Так много я и не прошу.
Гостиница оказалась на самом деле семейным пансионом в доме, который когда-то, должно быть, был просторным особняком. Стены выкрашены в белый цвет, зеленые ставни как в деревне. Наличие с каждой стороны двери по скамье дополняло иллюзию.
В момент появления там Боба солнечные лучи падали прямо на фасад, и дверь была открыта; крупная девица в платье, несколько растерзанном на груди, стояла в коридоре на коленях и намыливала плиточный пол.
– Вы не знаете, мадемуазель Лот у себя?
– Как вы сказали?
– Мадемуазель Лот. Эмильенна Лот.
– Я знаю мадемуазель Лот, но вот наверху ли она сейчас? В разные дни она возвращается по-разному. Пойду позову хозяйку.
Та появилась из глубины коридора, вытирая руки о фартук в мелкую клетку.
– Вы желаете видеть мадемуазель Эмильенну?
– Да.
– Сейчас ее здесь нет. Я подаю своим постояльцам завтрак, затем, в восемь часов, ужин. Что касается обеда, то они питаются в том квартале, где работают. Вы ее родственник?
– Нет. Мы с сестрой учились с ней вместе в одном коллеже в Лозанне и подружились.
Приземистая и дородная, хозяйка напоминала Матильду, когда бы той было на десяток лет меньше.
– Вы не скажете, примерно в какое время у меня больше шансов застать ее?
– Чаще всего она возвращается довольно рано, около половины седьмого или в семь.
– Я вернусь сюда в это время. Вы не знаете, ее не навещала вчера днем молодая девушка?
– Я никого не видела, но я могла в этот момент быть у себя на кухне.
– Благодарю вас.
Он осторожно прошагал по мыльной воде, заполнившей весь коридор, и вскоре вновь оказался на улице. На всякий случай он сюда вернется. Ему было известно, что в какой-то момент его сестра поссорилась с Эмильенной, но впоследствии они помирились, Одиль перессорилась со всеми одноклассниками и со всеми подругами, с которыми проводила время.
Боб никогда не заводил скоропалительной дружбы. Он никогда ни в кого не влюблялся. В годы учебы в коллеже, затем в гимназии у него было несколько приятелей, но он почти не встречался с ними после занятий. Подруг своей сестры он знал лучше, потому что те приходили к ним домой и они все вместе занимались музыкой. С некоторыми из них он завел легкий флирт, хотя они и были гораздо моложе его. Он не помнил, чтобы он флиртовал с Эмильенной, большой костлявой дылдой с длиннющим носом.
Он направился пешком в сторону улицы де Сен и отыскал довольно невзрачный отель, в котором жил Люсьен Данж. Слева от двери красовалась традиционная вывеска под мрамор, гласившая:
Меблированные комнаты
Сдаются на дни, на недели и на месяцы
В коридоре имелось окошечко, выходившее на что-то вроде клетушки, в которой можно было разглядеть письменный стол, доску с ключами и облезлое кресло. Там читала газету огромная женщина с голыми опухшими ногами в красных шлепанцах.
– Извините, мадам. Я ищу мсье Данжа.
