Жорж Сименон - Исчезновение Одиль
– Да.
– Она тебе об этом написала?
– О желании умереть? Да.
– Все же не говори ничего об этом матери. Я опасаюсь того же, что и ты.
Он достал из кармана брюк толстый бумажник, принялся пересчитывать стофранковые купюры.
– Вот пять. Если тебе потребуется больше, тут же дай мне телеграмму. Когда ты уезжаешь?
– Шестичасовым экспрессом.
Отец, по своему обыкновению, подставил лоб, и Боб коснулся его губами.
– Ты остановишься на улице Гей-Люссака?
Боб, как и его отец, обычно останавливался там в отеле «Меркатор». Он находился в самом центре Латинского квартала, в двух шагах от Сорбонны и Люксембургского сада. Его владельца звали уже не Меркатором, – вероятно, их сменилось не одно поколение – он откликался на фамилию, которая очень шла к его толстощекому лицу и тучному телу: мсье Бедон [1].
– Если ты не получишь от меня вестей, значит, мне нечего тебе сказать.
Отец проводил его взглядом до двери, взглянул на часы и потянулся рукой к бутылке. Прошло уже лишних три минуты.
Глава вторая
Боб взял с собой лишь чемоданчик, в котором помимо небольшого количества нижнего белья лежали фланелевые брюки и пара запасной обуви на тот случай, если его застигнет сильный дождь.
Покидая виллу, он намеренно не стал заходить в гостиную, где болтали приятельницы его матери, так что с последней он не попрощался. Зато он зашел на кухню.
– Я знала, что ты поедешь, – сказала ему Матильда – Боб, сделай все, чтобы найти ее. Не знаю почему, но у меня такое чувство, что ее угроза серьезна. Я давно уже замечаю в ней что-то болезненное.
Он вышел из сада и как бы попрощался со своим деревом, на которое падали красноватые отсветы заходящего солнца. Они были видны и по ту сторону города – на поверхности озера.
Широко ступая, он пошел вниз по улице, пересек парк Мон-Репо и поймал такси.
– На вокзал.
Большую часть времени в поезде он продремал В вагоне-ресторане он спросил у метрдотеля:
– Вы вчера работали на этом направлении?
– Да, мсье.
– Вы не заметили молоденькой девушки, выглядевшей удрученной или взвинченной?
– Знаете, мы их столько видим...
Он показал ему фотографию сестры.
– Кажется, она сидела вон в том углу. За тем столиком для двоих. Вошла одна, но ее визави не замедлил с ней заговорить, и они покинули вагон-ресторан.
– На кого он похож?
– Ну, еще довольно молодой. Что-то около сорока.
В Париже Боб отправился на улицу Гей-Люссака. Здание гостиницы было самым маленьким на этой улице, всего четыре этажа, тесно зажатым между шести-, семиэтажными домами. Позади стойки через раскрытую дверь можно было видеть хозяина, мсье Бедона, склонившегося над кипой бумаг.
– Подумать только! Мсье Боб... Какими судьбами?
– Не очень-то счастливыми. Прежде всего, скажите мне, здесь случайно нет моей сестры?
– Нет. Она уже полгода, как не приезжала.
– Вы ничего не заметили во время ее последнего приезда?
– Она пробыла всего три дня.
– Ну, это мне известно.
– Она отправилась в город в первый же вечер после того, как отнесла в номер свой чемодан, заявив при этом, что собирается пойти подышать воздухом. В действительности же, вам я могу это сказать, она вернулась лишь в четыре утра.
– Как она выглядела?
– Как будто в полном порядке. Ключ ей выдал старый Виктор. Какое-то время они болтали. Она сейчас в Париже?
– Возможно.
– Мне кажется странным, что она не остановилась, как обычно, у нас.
Мсье Бедон нахмурил брови.
– Вы ее разыскиваете?
– Можно сказать, да. Она уехала из дому, никого не предупредив.
– Очевидно, она весьма независимая барышня.
– А в две другие ночи, которые сестра провела в Париже, она тоже возвращалась под утро?
– Вынужден вам сказать, что да.
– А в прошлые приезды с ней такое случалось?
– Чтобы три ночи кряду – такого никогда. Днем она практически не выходила на улицу. В два часа заказала в номер сандвичи, затем, должно быть, снова уснула. Она отправилась в город, когда настало время ужина.
– Спасибо, мсье Бедон.
Тот снял с доски ключ и протянул ему.
– Двенадцатый, тот, что был у вас в прошлый раз.
Он узнал эту комнату, с ее обоями в цветочек, медной кроватью и большим зеркальным шкафом.
Как и шестью месяцами раньше его сестра, он тут же снова спустился в холл, кивнул хозяину и направился в сторону бульвара Сен-Жермен. То, что он только что услышал от мсье Бедона о последнем приезде Одиль в Париж, напомнило ему об одной ее фразе.
"Я открыла для себя в Сен-Жермен-де-Пре потрясный ночной кабачок. Там всего пять музыкантов, но им удается создать такую грохочущую атмосферу. Он совсем маленький. Называется «Каннибал».
Туда-то он на всякий случай и направился. Не без труда отыскал он вывеску и лестницу в полуподвал, откуда доносилась поп-музыка.
Заведение оказалось и в самом деле небольшим. В зале могло поместиться десятка три посетителей, но сейчас он был заполнен лишь наполовину. На узкой эстраде – пять длинноволосых музыкантов, самые длинные волосы у гитариста.
– Вы один? – спросил у Боба хозяин с весьма сильным шведским акцентом.
– Да.
– Это ничего. Присаживайтесь за этот столик. Что вы будете пить?
– Виски.
Его обслужила красивая девушка, носившая самую короткую юбку, которую он когда-либо видел.
В зале были главным образом пары, влюбленные, некоторые из них танцевали на крошечной площадке.
– Скажите, это тот же оркестр, что был здесь и полгода назад?
– Да, мсье. Вот уже полгода, как они здесь работают. Хорошо играют, правда?
– Да, разумеется.
Ему пришлось подождать с полчаса, пока музыканты не сделают перерыв. Трое из них остались на своих местах и закурили. Один направился к бару, а другой пошел к выходу. Это был гитарист. Боб проследовал за ним на тротуар, где тот дышал воздухом.
У него была светлая жидкая борода, и он казался очень юным, еще сохранившим румянец на щеках.
– Сигарету?
Гитарист взял.
– Спасибо.
– Часто бывает, что женщины приходят к вам в ресторан одни?
– Редко, а профессионалки – никогда. Хозяин этого не хочет. Забавно, конечно, но он весьма стыдлив на свой манер.
– Мне бы хотелось знать: вам знакомо это лицо?
Он показал ему фотографию Одиль, которую его собеседник взял и отправился разглядывать под газовым рожком.
Возвращая снимок, он, казалось, колебался.
– Кем она вам приходится?
– Сестрой. Но ничего не бойтесь. Ей предоставлена полная свобода, и я в курсе большей части ее любовных похождений.
– Вы в этом уверены?
– Да.
– Она вам рассказывала обо мне?
– О вас нет, но о "Каннибале – да. Вы переспали с ней, ведь так?
